Историю России, как и других бывших постсоветских республик в период с 1928 по 1953 гг., называют «эпохой Сталина». Его позиционируют как мудрого правителя, блестящего государственного деятеля, действующего исходя из «целесообразности». В действительности им двигали совершенно другие мотивы.
Рассказывая о начале политической карьеры вождя, ставшего тираном, такие авторы стыдливо замалчивают один бесспорный факт: Сталин был зеком-рецидивистом, имеющим семь «ходок». Грабежи и насилие были основной формой его социальной активности в молодости. Репрессии стали неотъемлемым слагаемым проводимого им государственного курса.
Ленин получил в его лице достойного преемника. «Творчески развив его учение», Иосиф Виссарионович пришел к выводу, что править страной следует методами террора, постоянно внушая своим согражданам страх.
Поколение людей, чьими устами может быть высказана правда о репрессиях Сталина, уходит… Не являются ли новомодные статьи, отбеливающие диктатора, плевком на их страдания, на их сломанную жизнь…
Вождь, санкционировавший пытки
Как известно, Иосиф Виссарионович лично подписал расстрельные листы на 400 000 человек. Кроме того, Сталин репрессии максимально ужесточил, санкционировав применение на допросах пыток. Именно им был дан зеленый свет полному беспределу в застенках. Он имел прямое отношение к пресловутой телеграмме ЦК ВКП(б) от 10.01.1939 года, в прямом смысле развязавшей руки карательным органам.
Креативность во внедрении пыток
Напомним выдержки из письма комкора Лисовского, третируемого сатрапами вождя…
"...Десятидневный конвейерный допрос с жестоким злобным избиением и без возможности заснуть. Затем - двадцатидневный карцер. Далее - принуждение сидеть с поднятыми вверх руками, а также стоять, согнувшись, с головой, спрятанной под стол, по 7-8 часов…"
Стремление задержанных доказать свою невиновность и неподписание ими сфабрикованных обвинений вызывали усиление пыток и побоев. Социальный статус задержанных роли не играл. Вспомним, что Роберту Эйхе, кандидату в члены ЦК, на допросе сломали позвоночник, а маршал Блюхер в Лефортовской тюрьме умер от побоев на допросах.
Мотивация вождя
Количество жертв репрессий Сталина исчислялось не десятками, не сотнями тысяч, а семью миллионами умерших от голода и четырьмя миллионами арестованных (общая статистика будет представлена ниже). Только количество расстрелянных составляло порядка 800 тыс. человек…
Как же Сталин мотивировал свои действия, безмерно стремясь к Олимпу власти?
Что пишет об этом Анатолий Рыбаков в «Детях Арбата»? Анализируя личность Сталина, он делится с нами его суждениями. «Правитель, которого народ любит, слаб, поскольку его власть зиждется на эмоциях других людей. Другое дело, когда народ его боится! Тогда власть правителя зависит от него самого. Это - сильный правитель!» Отсюда и кредо вождя - внушить к себе любовь через страх!
Шаги, адекватные этой идее, предпринимал Иосиф Виссарионович Сталин. Репрессии стали его главным конкурентным инструментом в политической карьере.
Начало революционной деятельности
Иосиф Виссарионович увлекся революционными идеями в 26-летнем возрасте после знакомства с В. И. Лениным. Он занимался грабежом денежных средств для партийной казны. Судьба ему отвела 7 ссылок в Сибирь. Прагматизмом, рассчетливостью, неразборчивостью в средствах, жесткостью к людям, эгоцентризмом уже с молодых лет отличался Сталин. Репрессии по отношению к финучреждениям - грабежи и насилие - были его. Затем будущий лидер партии участвовал в Гражданской войне.
Сталин в ЦК
В 1922 году Иосиф Виссарионович получает долгожданную возможность карьерного роста. Болеющий и слабеющий Владимир Ильич вводит его вместе с Каменевым и Зиновьевым в ЦК партии. Таким образом Ленин создает политический противовес Льву Троцкому, реально претендующему на лидерство.
Сталин возглавляет одновременно две партийных структуры: Оргбюро ЦК и Секретариат. На этом посту он блестяще изучил искусство партийных подковерных интриг, что пригодилось ему далее в борьбе с конкурентами.
Позиционирование Сталина в системе красного террора
Машина красного террора была запущена еще до прихода Сталина в ЦК.
05.09.1918 Совет Народных Комиссаров издает Постановление «О красном терроре». Орган для ее осуществления, названный Всероссийской чрезвычайной комиссией (ВЧК), действовал при Совете Народных Комиссаров с 07.12.1917 г.
Поводом к такой радикализации внутренней политики послужило убийство М. Урицкого, председателя Петербургского ЧК, и покушение на В. Ленина Фанни Каплан, действующей от партии эсеров. Оба события произошли 30.08.1918 года. Уже в этом году ВЧК развернул волну репрессий.
Согласно статистической информации, арестовано и посажено в тюрьмы 21988 человек; взят 3061 заложник; расстреляно 5544, заключено в концлагерях 1791.
К приходу в ЦК Сталина уже были репрессированы жандармы, полицейские, царские чиновники, предприниматели, помещики. В первую очередь был нанесен удар классам, являющимся опорой монархического устройства общества. Однако, «творчески развив учение Ленина», Иосиф Виссарионович наметил новые магистральные направления террора. В частности, был взят курс на уничтожение социальной базы деревни - сельскохозяйственных предпринимателей.
Сталин с 1928 г. - идеолог насилия
Именно Сталин репрессии превратил в главный инструмент внутренней политики, что обосновал теоретически.
Его концепция усиления классовой борьбы формально становится теоретическим основанием постоянной эскалации насилия органами государственной власти. Страна содрогнулась, когда впервые она была озвучена Иосифом Виссарионовичем на июльском Пленуме ЦК ВКП(б) в 1928 году. С этого времени он фактически становится лидером Партии, вдохновителем и идеологом насилия. Тиран объявил войну собственному народу.
Скрытый лозунгами действительный смысл сталинизма проявляется в безудержной погоне за властью. Сущность его показана классиком - Джорджем Оруэллом. Англичанин предельно четко показал, что власть для этого правителя была не средством, а целью. Диктатура воспринималась им уже не как защита революции. Революция стала средством для того, чтобы установить личную безграничную диктатуру.
Иосиф Виссарионович в 1928-1930 гг. начал с того, что инициировал фабрикацию со стороны ОГПУ ряда публичных процессов, повергших страну в атмосферу шока и страха. Так, с судилищ и внушения ужаса всему обществу начал свое становление культ личности Сталина… Массовые репрессии сопровождались публичным признанием совершивших несуществующие преступления «врагами народа». Людей жестокими пытками заставляли подписывать сфабрикованные следствием обвинения. Жестокая диктатура имитировала классовую борьбу, цинично нарушая Конституцию и все нормы общечеловеческой морали…
Было фальсифицировано три глобальных судебных процесса: «Дело союзного бюро» (ставящее под удар управленцев); «Дело промпартии» (имитировалось вредительство западных держав относительно экономики СССР); «Дело трудовой крестьянской партии» (очевидная фальсификация порчи семенного фонда и проволочек с механизацией). Причем все они объединялись в единое дело для того, чтобы создать видимость единого заговора против Советской власти и предоставить простор для дальнейших фальсификаций органов ОГПУ - НКВД.
В результате сменялось все хозяйственное руководство народным хозяйством со старых «специалистов» на «новых кадров», готовых работать по инструкциям «вождя».
Устами Сталина, обеспечившего проведенными судами лояльный к репрессиям госаппарат, далее была выражена непреклонная решимость Партии: вытеснять и разорять тысячи предпринимателей - промышленников, торговцев, мелких и средних; разорять основу сельскохозяйственного производства - зажиточное крестьянство (огульно назвав его «кулаками). При этом новая волюнтаристская партийная позиция маскировалась "волей беднейших слоев рабочих и крестьян".
Негласно же, параллельно этой «генеральной линии», «отцом народов» последовательно, с помощью провокаций и лжесвидетельств, начала реализовываться линия ликвидации своих партийных конкурентов за высшую государственную власть (Троцкого, Зиновьева, Каменева).
Насильственная коллективизация
Правда о репрессиях Сталина периода 1928-1932 гг. свидетельствует, что основным объектом репрессий стала главная социальная база села - эффективный сельскохозяйственный производитель. Цель ясна: вся крестьянская страна (а таковыми фактически на то время были Россия, Украина, Белоруссия, республики Прибалтики и Закавказья) должна была под прессом репрессий превратиться из самодостаточного хозяйственного комплекса в послушного донора для осуществления сталинских планов индустриализации и поддержания гипертрофированных силовых структур.
Для того чтобы предельно ясно обозначить объект своих репрессий, Сталин пошел на очевидный идейный подлог. Экономически и социально необоснованно он добился того, что послушные ему партийные идеологи выделили нормального хозрасчетного (имеющего прибыль) производителя в отдельный «класс кулаков» - мишень нового удара. Под идейным руководством Иосифа Виссарионовича был разработан план разрушения сложившихся веками социальных основ деревни, разрушения сельской общины - Постановление «О ликвидации … кулацких хозяйств» от 30.01.1930 г.
Красный террор пришел в деревню. Принципиально несогласных с коллективизацией крестьян подвергали сталинским судам - "тройкам", в большинстве случаев заканчивающихся расстрелами. Менее активных «кулаков», а также «кулацкие семьи» (в категорию которых могли попасть любые лица, субъективно определенные «сельским активом») подвергались насильственной конфискации имущества и выселению. Был создан орган постоянного оперативного руководства выселением - секретное оперативное управление под руководством Ефима Евдокимова.
Переселенцы в крайние районы Севера, жертвы репрессий Сталина, заранее были определены посписочно в Поволжье, Украине, Казахстане, Белоруссии, Сибири, Урале.
В 1930-1931 гг. выселено 1,8 млн, а в 1932-1940 гг. - 0,49 млн человек.
Организация голода
Впрочем, расстрелы, разорение и выселение в 30-е годы прошлого века - это еще не все репрессии Сталина. Краткое их перечисление следует дополнить организацией голода. Реальной его причиной стал неадекватный подход лично Иосифа Виссарионовича к недостаточным хлебозаготовкам в 1932 году. Почему же план выполнили всего лишь на 15-20%? Главной причиной был неурожай.
Под угрозой был его субъективно разработанный план индустриализации. Разумно было бы снизить на 30% планы, отложить их, а вначале стимулировать сельхозпроизводителя и подождать урожайного года… Сталин ждать не хотел, он требовал немедленного обеспечения продовольствием раздутых силовых структур и новых гигантских строек - Донбасса, Кузбасса. Вождь принял решение - изъять у крестьян зерно, предназначенное для посевной и на потребление.
22.10.1932 г. две чрезвычайные комиссии под руководством одиозных личностей Лазаря Кагановича и Вячеслава Молотова развернули человеконенавистническую кампанию «борьбы с кулаками» по изъятию хлеба, которая сопровождалась насилием, скорыми на расправу судами-тройками и выселением зажиточных сельхозпроизводителей в районы Крайнего Севера. Это был геноцид…
Примечательно, что жестокость сатрапов фактически инициировал и не пресекал сам Иосиф Виссарионович.
Известный факт: переписка Шолохова и Сталина
Массовые репрессии Сталина в 1932 -1933 гг. имеют документальное подтверждение. М. А. Шолохов, автор «Тихого Дона», обратился к вождю, защищая своих земляков, с письмами, изобличая беззакония при конфискации зерна. Предметно, с указанием станиц, имен пострадавших и их мучителей, излагал факты знаменитый житель станицы Вешенская. Издевательства и насилие над крестьянами ужасают: зверские избиения, выламывание суставов, частичное удушение, инсценировка расстрела, выселение из домов… В ответном Письме Иосиф Виссарионович лишь частично согласился с Шолоховым. Реальная позиция вождя просматривается в строках, где он называет крестьян саботажниками, «втихую» пытающимися сорвать обеспечение продовольствием…
Такой волюнтаристский подход вызвал голод в Поволжье, на Украине, Северном Кавказе, в Казахстане, Белоруссии, Сибири, на Урале. Опубликованное в апреле 2008 г. специальное Заявление Госдумы России раскрыло обществу ранее засекреченную статистику (ранее пропаганда всячески скрывала эти репрессии Сталина.)
Сколько погибло от голода людей в вышеперечисленных регионах? Цифра, установленная комиссией Госдумы, ужасает: более 7 миллионов.
Другие направления довоенного сталинского террора
Рассмотрим также еще три направления сталинского террора, а в нижеследующей таблице представим более подробно каждый из них.
С санкций Иосифа Виссарионовича также проводилась политика на притеснение свободы совести. Гражданин Страны Советов должен был читать газету «Правда», а не ходить в церковь…
Сотни тысяч семейств ранее производительных крестьян, опасающиеся раскулачивания и ссылки на Север, стали армией, обеспечивающей гигантские стройки страны. Для того чтобы ограничить их в правах, сделать манипулируемыми, именно в то время была проведена паспортизации населении в городах. Паспорта получили лишь 27 миллионов человек. Крестьяне (все еще большинство населения) оставались беспаспортными, не пользующимися полным объемом гражданских прав (свобода выбора места проживания, свобода выбора работы) и «привязанными» к колхозу по месту жительства с обязательным условием выполнения норм трудодней.
Антисоциальная политика сопровождалась разрушением семей, увеличением количества беспризорных детей. Это явление приобрело такой масштаб, что государство вынуждено было реагировать на него. С санкции Сталина Политбюро Страны Советов издало одно из самых бесчеловечных постановлений - карательное по отношению к детям.
Антирелигиозное наступление по состоянию на 01.04.1936 года привело к сокращению православных храмов до 28%, мечетей - до 32% от дореволюционного их количества. Число же священнослужителей уменьшилось с 112,6 тыс. до 17,8 тыс.
С репрессивной целью была проведена паспортизация городского населения. Более 385 тыс. человек паспорта не получили и были вынуждены оставить города. Арестовано же 22,7 тыс. человек.
Одним из наиболее циничных преступлений Сталина является санкционирование им засекреченное постановления Политбюро от 07.04.1935 г., позволяющего привлекать к суду подростков с 12 лет и определяющего им наказание вплоть до высшей меры. Только в 1936 г. 125 тыс. детей были помещены в колонии НКВД. В систему ГУЛАГа по состоянию на 01.04.1939 г. было сослано 10 тыс. детей.
Большой террор
Государственный маховик террора набирал обороты… Власть Иосифа Виссарионовича, начиная с 1937 года, вследствие репрессий над всем обществом стала всеобъемлющей. Однако самый большой их скачок был только впереди. Кроме окончательной и уже физической расправы над бывшими коллегами по партии - Троцким, Зиновьевым, Каменевым, - проводились массовые «чистки госаппарата».
Террор набрал невиданные масштабы. ОГПУ (с 1938 г - НКВД) реагировало на все жалобы и анонимки. Человеку ломали жизнь за одно неосторожно оброненное слово… Репрессировалась даже сталинская элита - государственные деятели: Косиор, Эйхе, Постышев, Голощекин, Варейкис; военачальники Блюхер, Тухачевский; чекисты Ягода, Ежов.
Накануне Великой Отечественной войны были расстреляны по сфабрикованным делам «под антисоветский заговор» ведущие военные кадры: 19 квалифицированных командиров уровня корпуса - дивизии, имеющие боевой опыт. Пришедшие им на смену кадры не владели в должной мере оперативным и тактическим искусством.
Не только витринными фасадами советских городов характеризовался культ личности Сталина. Репрессии «вождя народов» породили чудовищную систему лагерей ГУЛАГа, обеспечивающую Страну Советов бесплатной рабочей силой, нещадно эксплуатируемым трудовым ресурсом для добычи богатств малоосвоенных районов Крайнего Севера и Средней Азии.
Динамика увеличения содержащихся в лагерях и трудовых колониях впечатляет: в 1932 году речь шла о 140 тысячах узников, а в 1941 - о 1,9 миллионах.
В частности, по иронии судьбы зеки Колымы добывали 35% союзного золота, пребывая в ужасных условиях содержания. Перечислим основные лагеря, входящие в систему ГУЛАГ-а: Соловецкий (45 тыс. заключенных), лесозаготовительные - Свирьлаг и Темниково (соответственно 43 и 35 тыс.); добыча нефти и угля - Ухтапечлаг (51 тыс.); химическая промышленность - Березняков и Соликамска (63 тыс.); освоение степей - Карагандинский лагерь (30 тыс.); строительство канала Волга-Москва (196 тыс.); строительство БАМа (260 тыс.); добыча золота на Колыме (138 тыс.); добыча Никеля в Норильске (70 тыс.).
В основном люди пребывали в систему Гулага типичным образом: после ночного ареста и неправого предубежденного суда. И хотя эта система была создана при Ленине, но именно при Сталине в нее стали массово поступать политзаключенные после массовых судов: «враги народа» - кулаки (по сути, эффективный сельхозпроизводитель), а то и целые выселенные национальности. Большинство отбывало срок от 10 до 25 лет по 58-й статье. Процесс следствия по ней предполагал пытки и излом воли осужденного.
В случае переселения кулаков и малых народов поезд с заключенными останавливался прямо в тайге или в степи и осужденные сами себе строили лагерь и тюрьму особого назначения (ТОН). С 1930 годов труд заключенных нещадно эксплуатировали для выполнения пятилетних планов - по 12-14 часов. Десятки тысяч людей погибли от непосильного труда, скудного питания, слабого медицинского обеспечения.
Вместо заключения
Годы репрессий Сталина - с 1928 по 1953 гг. - изменили атмосферу в обществе, переставшем верить в правосудие, находящемся под прессом постоянного страха. С 1918 г. людей обвиняли и расстреливали реввоентрибуналы. Бесчеловечная система развивалась… Трибунал стал ВЧК, потом - ВЦИК, затем - ОГПУ, далее НКВД. Расстрелы в составе 58-й статьи действовали до 1947 года, а затем Сталин заменил их на 25 лет отбывания в лагерях.
Всего было расстреляно порядка 800 тысяч человек.
Моральные и физические истязания всего населения страны, по сути, беззаконие и произвол, осуществлялись от имени рабоче-крестьянской власти, революции.
Бесправный народ терроризировался сталинской системой постоянно и методично. Начало же процессу восстановления справедливости положил XX съезд КПСС.
Наша с Д.Р. Хапаевой статья , посвященная коллективным представлениям постсоветских людей о советской истории вызвала ряд писем в редакцию с требованием опровергнуть следующую содержащуюся в ней фразу:
«73% респондентов спешат занять свое место в военно-патриотическом эпосе, указав, что в их семьях были погибшие в годы войны. И хотя от советского террора пострадало вдвое больше людей, чем погибло во время войны, 67% отрицает наличие пострадавших от репрессий в их семьях».
Некоторые читатели а) сочли некорректным сопоставление количества пострадавших от репрессий с количеством погибших во время войны, б) нашли размытым самое понятие пострадавших от репрессий и в) возмутились чрезвычайно завышенной, по их мнению, оценкой числа репрессированных. Если считать, что во время войны погибло 27 млн. человек, то число пострадавших от репрессий, будь оно вдвое большим, должно было бы составить 54 млн., что противоречит данным, приводимым в известной статье В.Н. Земскова «ГУЛАГ (историко-социологический аспект)», опубликованной в журнале «Социологические исследования» (№ 6 и 7 за 1991 г.), в которой сказано:
«…В действительности число осужденных по политическим мотивам (за "контрреволюционные преступления") в СССР за период с 1921 г. по 1953 г., т.е. за 33 года, составляло около 3,8 млн. человек… Заявление… председателя КГБ СССР В.А. Крючкова о том, что в 1937-1938 гг. было арестовано не более миллиона человек, вполне согласуется с изученной нами текущей гулаговской статистикой второй половины 30-х годов.
В феврале 1954 г. на имя Н.С. Хрущева была подготовлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР Р. Руденко, министром внутренних дел СССР С. Кругловым и министром юстиции СССР К. Горшениным, в которой называлось число осужденных за контрреволюционные преступления за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Всего за этот период было осуждено Коллегией ОГПУ, "тройками" НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания - 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже - 2 369 220, в ссылку и высылку - 765 180 человек».
В статье В.Н. Земскова приводятся и другие основанные на архивных документах данные (прежде всего, о численности и составе заключенных ГУЛАГа), которые никак не подтверждают оценки жертв террора Р. Конквестом и А. Солженицыным (около 60 млн.). Так сколько же было жертв? В этом стоит разобраться, и отнюдь не только ради оценки нашей статьи. Начнем по порядку.
1.Корректно ли сопоставление количества пострадавших от репрессий с количеством погибших во время войны?
Понятно, что пострадавшие и погибшие – разные вещи, но вот можно ли их сопоставлять, зависит от контекста. Нас интересовало не то, что советскому народу обошлось дороже – репрессии или война, - а то, насколько сегодня память о войне интенсивнее, чем память о репрессиях. Заранее отведем возможное возражение – интенсивность памяти определяется силой шока, а шок от массовой гибели сильнее, чем от массовых арестов. Во-первых, интенсивность шока измерить трудно, и сугубо не известно, от чего больше страдали родственники жертв – от «постыдного» - и несущего им самим вполне реальную угрозу – факта ареста близкого человека или от его славной гибели. Во-вторых, память о прошлом – явление сложное, и от самого прошлого она зависит только отчасти. Не в меньшей степени она зависит от условий своего собственного функционирования в настоящем. Полагаю, что вопрос в нашей анкете был сформулирован вполне корректно .
Понятие «пострадавшие от репрессий», действительно, размыто. Им иногда можно пользоваться без комментариев, а иногда – нельзя. Мы могли не уточнять его по той же причине, по которой могли сопоставлять убитых с пострадавшими, – нас интересовало, помнят ли соотечественники о жертвах террора в своих семьях, а отнюдь не то, у какого процента из них были пострадавшие родственники. Но когда речь идет о том, сколько «на самом деле» было пострадавших, кого считать пострадавшим, необходимо оговорить.
Едва ли кто-либо будет спорить, что расстрелянные и заключенные в тюрьмы и лагеря пострадавшими были. А как быть с теми, кто был арестован, подвергнут «допросам с пристрастием», но по счастливому стечению обстоятельств выпущен на свободу? Вопреки обычному мнению, таковых было немало. Далеко не всегда их повторно арестовывали и осуждали (в таком случае они попадают в статистику осужденных), но впечатления от ареста они, равно как и их семьи, безусловно, сохранили надолго. Конечно, можно видеть в факте освобождения части арестованных торжество правосудия, но, возможно, уместнее сказать, что их только задела, но не раздавила машина террора.
Уместно задаться и вопросом, следует ли включать в статистику репрессий осужденных по уголовным статьям. Один из читателей заявил, что считать уголовников пострадавшими от режима он не готов. Но не все, кто был осужден обычными судами по уголовным статьям, были уголовниками. В советском королевстве кривых зеркал едва ли не все критерии были смещены. Забегая вперед, скажем, что приводимые В.Н. Земсковым в цитированном выше пассаже данные касаются только осужденных по политическим статьям и поэтому заведомо занижены (о количественном аспекте речь пойдет ниже). В ходе реабилитации, особенно в период перестройки, некоторые осужденные по уголовным статьям были реабилитированы как фактически пострадавшие от политических репрессий. Конечно, разбираться здесь во многих случаях можно только индивидуально, однако, как известно, многочисленные «несуны», подбиравшие колоски на колхозном поле или прихватывавшие домой с завода пачку гвоздей, тоже шли по разряду уголовных преступников. В ходе кампаний по защите социалистической собственности на исходе коллективизации (знаменитый Декрет ЦИК и СНК от 7 августа 1932 г.) и в послевоенный период (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г.), а также в ходе борьбы за повышение трудовой дисциплины в предвоенные и военные годы (так называемые указы военного времени) по уголовным статьям были осуждены миллионы. Правда, большинство из осужденных по Указу от 26 июня 1940 г., вводившему крепостное право на предприятиях и запрещавшему самовольный уход с работы, получили незначительные сроки исправительно-трудовых работ (ИТР) или были осуждены условно, но довольно существенное меньшинство (22,9% или 4 113 тыс. человек за 1940-1956 гг., судя по статистическому отчету Верховного Суда СССР 1958 г.) было приговорено к лишению свободы. С этими последними все ясно, а как быть с первыми? Кому-то из читателей кажется, что с ними просто немного круто обошлись, а не репрессировали. Но репрессии – это и есть выход за пределы общепринятой суровости, а таковым эксцессом сроки ИТР за прогулы, конечно же, были. Наконец, в некоторых случаях, количество которых оценить невозможно, приговоренные к ИТР по недоразумению или от излишка усердия блюстителей закона все же попадали в лагеря.
Особый вопрос – о военных преступлениях, в том числе дезертирстве. Известно, что Красная Армия в значительной мере держалась методами устрашения, и понятие дезертирства трактовалось крайне широко, так что некоторую, но неизвестно, какую, часть осужденных по соответствующим статьям вполне уместно считать жертвами репрессивного режима. Такими же жертвами, несомненно, могут считаться пробившиеся из окружения, убежавшие или освобожденные из плена военнослужащие, которые обычно немедленно, в силу господствующей шпиономании и в «воспитательных целях» - чтобы прочим неповадно было сдаваться в плен, - попадали в фильтрационные лагеря НКВД, а нередко и дальше в Гулаг.
Далее. Жертвы депортаций, конечно, тоже могут быть отнесены к репрессированным, равно как и административно высланные. А как быть с теми, кто, не дожидаясь раскулачивания или депортации, за ночь в спешке сложил, что мог унести, и до рассвета бежал, а потом скитался, иногда был пойман и осужден, а иногда начал новую жизнь? С теми, кто был пойман и осужден, опять-таки все ясно, а с теми, кто не был? В самом широком смысле они тоже пострадали, но и здесь опять-таки надо смотреть индивидуально. Если, например, врач из Омска, предупрежденный об аресте своим бывшим пациентом, офицером НКВД, укрылся в Москве, где вполне можно было затеряться, если власти объявляли только областной розыск (так случилось с дедом автора), то, возможно, о нем правильнее сказать, что он чудом избежал репрессий. Таких чудес было, видимо, немало, но сколько именно, сказать невозможно. Но если – и это как раз известная цифра – два или три миллиона крестьян бежит в города, спасаясь от раскулачивания, - то это уже скорее репрессии. Ведь они не просто были лишены собственности, которую в лучшем случае второпях продали, за сколько смогли, но и насильственно вырваны из привычной среды обитания (известно, что она значит для крестьянина) и нередко фактически деклассированны.
Особый вопрос – о «членах семей изменников родины». Кто-то из них был «однозначно репрессирован», кто-то – масса детей – сослан в колонии или заключен в детские дома. Где числить таких детей? Где числить людей, чаще всего жен и матерей осужденных, не только потерявших близких, но и выселенных из квартир, лишенных работы и прописки, состоявших под надзором и ожидавших ареста? Скажем ли мы, что террор – то есть политика устрашения – их не коснулся? С другой стороны, в статистику их включить трудно – число их просто не учесть.
Принципиально важно, что разные формы репрессий были элементами единой системы, и именно так они воспринимались (или, точнее, переживались) современниками. Например, местные карательные органы нередко получали распоряжения ужесточить борьбу с врагами народа из числа сосланных в подведомственные им округа, осудив такое-то количество из них «по первой категории» (то есть к расстрелу) и такое-то – по второй (к тюремному заключению). Никто не знал, на какой ступеньке лестницы, ведущей от «проработки» на собрании трудового коллектива до лубянского подвала, ему суждено задержаться – и надолго ли. Пропаганда внедряла в массовое сознание мысль о неотвратимости начавшегося падения, поскольку неизбежно ожесточение потерпевшего поражение врага. Только в силу этого закона классовая борьба и могла усиливаться по мере построения социализма. От ступивших на первую ступеньку ведущей вниз лестницы отшатывались коллеги, друзья, а иногда и родные. Увольнение с работы или даже просто «проработка» в условиях террора имели совсем другой, куда более грозный смысл, чем они могут иметь в обычной жизни.
3. Как можно оценить масштаб репрессий?
3.1. Что мы знаем и откуда?
Для начала – о состоянии источников. Многие документы карательных ведомств были утрачены или целенаправленно уничтожены, но немало тайн еще хранится в архивах. Конечно, после падения коммунизма многие архивы были рассекречены, и многие факты приданы огласке. Многие – но далеко не все. Более того, за последние годы наметился обратный процесс – повторное засекречивание архивов. С благородной целью оградить чувствительность потомков палачей от разоблачения славных деяний их пап и мам (а теперь уже скорее дедушек и бабушек) сроки рассекречивания многих архивов отодвинуты в будущее . Поразительно, что страна с историей, подобной нашей, бережно хранит тайны свого прошлого. Вероятно, потому, что это – все та же страна.
В частности, результатом такого положения является зависимость историков от статистики, собранной «соответствующими органами», проверить которую на основе первичных документов представляется возможным в редчайших случаях (правда, когда удается, проверка нередко дает скорее положительный результат). Эта статистика представлялась в разные годы разными ведомствами, и свести ее воедино нелегко. Кроме того, она касается только «официально» репрессированных и поэтому принципиально неполна. Например, количество репрессированных по уголовным статьям, но по фактически политическим причинам в ней в принципе не могло быть указано, поскольку исходила она из категорий понимания действительности вышеуказанными органами. Наконец, имеются труднообъяснимые несовпадения между разными «справками». Оценки масштаба репрессий на основании доступных источников могут быть весьма приблизительными и осторожными.
Теперь об историографическом контексте работы В.Н. Земскова. Цитированная статья, равно как и написанная на ее основе еще более известная совместная статья того же автора с американским историком А. Гетти и французским историком Г. Риттершпорном, характерны для сформировавшегося в 80-е гг. так называемого «ревизионистского» направления в изучении советской истории. Молодые (тогда) западные историки левых взглядов старались не столько обелить советский режим, сколько показать, что «правые» «антисоветские» историки старшего поколения (типа Р. Конквеста и Р. Пайпса) писали ненаучную историю, поскольку в советские архивы их не пускали. Поэтому если «правые» преувеличивали масштаб репрессий, то «левые», отчасти из сомнительного молодечества, найдя в архивах гораздо более скромные цифры, спешили придать их гласности и не всегда задавали себе вопрос, все ли отразилось – и могло отразиться - в архивах. Подобный «архивный фетишизм» вообще характерен для «племени историков», включая самых квалифицированных. Неудивительно, что данные В.Н. Земскова, воспроизведшие приводимые в найденных им документах цифры, в свете более внимательного анализа оказываются заниженными показателями масштаба репрессий.
К настоящему времени появились новые публикации документов и исследования, которые дают, конечно, далеко не полное, но все-таки более детальное представление о масштабе репрессий. Это, прежде всего, книги О.В. Хлевнюка (она пока существует, насколько мне известно, только по-английски), Э. Эпплбаум, Э. Бэкона и Дж. Пола, а также многотомная «История Сталинского Гулага » и ряд других публикаций . Попробуем осмыслить приводимые в них данные.
3.2. Статистика приговоров
Статистика велась разными ведомствами, и сегодня свести концы с концами непросто. Так, Справка Спецотдела МВД СССР о количестве арестованных и осужденных органами ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ СССР, составленная полковником Павловым 11 декабря 1953 г. (далее – справка Павлова), дает следующие цифры: за период 1937-1938 гг. указанными органами было арестовано 1 575 тыс. человек, из них за контрреволюционные преступления 1 372 тыс., причем осуждено было 1 345 тыс., в том числе приговорено к высшей мере наказания 682 тыс. Аналогичные показатели за 1930-1936 гг. составили 2 256 тыс., 1 379 тыс., 1 391 тыс. и 40 тыс. человек. Всего же за период с 1921 по 1938 гг. было арестовано 4 836 тыс. человек, из них за контрреволюционные преступления 3 342 тыс., и было осуждено 2 945 тыс., в том числе приговорено к расстрелу 745 тыс. человек. С 1939 по середину 1953 г. за контрреволюционные преступления было осуждено 1 115 тыс. человек, из них приговорено к расстрелу 54 тыс. Итого всего в 1921-1953 гг. было осуждено по политическим статьям 4 060 тыс., в том числе приговорено к расстрелу 799 тыс.
Однако эти данные касаются только осужденных системой «чрезвычайных» органов, а не всем репрессивным аппаратом в целом. Так, сюда не входят осужденные обычными судами и военными трибуналами разного рода (не только армии, флота и МВД, но и железнодорожного и водного транспорта, а также лагерными судами). Например, весьма значительное расхождение между количеством арестованных и количеством осужденных объясняется не только тем, что некоторых арестованных выпускали на свободу, но и тем, что некоторые из них умирали под пытками, а дела других передавались в обычные суды. Данных, позволяющих судить о соотношении этих категорий, насколько мне известно, нет. Статистику арестов органы НКВД вели лучше, чем статистику приговоров.
Обратим внимание и на то, что в «справке Руденко», цитируемой В.Н. Земсковым, данные о числе осужденных и расстрелянных по приговорам всех видов судов оказываются ниже, чем данные справки Павлова только по «чрезвычайной» юстиции, хотя предположительно справка Павлова была лишь одним из документов, использованных в справке Руденко. Причины подобных расхождений неизвестны. Однако на подлиннике справки Павлова, хранящейся в Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ), к цифре 2 945 тыс. (количество осужденных за 1921-1938 гг.) неизвестной рукой карандашом сделано примечание: «30% угол. = 1 062». «Угол.» - это, конечно, уголовники. Почему 30% от 2 945 тыс. составили 1 062 тыс., можно только гадать. Вероятно, приписка отражала некоторый этап «обработки данных», причем в сторону занижения. Очевидно, что показатель 30% не выведен эмпирически на основе обобщения исходных данных, а представляет собой либо данную высоким чином «экспертную оценку», либо прикинутый «на глазок» эквивалент той цифры (1 062 тыс.), на которую указанный чин считал необходимым уменьшить данные справки. Откуда могла происходить такая экспертная оценка, неизвестно. Возможно, в ней отразилась распространенная среди высоких чинов идеологема, согласно которой и «за политику» у нас фактически осуждали уголовников.
Что касается достоверности статистических материалов, то число осужденных «чрезвычайными» органами в 1937-1938 гг. в целом подтверждается проведенным «Мемориалом» исследованием. Однако известны случаи, когда областные управления НКВД превышали выделенные им Москвой «лимиты» по осуждениям и расстрелам, иногда успев получить санкцию, а иногда не успев. В последнем случае они рисковали нарваться на неприятности и поэтому могли не показывать в своих отчетах результаты излишнего усердия. По приблизительной оценке, таких «непоказанных» случаев могло быть 10-12% от общего числа осужденных . Однако следует учесть, что статистика не отражает повторных судимостей, так что эти факторы вполне могли примерно уравновешиваться.
О числе репрессированных помимо органов ВЧК-ГПУ-НКВД-МГБ позволяет судить статистика, собранная Отделом по подготовке ходатайств о помиловании при Президиуме верховного совета СССР за 1940 – первую половину 1955 гг. («справка Бабухина»). Согласно этому документу, обычными судами, а также военными трибуналами, транспортными и лагерными судами за указанный период было осуждено 35 830 тыс. человек, в том числе 256 тыс. человек приговорено к расстрелу, 15 109 тыс. к лишению свободы и 20 465 тыс. человек к исправительно-трудовым работам и другим видам наказания. Здесь, понятно, речь идет обо всех видах преступлений. 1 074 тыс. человек (3,1%) были приговорены за контрреволюционные преступления – чуть меньше, чем за хулиганство (3,5%), и вдвое больше, чем за тяжелые уголовные преступления (бандитизм, убийство, разбой, грабеж, изнасилование вместе дают 1,5%). Осужденные за воинские преступления составили почти столько же, сколько осужденные по политическим статьям (1 074 тыс. или 3%), причем часть их, вероятно, можно считать политически репрессированными. Расхитители социалистической и личной собственности – включая сюда неизвестное число «несунов» - составили 16,9% осужденных или 6 028 тыс. 28,1% приходится на «другие преступления». Наказания за некоторые из них вполне могли носить характер репрессий – за самовольный захват колхозных земель (от 18 до 48 тысяч случаев в год между 1945 и 1955 гг.), сопротивление власти (по несколько тысяч случаев в год), нарушение крепостнического паспортного режима (от 9 до 50 тысяч случаев в год), невыполнение минимума трудодней (от 50 до 200 тысяч в год) и т.д. Наибольшую же группу составили наказания за самовольный уход с работы – 15 746 тыс. или 43,9%. При этом статистический сборник Верховного Суда 1958 г. говорит о 17 961 тыс. приговоренных по указам военного времени, из которых 22.9% или 4 113 тыс. были приговорены к лишению свободы, а остальные – к штрафам или ИТР. Впрочем, далеко не все приговоренные к небольшим срокам действительно доезжали до лагерей.
Итак, 1 074 тыс. осужденных за контрреволюционные преступления военными трибуналами и обычными судами. Правда, если сложить цифры Отдела судебной статистики Верховного Суда СССР («справка Хлебникова») и Управления военных трибуналов («справка Максимова») за тот же период, то получим 1 104 тыс. (952 тыс. осужденных военными трибуналами и 152 тыс. – обычными судами), но это, конечно же, не очень существенное расхождение. Кроме того, справка Хлебникова содержит указание на еще 23 тыс. осужденных в 1937-1939 гг. С учетом этого совокупный итог справок Хлебникова и Максимова дает 1 127 тыс. Правда, материалы статистического сборника Верховного Суда СССР позволяют говорить (если суммировать разные таблицы) то ли о 199 тыс., то ли о 211 тыс. осужденных обычными судами за контрреволюционные преступления за 1940–1955 гг. и соответственно о 325 или 337 тыс. за 1937-1955 гг., но и это далеко не меняет порядка цифр.
Имеющиеся данные не позволяют в точности определить, сколько из них было приговорено к расстрелу. Обычные суды по всем категориям дел выносили смертные приговоры сравнительно редко (как правило, несколько сот случаев в год, только для 1941 и 1942 гг. речь идет о нескольких тысячах). Даже длительные сроки заключения в большом количестве (в среднем по 40-50 тыс. в год) появляются только после 1947 г., когда ненадолго была отменена смертная казнь и ужесточены наказания за хищения социалистической собственности. О военных трибуналах данных нет, но предположительно по политическим делам они чаще прибегали к суровым наказаниям.
Эти данные показывают, что к 4 060 тыс. осужденных за контрреволюционные преступления органами ЧК-ГПУ-НКВД-МГБ за 1921-1953 гг. следует добавить либо 1 074 тыс. осужденных обычными судами и военными трибуналами за 1940-1955 гг. по справке Бабухина, либо 1 127 тыс. осужденных военными трибуналами и обычными судами (совокупный итог справок Хлебникова и Максимова), либо 952 тыс. осужденных за эти преступления военными трибуналами за 1940-1956 гг. плюс 325 (или 337) тыс. осужденных обычными судами за 1937-1956 гг. (по статистическому сборнику Верховного Суда). Это дает соответственно 5 134 тыс., 5 187 тыс., 5 277 тыс. или 5 290 тыс.
Однако обычные суды и военные трибуналы не сидели, сложа руки, соответственно до 1937 и 1940 гг. Так, были массовые аресты, например, в период коллективизации. Приводимые в «Истории сталинского Гулага » (т.1, с.608-645) и в «Истории Гулага » О.В. Хлевнюка (с.288-291 и 307-319) статистические данные, собранные в середине 50-х гг. не касаются (за исключением данных о репрессированных органами ЧК-ГПУ-НКВД-МГБ) этого периода. Между тем, О.В. Хлевнюк ссылается на хранящийся в ГАРФ документ, где укаывается (с оговоркой о неполноте данных) количество осужденных обычными судами РСФСР в 1930-1932 гг. – 3,400 тыс. человек. Для СССР в целом, по оценке Хлевнюка (c.303)., соответствующий показатель мог составить не менее 5 млн. Это дает приблизительно 1,7 млн. в год, что никак не уступает среднегодовому результату судов общей подсудности 40 - начала 50-х гг. (по 2 млн. в год – но следует учитывать рост численности населения).
Вероятно, количество осужденных за контрреволюционные преступления за весь период с 1921 по 1956 годы едва ли было многим меньше, чем 6 млн., из них едва ли многим меньше 1 млн. (а скорее больше) было приговорено к расстрелу.
Но наряду с 6 млн. «репрессированных в узком смысле слова» имелось немалое количество «репрессированных в широком смысле слова» - прежде всего, осужденных по неполитическим статьям. Невозможно сказать, сколько из 6 млн. «несунов» было осуждено по указам от 1932 и 1947 гг., и сколько из приблизительно 2-3 млн. дезертиров, «захватчиков» колхозных земель, не выполнивших норму трудодней и т.д. следует считать жертвами репрессий, т.е. наказанными несправедливо или несоразмерно тяжести преступления в силу террористического характера режима. Но 18 млн. осужденных по крепостническим указам 1940-1942 гг. все были репрессированными, пусть «только» 4,1 млн. из них были приговорены к лишению свободы и попали если не в колонию или в лагерь, то в тюрьму.
3.2. Население Гулага
К оценке количества репрессированных можно подойти и другим путем – через анализ «населения» Гулага. Принято считать, что в 20-е гг. заключенные по политическим мотивам исчислялись скорее тысячами или немногими десятками тысяч. Примерно столько же было и ссыльных. Годом создания «настоящего» Гулага стал 1929 г. После этого число заключенных быстро перевалило за сотню тысяч и к 1937 г. выросло приблизительно до миллиона. Опубликованные данные показывают, что с 1938 до 1947 гг. оно составляло, с некоторыми колебаниями, около 1,5 млн., а затем перевалило за 2 млн. и в начале 1950-х гг. составило около 2,5 млн. (включая колонии). Однако текучесть лагерного населения (вызванная многими причинами, включая высокую смертность) была весьма велика. Опираясь на анализ данных о поступлении и выбытии узников, Э. Бэкон предположил, что между 1929 и 1953 гг. через Гулаг (включая колонии) прошло около 18 млн. заключенных. К этому надо добавить содержащихся в тюрьмах, которых на каждый отдельный момент было около 200-300-400 тысяч (минимум 155 тыс. в январе 1944 г., максимум 488 тыс. в январе 1941 г.). Значительная часть из них в итоге, вероятно, попадала в Гулаг, но не все. Некоторые освобождались, другие же могли получать незначительные сроки заключения (например, большинство из 4,1 млн. человек, приговоренных к лишению свободы по указам военного времени), так что их не имело смысл направлять в лагеря и, возможно, даже в колонии. Поэтому, вероятно, цифру в 18 млн. следует несколько увеличить (но едва ли более, чем на 1-2 млн.).
Насколько надежна гулаговская статистика? Скорее всего, достаточно надежна, хотя велась она неаккуратно. Факторы, которые могли привести к грубым искажениям как в сторону преувеличения, так и в стороны преуменьшения, примерно уравновешивали друг друга, не говоря уже о том, что, за частичным исключением периода Большого террора, Москва серьезно относилась к экономической роли системы принудительного труда, отслеживала статистику и требовала сокращения весьма высокой смертности среди заключенных. Начальники лагерей должны были быть готовы к проверкам отчетности. Их интерес, с одной стороны, состоял в том, чтобы занизить показатели смертности и побегов, а с другой – не слишком завысить общий контингент, чтобы не получить невыполнимых производственных планов.
Какой процент заключенных может считаться «политическими», как де юре, так и де факто? Э. Эпплбаум по этому поводу пишет: «Хотя действительно миллионы людей были осуждены по уголовным статьям, я не верю, что сколько-нибудь значительную часть от общего числа составляли преступники в каком-либо нормальном смысле слова» (с.539). Поэтому она считает возможным говорить обо всех 18 миллионах как о жертвах репрессий. Но, вероятно, картина все же была более сложной.
Таблица данных о числе заключенных Гулага, приводимая В.Н. Земсковым, дает широкое разнообразие процента «политических» от общего числа заключенных в лагерях. Минимальные показатели (12,6 и 12,8%) относятся у 1936 и 1937 гг., когда волна жертв Большого террора просто не успела докатиться до лагерей. К 1939 г. этот показатель возрос до 34,5%, затем несколько снизился, и с 1943 г. снова стал расти, чтобы достигнуть апогея в 1946 г. (59,2%) и вновь снизиться до 26,9% в 1953 г. Весьма существенно колебался и процент политических заключенных в колониях. Обращает на себя внимание тот факт, что наиболее высокие показатели процента «политических» приходятся на военные и особенно первые послевоенные годы, когда Гулаг несколько обезлюдел в силу особо высокой смертности заключенных, их отправки на фронт и некоторой временной «либерализации» режима. В «полнокровном» Гулаге начала 50-х гг. доля «политических» составляла от четверти до трети.
Если перейти к абсолютным показателям, то обычно политических заключенных было около 400-450 тыс. в лагерях плюс несколько десятков тысяч в колониях. Так было в конце 30 – начале 40-х гг. и вновь в конце 40-х. В начале 50-х численность политических равнялась скорее 450-500 тыс. в лагерях плюс 50-100 тыс. в колониях. В середине 30-х гг. в еще не набравшем силу Гулаге было около 100 тыс. политических заключенных в год, в середине 40-х гг. – около 300 тыс. По данным В.Н. Земскова, по состоянию на 1 января 1951 г. в Гулаге находилось 2 528 тыс. заключенных (в том числе 1 524 тыс. в лагерях и 994 тыс. в колониях). Их них 580 тыс. было «политических» и 1 948 тыс. «уголовных». Если экстраполировать эту пропорцию, то из 18 млн. заключенных Гулага политическими было едва ли более 5 млн.
Но и этот вывод был бы упрощением: ведь часть уголовных все-таки были де факто политическими. Так, среди 1 948 тыс. заключенных, осужденных по уголовным статьям, 778 тыс. были осуждены за хищения социалистической собственности (в огромном большинстве – 637 тыс. - по Указу от 4 июня 1947 г., плюс 72 тыс. – по Декрету от 7 августа 1932 г.), а также за нарушения паспортного режима (41 тыс.), дезертирство (39 тыс.), незаконный переход границы (2 тыс.) и самовольный уход с места работы (26,5 тыс.). В дополнение к этому в конце 30 – начале 40-х гг. обычно имелось около одного процента «членов семей изменников родины» (к 50-м гг. в Гулаге их осталось всего несколько сот человек) и от 8% (в 1934 г.) до 21,7% (в 1939 г.) «социально вредных и социально опасных элементов» (к 50-м гг. их почти не осталось). Все они официально не включались в число репрессированных по политическим статьям. Полтора-два процента заключенных отбывали лагерный срок за нарушение паспортного режима. Осужденные за кражу социалистической собственности, доля которых в населении Гулага составляла 18,3% в 1934 г. и 14,2% в 1936 г., сократилась до 2-3% к концу 30-х гг., что уместно связать с особой ролью преследований «несунов» в середине 30-х гг. Если допустить, что абсолютное количество краж на протяжении 30-х гг. резко не изменилось, и если учесть, что общее количество заключенных к концу 30-х гг. выросло приблизительно втрое по сравнению с 1934 г. и в полтора раза по сравнению с 1936 г., то, возможно, есть основания предположить, что жертв репрессий среди расхитителей социалистической собственности было не менее двух третей.
Если суммировать количество политических заключенных де юре, членов их семей, социально вредных и социально опасных элементов, нарушителей паспортного режима и две трети расхитителей социалистической собственности, то получится, что не менее трети, а иногда свыше половины населения Гулага была фактически политическими заключенными. Э. Эпплбаум права, что «настоящих преступников», а именно осужденных за тяжкие уголовные преступления типа разбоя и убийств, было не так уж много (в разные годы 2-3%), но все же в целом едва ли менее половины заключенных не могут считаться политическими.
Итак, грубая пропорция политических и не политических заключенных в Гулаге – примерно пятьдесят на пятьдесят, причем из числа политических примерно половину или чуть больше (то есть приблизительно четверть или чуть больше от общего количества заключенных) составляли политические де юре, и половину или чуть меньше – политические де факто.
3.3. Как согласуется статистика приговоров и статистика населения Гулага?
Грубый расчет дает примерно такой результат. Из примерно 18 млн. заключенных около половины (примерно 9 млн.) составляли де юре и де факто политические, причем около четверти или чуть больше – де юре политические. Казалось бы, это довольно точно совпадает с данными о количестве приговоренных к лишению свободы по политическим статьям (около 5 млн.). Однако ситуация сложнее.
Несмотря на то, что среднее количество де факто политических в лагерях на отдельный момент примерно ровнялось количеству де юре политических, в целом за весь период репрессий де факто политических должно было быть существенно больше, чем де юре политических, ибо обычно сроки по уголовным делам были значительно короче. Так, около четверти осужденных по политическим статьям были приговорены к срокам заключения от 10 лет и более, и еще около половины – от 5 до 10 лет, в то время как по уголовным делам большинство сроков было меньше 5 лет. Понятно, что разнообразные формы текучести состава заключенных (прежде всего, смертность, включая расстрелы) могли несколько сглаживать это различие. Тем не менее де факто политических должно было быть больше 5 млн.
Как это соотносится с приблизительной оценкой количеству приговоренных к лишению свободы по уголовным статьям по фактически политическим мотивам? 4,1 млн. осужденных по указам военного времени, вероятно, в большинстве своем не доехали до лагерей, но некоторые из них вполне могли доехать до колоний. Зато из 8-9 млн. осужденных за воинские и экономические преступления, а также за разные формы неповиновения властям, большинство до Гулага доехали (смертность на пересылке была, предположительно, довольно высокой, но сколько-нибудь точных оценок ее не существует). Если верно, что около двух третей из этих 8-9 млн. были фактически политическими заключенными, то вместе с доехавшими до Гулага осужденными по указам военного времени это дает, вероятно, не менее 6-8 млн.
Если эта цифра была ближе к 8 млн., что лучше согласуется с нашими представлениями о сравнительной длительности сроков заключения по политическим и уголовным статьям, то следует предположить, что либо оценка общего населения Гулага за период репрессий в 18 млн. является несколько заниженной, либо оценка общего числа де юре политических заключенных в 5 млн. является несколько завышенной (возможно, оба эти предположения в некоторой степени правильны). Однако цифра в 5 млн. политических заключенных, казалось бы, точно совпадает с итогом наших подсчетов общего количества приговоренных к заключению по политическим статьям. Если же в действительности де юре политических заключенных было меньше 5 млн., то это, скорее всего, означает, что по военным преступлениям было вынесено гораздо больше смертных приговоров, чем мы предположили, а также и то, что гибель на пересылке была особенно частой участью именно де юре политических заключенных.
Вероятно, разрешить подобные сомнения можно только на основе дальнейших архивных изысканий и хотя бы выборочного исследования «первичных» документов, а не только статистических источников. Как бы то ни было, порядок величин очевиден – речь идет о 10-12 млн. осужденных по политическим статьям и по уголовным статья, но по политическим мотивам. К этому надо добавить приблизительно миллион (а возможно, и больше) расстрелянных. Это дает 11-13 млн. жертв репрессий.
3.4. Всего репрессированных было…
К 11-13 млн. расстрелянных и заключенных в тюрьмы и лагеря следует добавить:
Около 6-7 млн. спецпереселенцев, включая сюда более 2 миллионов «кулаков», а также «подозрительные» этнические группы и целые народы (немцы, крымские татары, чеченцы, ингуши и т.д.), равно как и сотни тысяч «социально чуждых», высланных с захваченных в 1939-1940 гг. территорий и т.д. ;
Около 6-7 млн. крестьян, погибших в результате искусственно организованного голода начала 30-х гг.;
Около 2-3 млн. крестьян, покинувших свои деревни в ожидании раскулачивания, нередко деклассированных или в лучшем случае активно включившихся в «строительство коммунизма»; количество погибших среди них неизвестно (O.V. Khlevniuk. С.304);
14 миллионов получивших приговоры к ИТР и штрафам по указам военного времени, а также большинство из тех 4 млн., которые по этим указам получили небольшие сроки заключения, предположительно отбыли их в тюрьмах и поэтому не были учтены в статистике населения Гулага; в целом эта категория, вероятно, добавляет не менее 17 млн. жертв репрессий;
Несколько сот тысяч арестованных по политическим обвинениям, однако по разным причинам оправданных и не арестовывавшихся впоследствии;
До полумиллиона военнослужащих, попавших в плен и после освобождения прошедших через фильтрационные лагеря НКВД (но не осужденных);
Несколько сот тысяч административно ссыльных, часть которых была впоследствии арестована, но далеко не все (O.V. Khlevniuk. С.306).
Если последние три категории вместе взятые оценить приблизительно в 1 млн. человек, то общее количество хотя бы приблизительно учитываемых жертв террора составит для периода 1921-1955 гг. 43-48 млн. человек. Однако это не все.
Красный террор начался не в 1921 г., да и закончился не в 1955. Правда, после 1955 г. он был сравнительно вялотекущим (по советским масштабам), но все-таки количество пострадавших от политических репрессий (подавления массовых беспорядков, борьбы с инакомыслящими и т.д.) после ХХ съезда исчисляется пятизначной цифрой. Наиболее значительная волна постсталинских репрессий имела место в 1956-69 гг. Период революции и гражданской войны был менее «вегетарианским». Сколько-нибудь точных цифр здесь не существует, однако предполагается, что речь едва ли может идти о менее чем одном миллионе жертв – считая погибших и репрессированных в ходе подавления многочисленных народных восстаний против советской власти, но не считая, разумеется, вынужденных эмигрантов. Вынужденная эмиграция, впрочем, имела место и после Второй мировой войны, и в каждом случае она исчислялась семизначной цифрой.
Но и это не все. Не поддается сколько-нибудь точному учету число людей, потерявших работу и ставших изгоями, но счастливо избежавших худшей участи, равно как и людей, мир которых обрушился в день (или чаще в ночь) ареста близкого человека. Но «не поддается учету» вовсе не означает, что таковых не было. К тому же по поводу последней категории можно высказать некоторые соображения. Если количество репрессированных по политическим статьям оценить в 6 млн. человек и если считать, что лишь в меньшинстве семей был расстрелян или попал в заключение более чем один человек (так, доля «членов семьи изменников родины» в населении Гулага, как мы уже отмечали, не превышала 1%, в то время как долю самих «изменников» мы приблизительно оценили в 25%), то речь должна идти еще о нескольких миллионах пострадавших.
В связи с оценкой количества жертв репрессий следует остановиться и на вопросе о погибших во время Второй мировой войны. Дело в том, что эти категории отчасти перекрещиваются: речь прежде всего идет о людях, погибших в ходе боевых действий в результате террористической политики советской власти. Те, кто был осужден органами военной юстиции, уже учтены в нашей статистике, но были и такие, которых командиры всех рангов приказывали расстрелять без суда или даже лично расстреливали, исходя из своего понимания военной дисциплины. Примеры, вероятно, известны всем, а количественных оценок здесь не существует. Мы здесь не затрагиваем проблему оправданности чисто военных потерь – бессмысленные лобовые атаки, до которых были охочи многие прославленные полководцы сталинского розлива, тоже были, конечно, проявлением полного пренебрежения государства к жизни граждан, однако учитывать их последствия, естественно, приходится по разряду военных потерь.
Общее число жертв террора за годы советской власти можно, таким образом, приблизительно оценить в 50-55 млн. человек. Огромное большинство из них приходится, естественно, на период до 1953 г. Поэтому если бывший председатель КГБ СССР В.А. Крючков, с которым солидаризировался В.Н. Земсков, не слишком (всего на 30%, в сторону занижения, разумеется) искажал данные о количестве арестованных в период Большого террора, то в общей оценке масштаба репрессий А.И. Солженицын был, увы, ближе к истине.
Кстати, интересно, почему В.А. Крючков говорил о миллионе, а не о полутора миллионах репрессированных в 1937-1938 гг.? Может быть, он не столько боролся за улучшение показателей террора в свете перестройки, сколько просто разделял вышеупомянутую «экспертную оценку» анонимного читателя «справки Павлова», убежденного, что 30% «политических» на самом деле уголовники?
Выше мы сказали, что количество расстрелянных составило едва ли меньше миллиона человек. Однако если говорить о погибших в результате террора, то мы получим иную цифру: смерть в лагерях (не менее полумиллиона только за 1930-е гг. – см. O.V. Khlevniuk. С. 327) и на пересылке (что не поддается исчислению), гибель под пытками, самоубийства ожидавших ареста, гибель спецпереселенцев от голода и болезней как в местах поселений (где в 1930-е гг. погибло около 600 тыс. кулаков - см. O.V. Khlevniuk. С.327), так и на пути к ним, расстрелы «паникеров» и «дезертиров» без суда и следствия, наконец, гибель миллионов крестьян в результате спровоцированного голода, - все это дает цифру едва ли меньшую, чем 10 млн. человек. «Формальные» репрессии были лишь надводной частью айсберга террористической политики советской власти.
Некоторые читатели – и, конечно же, историки – задаются вопросом, какой процент населения составили жертвы репрессий. О.В. Хлевнюк в указанной выше книге (С.304) применительно к 30-м гг. говорит о том, что среди взрослого населения страны пострадал каждый шестой. Однако он исходит из оценки общей численности населения по переписи 1937 г., не учитывая того факта, что общее количество людей, проживавших в стране на протяжении десяти лет (и тем более на протяжении всего почти более чем тридцатипятилетнего периода массовых репрессий с 1917 по 1953 гг.) было большим, чем количество проживавших в ней на каждый отдельный момент.
Как можно оценить совокупное население страны в 1917-1953 гг.? То, что сталинские переписи населения не вполне надежны, хорошо известно. Тем не менее, для нашей цели – приблизительной оценки масштаба репрессий – они служат достаточным ориентиром. Перепись 1937 г. дает цифру 160 млн. Вероятно, эту цифру можно принять за «среднее» население страны в 1917-1953 гг. 20-е – первая половина 30-х гг. характеризовались «естественным» демографическим ростом, существенно превышавшим потери в результате войн, голода и репрессий. После 1937 г. рост также имел место, в том числе и за счет присоединения в 1939-1940 гг. территорий с населением в 23 млн. человек, однако репрессии, массовая эмиграция и военные потери в большей степени уравновешивали его.
Для того, чтобы перейти от «среднего» числа единовременно проживавших в стране к общему числу проживавших в ней за определенный период, необходимо добавить к первому числу среднегодовой показатель рождаемости, помноженный на количество составляющих этот период лет. Уровень рождаемости, что и понятно, варьировал весьма значительно. В условиях традиционного демографического режима (характеризующегося преобладанием многодетных семей) он обычно составляет 4% в год от общего числа населения. Большинство населения СССР (Средняя Азия, Кавказ, да и собственно российская деревня) жили еще в значительной степени в условиях такого режима. Однако в некоторые периоды (годы войн, коллективизации, голода) даже для этих районов показатель рождаемости должен был быть несколько ниже. В годы войны он составлял около 2% в среднем по стране. Если оценить его в 3-3,5% в среднем по периоду и умножить на количество лет (35), то получится, что средний «единовременный» показатель (160 млн.) надо увеличить в два с небольшим раза. Это дает около 350 млн. Иными словами, за период массовых репрессий с 1917 по 1953 гг. от террора пострадал каждый седьмой житель страны, включая несовершеннолетних (50 из 350 млн.). Если совершеннолетние составляли менее двух третей от общего населения (100 из 160 млн., по переписи 1937 г.), а среди 50 млн. учтенных нами пострадавших от репрессий их было «всего» нескольких миллионов, то получается, что по крайней мере каждый пятый взрослый был жертвой террористического режима.
4. Что все это значит сегодня?
Нельзя сказать, что сограждане плохо информированы о массовых репрессиях в СССР. Ответы на вопрос нашей анкеты о том, как можно оценить количество репрессированных, распределились так:
- меньше 1 млн. человек – 5,9%
- от 1 до 10 млн. человек – 21,5%
- от 10 до 30 млн. человек – 29,4%
- от 30 до 50 млн. человек – 12,4%
- свыше 50 млн. человек – 5,9%
- затрудняюсь ответить – 24,8%
Как видим, большинство респондентов не сомневаются в том, что репрессии были масштабными. Правда, каждый четвертый респондент склонен искать объективные причины репрессий. Это, конечно, не значит, что такие респонденты готовы снять всякую ответственность с палачей. Но вряд ли они готовы и однозначно осудить этих последних.
В современном российском историческом сознании весьма заметно стремление к «объективному» подходу к прошлому. Это не обязательно плохо, однако слово «объективный» мы не случайно взяли в кавычки. Дело не в том, что полная объективность едва ли достижима в принципе, а в том, что призыв к ней может означать весьма разные вещи – от честного желания добросовестного исследователя – и любого заинтересованного человека – разобраться в том сложном и противоречивом процессе, который мы называем историей, до раздраженной реакции посаженного на нефтяную иглу обывателя на любые попытки смутить его душевный покой и заставить задуматься о том, что в наследство ему достались не только обеспечивающие его – увы, непрочное – благополучие ценные ископаемые, но и нерешенные политические, культурные и психологические проблемы, порожденные семидесятилетним опытом «бесконечного террора», его собственная душа, заглянуть в которую он опасается – возможно, не без оснований. И, наконец, призыв к объективности может скрывать трезвый расчет правящих элит, которые осознают свою генетическую связь с советскими элитами и вовсе не склонны «позволить низам подряд всем заниматься критиканством».
Возможно, не случайно, что фраза из нашей статьи, вызвавшая негодование читателей, касается не просто оценки репрессий, но оценки репрессий в сопоставлении с войной. Миф о «Великой Отечественной войне» в последние годы, как некогда в эпоху Брежнева, вновь стал главным объединительным мифом нации. Однако по своему генезису и функциям этот миф в значительной степени является «заградительным мифом», пытающимся подменить трагическую память о репрессиях столь же трагической, но все-таки отчасти и героической памятью о «всенародном подвиге». Мы не будем здесь вдаваться в обсуждение памяти о войне . Подчеркнем только, что война не в последнюю очередь являлась звеном в цепи преступлений, совершенных советской властью против собственного народа, каковой аспект проблемы почти совершенно затемнен сегодня «объединительной» ролью мифа о войне.
Многие историки считают, что нашему обществу необходима «клиотерапия», которая избавит его от комплекса неполноценности и убедит его в том, что «Россия – нормальная страна». Такой опыт «нормализации истории» - отнюдь не уникально-российская попытка создать наследникам террористического режима «позитивный образ себя». Так, в Германии предпринимались попытки доказать, что фашизм надо рассматривать «в его эпохе» и в сравнении с другими тоталитарными режимами, чтобы показать относительность «национальной вины» немцев, - как если бы тот факт, что убийц больше одного, оправдывал их. В Германии, однако, такую позицию занимает значительное меньшинство общественного мнения, тогда как в России она за последние годы стала преобладающей. Назвать Гитлера в числе симпатичных деятелей прошлого в Германии решатся единицы, в то время как в России, по данным нашего опроса, каждый десятый респондент называет Сталина в числе симпатичных ему исторических персонажей, и 34,7% считает, что он сыграл положительную или скорее положительную роль в истории страны (и еще 23,7% находят, что «сегодня трудно дать однозначную оценку»). О близких – и даже еще более положительных – оценках соотечественниками роли Сталина говорят другие опросы последнего времени.
Российская историческая память сегодня отворачивается от репрессий – но это, увы, вовсе не означает, что «прошлое прошло». Структуры российской повседневности в немалой мере воспроизводят формы социальных отношений, поведения и сознания, пришедшие из имперского и советского прошлого. Это, похоже, не по душе большинству респондентов: все более и более проникающиеся гордостью за свое прошлое, они достаточно критически воспринимают настоящее. Так, на вопрос нашей анкеты, уступает ли современная Россия Западу по уровню культуры или превосходит его, второй вариант ответа выбрали только 9,4%, тогда как аналогичный показатель для всех предшествующих исторических эпох (включая Московскую Русь советский период) колеблется от 20 до 40%. Сограждане, вероятно, не дают себе труда задуматься о том, что «золотой век сталинизма», равно как и последующий, пусть несколько более блеклый период советской истории, может иметь какое-то отношение к тому, что их не устраивает в нашем обществе сегодня. Обратиться к советскому прошлому, чтобы преодолеть его, можно лишь при условии, что мы готовы увидеть следы этого прошлого в самих себе и признать себя наследниками не только славных деяний, но и преступлений предков.
Одной из самых чёрных страниц в истории всего постсоветского пространства стали годы с 1928 по 1952, когда у власти находился Сталин. Биографы долгое время замалчивали или старались исказить некоторые факты из прошлого тирана, но их оказалось вполне реально восстановить. Дело в том, что страной управлял зэк-рецидивист, бывший в тюрьме 7 раз. Насилие и террор, силовые методы решения проблемы были ему хорошо знакомы с ранней молодости. Они же нашли отражение и в его политике.
Официально курс был взят в июле 1928 года Пленумом ЦК ВКП(б). Именно там выступил Сталин, который заявил, что дальнейшее продвижение коммунизма будет встречать всё большее сопротивление враждебных, антисоветских элементов, и с ними необходимо жёстко бороться. Многие исследователи считают, что репрессии 30 стали продолжением политики красного террора, взятой на вооружение ещё в 1918 году. Стоит отметить, что в число жертв репрессий никто не включает тех, кто пострадал во времена Гражданской войны с 1917 по 1922 год, потому что после Первой мировой войны перепись населения не проводилась. И непонятно, как установить причину смерти.
Начало сталинских репрессий было направлено на политических противников, официально – на диверсантов, террористов, шпионов, ведущих подрывную деятельность, на антисоветские элементы. Однако на практике шла борьба с зажиточными крестьянами и предпринимателями, а также с определёнными народами, не желавшими жертвовать национальным самосознанием в угоду сомнительных идей. Очень многие раскулачивались и силой отправлялись на переселения, но обычно это означало не только потерю дома, но и угрозу смерти.
Дело в том, что такие поселенцы не обеспечивались продуктами и медикаментами. Власти не считались со временем года, поэтому если дело происходило зимой, то люди нередко замерзали и умирали с голоду. Точное количество пострадавших до сих пор устанавливается. В обществе и сейчас идут об этом споры. Некоторые защитники сталинского режима считают, что речь идёт о сотнях тысяч «всего». Другие указывают на миллионы насильственно переселённых, причём из них погибло в связи с полным отсутствием каких-либо условий для жизни примерно от 1/5 до половины.
В 1929 году власти решили отказаться от обычных форм заключения и перейти к новым, реформировать систему в этом направлении, ввести исправительные работы. Началась подготовка к созданию ГУЛАГа, который многие совершенно обоснованно сравнивают с немецкими лагерями смерти. Характерно то, что советские власти часто использовали различные события, например, убийство полномочного представителя Войкова в Польше, чтобы расправиться с политическими противниками и просто неугодными. В частности, Сталин на это отреагировал требованием немедленной ликвидации монархистов любыми мерами. При этом даже не устанавливалась какая-то связь между жертвой и теми, к кому применялись такие меры. В итоге было расстреляно 20 представителей бывшей российской знати, арестовано и подвергнуто репрессиям около 9 тысяч человек. Точное количество пострадавших не устанавливается до сих пор.
Вредительство
Необходимо отметить, что советский режим полностью зависел от специалистов, подготовленных в Российской империи. Во-первых, на момент 30-х годов прошло не так много времени, и собственные специалисты, по факту, отсутствовали или же были слишком молодыми, неопытными. А все без исключения учёные получили подготовку в монархических учебных заведениях. Во-вторых, очень часто наука откровенно противоречила тому, что делала советская власть. Последняя, к примеру, отрицала генетику как таковую, считая её слишком буржуазной. Изучения психики человека отсутствовало, психиатрия носила карательную функцию, то есть, фактически, она не выполняла свою основную задачу.
В итоге советские власти стали обвинять многих специалистов во вредительстве. СССР не признавал таких понятий как некомпетентность, в том числе возникшую и в связи со слабой подготовкой или же неверным назначением, ошибкой, просчётом. Игнорировалось реальное физическое состояние сотрудников ряда предприятий, из-за чего иногда допускались обычные ошибки. Кроме того, массовые репрессии могли возникнуть на основании подозрительно частых, по мнению властей, контактов с иностранцами, публикацией работ в западной прессе. Яркий пример – Пулковское дело, когда пострадало огромное число астрономов, математиков, инженеров и других научных деятелей. Причём реабилитировано было в итоге только небольшое количество: многих расстреляли, часть умерла во время допросов или в тюрьме.
Пулковское дело очень ярко демонстрирует и ещё один ужасный момент сталинских репрессий: угроза для близких, а также оговоры других под пытками. Пострадали не только учёные, но и поддерживавшие их жёны.
Хлебозаготовки
Постоянное давление на крестьян, полуголодное существование, отъём зерна, нехватка рабочей силы негативно сказывались на темпах хлебозаготовок. Однако Сталин не умел признавать ошибок, что стало официальной государственной политикой. Кстати, именно по этой причине любая реабилитация, даже тех, кто был осуждён случайно, по ошибке или вместо однофамильца, происходила уже после смерти тирана.
Но вернёмся к теме хлебозаготовок. По объективным причинам выполнить норму далеко не всегда и не везде становилось возможным. И в связи с этим «виновных» наказывали. Причём в некоторых местах были репрессированы полностью целые станицы. Советская власть обрушивалась и на головы тех, кто просто разрешал крестьянам оставить себе зерно в качестве страхового фонда или для посева на следующий год.
Дела были практически на любой вкус. Дела Геологического комитета и Академии наук, «Весны», Сибирской бригады… Полное и подробное описание способно занять много томов. И это при том, что все подробности до сих пор не раскрыты, множество документов НКВД продолжают оставаться засекреченными.
Некоторое послабление, наступившее в 1933 – 1934 годы, историки связывают в первую очередь с тем, что тюрьмы оказались переполнены. К тому же необходимо было реформировать карательную систему, которая не была нацелена на такую массовость. Так возник ГУЛАГ.
Большой террор
Основной террор пришёлся на 1937-1938 годы, когда, по разным данным, пострадало до 1,5 миллиона человек, причём больше 800 тысяч из них были расстреляны или убиты иным способом. Впрочем, точная численность до сих пор устанавливается, идут довольно активные споры на этот счёт.
Характерным стал приказ НКВД № 00447, который совершенно официально запускал механизм массовых репрессий в отношении бывших кулаков, эсеров, монархистов, реэмигрантов и так далее. При этом все делились на 2 категории: более и менее опасных. Аресту подлежала и та, и иная группа, первую нужно было расстрелять, второй дать срок от 8 до 10 лет в среднем.
Среди жертв сталинских репрессий было довольно много родственников взятых под стражу. Даже если членов семей нельзя было ни в чём уличить, они всё равно автоматически ставились на учёт, а иногда и насильственно переселялись. Если отец и (или) мать объявлялись «врагами народа», то это ставило крест на возможности сделать карьеру, часто – на получении образования. Такие люди нередко оказывались окружены атмосферой ужаса, их подвергали бойкоту.
Советские власти также могли преследовать на основании национальности и наличия хотя бы в прошлом гражданства определённых стран. Так, только в 1937 году были расстреляны 25 тысяч немцев, 84,5 тысяч поляков, почти 5,5 тысяч румын, 16,5 тысяч латышей, 10,5 тысяч греков, 9 тысяч 735 эстонцев, 9 тысяч финнов, 2 тысячи иранцев, 400 афганцев. При этом из промышленности увольнялись лица той национальности, в отношении которой проводились репрессии. А из армии – лица, принадлежавшие к национальности, не представленной на территории СССР. Всё это происходило под руководством Ежова, но, что не требует даже отдельных доказательств, вне всякого сомнения, имело прямое отношение к Сталину, постоянно лично им контролировалось. Под многими расстрельными списками стоят его подписи. И речь идёт о, в общей сложности, сотнях тысяч людей.
Иронично, что недавние преследователи часто становились жертвой. Так, один из руководителей описанных репрессий Ежов в 1940 году расстрелян. Приговор был приведён в действие на следующий же день после суда. Главой НКВД стал Берия.
Репрессии сталинские распространялись на новые территории вместе с самой советской властью. Чистки шли постоянно, они были обязательным элементов контроля. И с наступлением 40 х годов не прекратились.
Репрессивный механизм во время Великой Отечественной войны
Даже Великая отечественная война не смогла остановить репрессивную машину, хотя отчасти и погасила масштабы, потому что СССР были нужны люди на фронте. Впрочем, теперь появился отличный способ избавления от неугодных – отправка на передовую. Неизвестно, какое точно количество погибло, исполняя такие приказы.
В то же время военная обстановка стала намного жёстче. Достаточно было одного только подозрения, чтобы расстрелять даже без видимости суда. Такую практику называли «разгрузкой тюрем». Особенно широко она применялась в Карелии, в Прибалтике, в Западной Украине.
Усилился произвол НКВД. Так, расстрел стал возможным даже не по приговору суда или же какого-нибудь внесудебного органа, а просто по приказу Берии, чьи полномочия начали возрастать. Этот момент не любят широко освещать, но НКВД не прекращало свою деятельность даже в Ленинграде во время блокады. Тогда ими были арестованы по сфабрикованным обвинениям до 300 учащихся высших учебных заведений. 4 расстреляли, многие погибли в изоляторах или в тюрьмах.
Ее все в состоянии однозначно сказать, можно ли считать заградотряды формой репрессий, но они совершенно точно позволяли избавляться от неугодных, причём довольно эффективно. Впрочем, власти продолжали преследовать и в более традиционных формах. Всех, кто побывал в плену, ждали фильтрационные отряды. Причём если рядовой солдат ещё мог доказать свою невиновность, особенно если он попал в плен раненным, без сознания, больным или обмороженным, то офицеров, как правило, ждал ГУЛАГ. Некоторых расстреливали.
По мере распространения советской власти по Европе разведка занималась там, что силой возвращала и судила эмигрантов. Только в Чехословакии, по некоторым данным, от её действий пострадало 400 лиц. Довольно серьёзный ущерб в этом плане был причинён Польше. Нередко репрессивный механизм затрагивал не только русских граждан, но и поляков, часть из которых была расстреляна во внесудебном порядке за то, что оказывали сопротивление советской власти. Тем самым СССР нарушал обещания, которые давал союзникам.
Послевоенные события
После войны репрессивный аппарат развернулся снова. Под угрозой оказывались слишком влиятельные военные, особенно близкие Жукову, врачи, контактировавшие с союзниками (и учёные). НКВД могло арестовать и немцев в советской зоне ответственности за попытку контактировать с жителями других регионов, находившихся под контролем западных стран. Чёрной иронией смотрится развернувшаяся кампания против лиц еврейской национальности. Последним громким процессом стало так называемое «Дело врачей», которое развалилось только в связи со смертью Сталина.
Применение пыток
Позднее, во время хрущёвской оттепели, советская прокуратура сама занималась исследованием дел. Были признаны факты массовой фальсификации и получения признаний под пытками, которые применялись очень широко. Маршал Блюхер был убит в результате многочисленных побоев, а в процессе выбивания показаний из Эйхе тому сломали позвоночник. Известны случаи, когда Сталин лично требовал избить тех или иных заключённых.
Кроме побоев, практиковалось также лишение сна, помещение в слишком холодное или, напротив, чрезмерно горячее помещение без одежды, голодовка. Наручники периодически не снимали сутками, а иногда и месяцами. Запрещали переписку, какой-либо контакт с окружающим миром. О некоторых «забывали», то есть арестовывали, а потом не рассматривали дела и не выносили какого-то конкретного решения до смерти Сталина. На это, в частности, указывает приказ, подписанный Берией, который предписывал амнистировать тех, кто был арестован до 1938 года, и по ком до сих пор не было вынесено решения. Речь идёт о людях, ждавших решения своей судьбы, как минимум, 14 лет! Это тоже можно считать своеобразной пыткой.
Заявления сталинистов
Понимание самой сути сталинских репрессий в настоящем имеет принципиальное значение уже хотя бы потому, что кое-кто до сих пор считает Сталина впечатляющим лидером, спасшим страну и мир от фашизма, без которого СССР был бы обречён. Многие стараются оправдать его действия, говоря о том, что таким способом он поднимал экономику, обеспечивал индустриализацию или защищал страну. Кроме того, некоторые стараются преуменьшить количество пострадавших. Вообще, точное количество жертв – это один из самых оспариваемых на сегодня моментов.
Однако на самом деле для оценки личности этого человека, а также всех, кто выполнял его преступные приказы, достаточно даже признаваемого минимума осуждённых и расстрелянных. Во время фашистского режима Муссолини в Италии всего было подвергнуто репрессиям 4,5 тысячи человек. Его политические враги либо высылались из страны, либо помещались в тюрьмы, где им давалась возможность писать книги. Безусловно, никто не говорит о том, что Муссолини от этого становится лучше. Фашизм невозможно оправдать.
Но какую оценку в то же время можно дать сталинизму? А с учётом репрессий, которые проводились по национальному признаку, у него, как минимум, есть один из признаков фашизма – расизм.
Характерные признаки репрессий
У сталинских репрессий можно выделить несколько характерных признаков, которые только подчёркивают то, чем они были. Это:
- Массовость . Точные данные сильно зависят от оценок, от того, принимаются ли во внимание родственники или нет, вынужденные переселенцы или нет. В зависимости от способа подсчёта речь идёт от 5 до 40 миллионов.
- Жестокость . Репрессивный механизм не щадил никого, людей подвергали жестокому, бесчеловечному обращению, морили голодом, пытали, убивали на их глазах родственников, угрожали близким, заставляли отказываться от членов семей.
- Направленность на защиту власти партии и против интересов народа . Фактически, можно говорить о геноциде. Ни Сталина, ни других его приспешников совершенно не интересовало, как постоянно уменьшающее крестьянство должно обеспечивать всех хлебом, что на самом деле выгодно производственной сфере, как наука будет двигаться вперёд при аресте и расстреле видных деятелей. Это наглядно демонстрирует, что реальные интересы народа игнорировались.
- Несправедливость . Пострадать могли люди просто за то, что у них в прошлом было имущество. Обеспеченные крестьяне и бедные, встававшие на их сторону, поддерживавшие, каким-то образом защищавшие. Лица «подозрительной» национальности. Родственники, вернувшиеся из-за границы. Иногда караться могли академики, видные научные деятели, которые связались со своими заграничными коллегами для публикации данных об изобретённых лекарствах после того, как получили на такие действия официальное разрешение властей.
- Связь со Сталиным . То, насколько всё было завязано на этой фигуре, красноречиво видно хотя бы по прекращению ряда дел сразу после его смерти. Лаврентия Берию многие совершенно справедливо обвиняли в жестокости и неадекватном поведении, но даже он своими действиями признавал фальшивый характер многих дел, неоправданную жестокость, которую применяли сотрудники НКВД. И именно он запретил физические меры по отношению к заключённым. Опять же, как и в случае с Муссолини, здесь не идёт речь об оправдании. Просто – о подчёркивании.
- Незаконность . Часть расстрелов производилась не только без суда, но и без участия судебных органов как таковых. Но даже когда суд был, речь шла исключительно о так называемом «упрощённом» механизме. Это означало, что рассмотрение осуществлялось без защиты, исключительно с заслушиванием стороны обвинения и обвиняемого. Практика пересмотра дел отсутствовала, решение суда было окончательным, часто приводилось в исполнение на следующий день. При этом наблюдались повсеместные нарушения даже законодательства самого СССР, действовавшего на тот момент.
- Антигуманность . Репрессивный аппарат нарушал базовые права и свободы человека, провозглашённые в цивилизованном мире на тот момент уже несколько столетий как. Исследователи не видят разницы между обращением с заключёнными в застенках НКВД и тем, как вели себя по отношению к пленным фашисты.
- Необоснованность . Несмотря на попытки сталинистов продемонстрировать наличие какой-то подоплёки, нет ни малейшего основания полагать, что что-то было направлено на какую-то благую цель или помогло её достичь. Действительно, силами заключённых ГУЛАГа было построено немало, но это был вынужденный труд сильно ослабевших из-за условия содержания и постоянной нехватки еды людей. Следовательно, ошибки на производстве, брак и в целом очень низкий уровень качества – всё это неизбежно возникало. Подобное положение также не могло не сказываться на темпах строительства. С учётом расходов, которые советское правительство понесло на создание ГУЛАГа, его содержания, а также на настолько масштабный аппарат в целом, было бы намного рациональнее просто оплатить тот же труд.
Оценка сталинских репрессий окончательно всё ещё не сделана. Однако вне всякого сомнения понятно, что это одна из худших страниц мировой истории.
Развитию споров о периоде правления Сталина способствует тот факт, что многие документы НКВД до сих пор засекречены. О количестве жертв политического режима приводятся разные данные. Именно поэтому данный период предстоит еще изучать долго.
Сколько людей убил Сталин: годы правления, исторические факты, репрессии в период сталинского режима
Исторические личности, построившие диктаторский режим, имеют отличительные психологические признаки. Иосиф Виссарионович Джугашвили в этом не исключение. Сталин - это не фамилия, а псевдоним, ярко отражающий его личность.
Смог ли кто-нибудь предположить, что одинокая мать-прачка (позже модистка - довольно популярная профессия в то время) из грузинской деревни вырастит сына, который победит фашистскую Германию, наладит в огромной стране индустриальную промышленность и заставит содрогаться миллионы людей только звучанием своего имени?
Сейчас, когда нашему поколению доступны знания из любой области в готовом виде, люди знают, что суровое детство формирует непредсказуемо сильных личностей. Так было не только со Сталиным, но и с Иваном Грозным, Чингисханом и с тем же Гитлером. Что самое интересное, у двух самых одиозных фигур в истории прошлого века похожее детство: отец-тиран, несчастная мать, их ранняя смерть, обучение в школах с духовным уклоном, любовь к искусству. О таких фактах мало кто знает, ведь в основном все ищут информацию о том, сколько людей погубил Сталин.
Путь в политику
Бразды правления крупнейшей державой в руках Джугашвили продержались с 1928 по 1953 год, до его смерти. О том, какую политику он был намерен вести, Сталин заявил в 1928 году на официальном выступлении. Весь остальной срок он не отступал от своего. Тому свидетельство - факты о том, сколько людей убил Сталин.
Когда речь идет о количестве жертв системы, часть деструктивных решений приписывается его приближенным: Н. Ежову и Л. Берии. Но в конце всех документов стоит подпись Сталина. В итоге в 1940 году Н. Ежов сам стал жертвой репрессии и был расстрелян.
Мотивы
Цели сталинских репрессий преследовали несколько мотивов, и каждая из них достигала их сполна. Они следующие:
- Расправы преследовали политических оппонентов вождя.
- Репрессии были инструментом устрашения граждан с целью укрепления советской власти.
- Необходимая мера для поднятия экономики державы (репрессии велись и в этом направлении).
- Эксплуатация бесплатной рабочей силы.
Террор на пике
Пиком репрессий считаются 1937-1938 годы. По поводу того, сколько людей убил Сталин, статистика в этот период приводит внушительные цифры - более 1,5 миллиона. Приказ НКВД под номером 00447 отличался тем, что выбирал своих жертв по национальным и территориальным признакам. Особо преследовались представители наций, отличающихся от этнического состава СССР.
Сколько людей убил Сталин на почве нацизма? Приводятся такие цифры: более 25 000 немцев, 85 000 поляков, около 6000 румын, 11 000 греков, 17 000 латышей и 9000 финнов. Те, кто не был убит, высылались из территории проживания без права на помощь. Их родственники увольнялись с рабочих мест, военные исключались из рядов армии.
Цифры
Антисталинисты не упускают возможность лишний раз преувеличить реальные данные. Например:
- Диссидент считает, что их было 40 миллионов.
- Другой диссидент А. В. Антонов-Овсеенко не стал мелочиться и преувеличил данные сразу в два раза - 80 миллионов.
- Есть также версия, принадлежащая реабилитаторам жертв репрессий. Согласно их версии количество убитых было более 100 миллионов.
- Больше всех удивил публику Борис Немцов, который в 2003 году на прямом эфире заявил 150 миллионов жертв.
На самом деле ответ на вопрос о том, сколько людей убил Сталин, могут дать только официальные документы. Одним из них является докладная записка Н. С. Хрущева от 1954 года. В ней приведены данные с 1921 по 1953 год. Согласно документу, смертную казнь получили более 642 000 человек, то есть чуть больше полумиллиона, а никак не 100 и не 150 миллионов. Общее количество осужденных было свыше 2 миллионов 300 тысяч. Из них 765 180 отправлены в ссылку.
Репрессии во время ВОВ
Великая Отечественная война заставила немного убавить темпы уничтожения людей своей страны, но явление как таковое не было остановлено. Теперь «виновники» отправлялись на передовые линии фронта. Если задаваться вопросом о том, сколько людей убил Сталин руками фашистов, то точных данных нет. Судить виновников времени не было. Из этого периода осталась крылатая фраза о решениях «без суда и следствия». Юридическим основанием теперь становился приказ Лаврентия Берии.
Жертвами системы становились даже эмигранты: их возвращали массово и выносили решения. Почти все случаи квалифицировались статьей 58. Но это условно. На практике закон нередко игнорировался.
Характерные особенности сталинского периода
После войны репрессии обрели новый массовый характер. О том, сколько людей погибло при Сталине из числа интеллигенции, свидетельствует «Дело врачей». Виновниками по этому делу проходили врачи, служившие на фронте, и много ученых. Если анализировать историю развития науки, то на тот период приходится подавляющее большинство «загадочных» смертей научных деятелей. Масштабная кампания против еврейского народа является также плодом политики того времени.
Степень жестокости
Говоря о том, сколько людей погибло в репрессиях Сталина, нельзя сказать, что все обвиняемые были расстреляны. Было масса способов истязания людей как физически, так и психологически. Например, если родственники обвиняемого высылаются с места жительства, то они лишались доступа к медицинскому обслуживанию и продовольственным товарам. Так умирали тысячи человек от холода, голода или жары.
Заключенных подолгу держали в холодных помещениях без еды, без питья и права на сон. С некоторых не снимали наручники месяцами. Ни у кого из них не было права на связь с внешним миром. Оповещение об их судьбе близких тоже не практиковалось. Жестокое избиение с поломкой костей и позвоночника никого не миновало. Другой вид психологической пытки - арестовать и «забыть» на годы. Были люди, «забытые» на 14 лет.
Массовость
Конкретные цифры приводить сложно по многим причинам. Во-первых, нужно ли считать родственников арестантов? Нужно ли считать тех, кто умирал даже без ареста, «при загадочных обстоятельствах»? Во-вторых, предыдущая перепись населения проводилась еще до начала гражданской войны, в 1917 году, а в период правления Сталина - только после ВОВ. Нет точной информации об общем количестве населения.
Политизированность и антинародность
Считалось, что репрессии избавляют народ от шпионов, террористов, диверсантов и тех, кто не поддерживает идеологию советской власти. Однако на практике жертвами госмашины становились совсем другие люди: крестьяне, простые труженики, общественные деятели и целые народы, пожелавшие сохранить национальное самосознание.
Первые подготовительные работы по созданию ГУЛАГа берут начало с 1929 года. Нынче их сравнивают с немецкими концлагерями, причем весьма справедливо. Если интересоваться о том, сколько во время Сталина погибло человек в них, то приводятся цифры от 2 до 4 миллионов.
Атака на «сливки общества»
Самый большой урон был нанесен вследствие атаки на «сливки общества». По мнению специалистов, репрессия этих людей сильно задерживала развитие науки, медицины и других аспектов общества. Простой пример - публикация в иностранных изданиях, сотрудничество с зарубежными коллегами или проведение научных экспериментов могли запросто закончиться арестом. Творческие люди публиковались под псевдонимами.
К середине сталинского периода страна практически оставалась без специалистов. Большинство из арестованных и убитых были выпускниками монархических учебных заведений. Они закрылись всего каких-то 10-15 лет назад. Специалистов с советской подготовкой не было. Если Сталин вел активную борьбу против классовости, то он практически достиг этого: в стране оставались одни бедные крестьяне и необразованный слой.
Изучать генетику было под запретом, так как она имела «слишком буржуазный характер». К психологии было такое же отношение. А психиатрия занималась карательной деятельностью, заключая в спецбольницы тысячи светлых умов.
Судебная система
То, сколько людей погибло в лагерях при Сталине, можно ясно представить, если рассмотреть судебную систему. Если на раннем этапе проводились кое-какие расследования и дела рассматривались в суде, то уже через 2-3 года начала репрессий была введена упрощенная система. Такой механизм не давал обвиняемому право на присутствие защиты в суде. Решение выносилось на основании показаний обвиняющей стороны. Решение не подлежало обжалованию и приводилось в действие не позже следующего дня после вынесения.
Репрессии нарушали все принципы прав и свобод человека, по которым другие страны на тот момент жили уже несколько столетий. Исследователи отмечают, что отношение к репрессируемым ничем не отличалось от того, как фашисты относились к пленным военным.
Заключение
Иосиф Виссарионович Джугашвили умер в 1953 году. После его смерти выяснилось, что вся система была построена вокруг его личных амбиций. Тому пример - прекращение уголовных дел и преследований по многим делам. Лаврентия Берию также окружающие знавали как вспыльчивого человека с неадекватным поведением. Но при этом он существенно изменил ситуацию, запретив пытки в отношении обвиняемых и признав необоснованность многих дел.
Сталина сравнивают с итальянским правителем - диктатором Бенетто Муссолини. Но жертвами Муссолини стали в общей сложности около 40 000 человек в противовес сталинским 4,5 миллионам с плюсом. Кроме того, за арестованными в Италии сохранялось право на связь, на защиту и даже на писание книг за решеткой.
Нельзя не отметить и достижения того времени. Победа в ВОВ, конечно, вне всяких обсуждений. Но за счет труда жителей ГУЛАГа по всей стране было построено огромное количество зданий, дорог, каналов, железнодорожных путей и иных сооружений. Несмотря на тягости послевоенных лет, страна смогла восстановить приемлемый уровень жизни.
КАКОВЫ МАСШТАБЫ «СТАЛИНСКИХ РЕПРЕССИЙ»?
Вступление — Сколько всего репрессировано — Количество заключенных — Сколько среди заключенных было «политических» — Смертность среди заключенны
Всевозможные разоблачители «преступлений Сталина», начиная от А. Солженицына с Э. Радзинским и кончая Р. Конквистом, называют совершенно фантастическое количество «жертв репрессий»: 60, 80, наконец, 100 миллионов погибших . Впрочем, и это еще не предел. Недавно в выступлении Юрия Карякина речь шла уже о 120 миллионах. В абсурдности этих цифр легко убедиться. Достаточно открыть любой демографический справочник и произвести несложные расчеты. А для тех, кому лень это сделать, приведем небольшой наглядный пример.
По данным переписи населения, проведенной в январе 1959 года , численность населения СССР составила 208.827 тысяч человек.
К концу 1913 года в тех же границах проживало 159.153 тысячи человек (1).
Таким образом, средний ежегодный прирост населения нашей страны
в период с 1914 по 1959 год составил 0,60%.
Для сравнения приведем данные о том, как росло в этот период население Англии, Франции и Германии ― стран, также принявших активное участие в обеих мировых войнах (2).
1913 1959 Ежегодный прирост
РОССИЯ 160 млн. 210 млн 0,60
1920, тыс. 1960,тыс. ежегодный прирост, %
Англия 43718 52559 0,46
Франция 38750 45684 0,41
Германия 61794 72664 0,41
(ГДР: 17241, Зап. Берлин: 2199, ФРГ: 53224)
Итак, что же мы видим? Темпы прироста населения в сталинском СССР почти в полтора раза выше, чем в «западных демократиях», хотя для этих стран мы исключили крайне неблагоприятные в демографическом отношении годы 1-й мировой войны.
Может ли быть такое, если бы при Сталине уничтожили половину населения страны (100 млн.) или хотя бы треть (60 млн.)?
Почти все публикации, затрагивающие вопрос о количестве репрессированных, можно отнести к двум группам. В первую из них входят произведения обличителей «тоталитарного режима», называющих астрономические многомиллионные цифры расстрелянных и посаженных. При этом «правдоискатели» упорно стараются не замечать архивных данных , в том числе и опубликованных, делая вид, что их не существует. Однако уже давно известно, что помимо «воспоминаний очевидцев» существует масса документальных источников . В фондах Центрального государственного архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР СССР) выявлено несколько тысяч единиц хранения документов , относящихся к деятельности ГУЛАГа.
Изучив архивные документы, исследователь с удивлением обнаруживает, что масштабы репрессий, о которых мы «знаем» благодаря СМИ, не просто расходятся с действительностью, а завышены в десятки раз. После этого он оказывается перед мучительной дилеммой: профессиональная этика требует опубликовать найденные данные, с другой стороны ― ему не хочется при этом прослыть защитником Сталина. Результатом обычно становится некая «компромиссная» публикация, содержащая как стандартный набор антисталинских эпитетов и реверансов в адрес Солженицына и Ко, так и сведения о количестве репрессированных, которые, в отличие от публикаций из первой группы, не взяты с потолка и не высосаны из пальца, а подтверждены документами из архивов.
Сколько всего репрессировано
В связи с поступающими в ЦК КПСС сигналами от ряда лиц о незаконном осуждении за контрреволюционные преступления в прошлые годы Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами и в соответствии с вашим указанием о необходимости пересмотреть дела на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления и ныне содержащихся в лагерях и тюрьмах, докладываем: за время с 1921 года по настоящее время за контрреволюционные преступления
было осуждено 3.777.380 человек, в том числе
к ВМН (к расстрелу — НМ) — 642.980 человек ,
Из общего количества осужденных, ориентировочно, осуждено:
2.900.000 человек — Коллегией ОГПУ, тройками НКВД и Особым совещанием и
877.000 человек — судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной коллегией.
Следует отметить, что созданным на основании Постановления ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 года Особым совещанием при НКВД СССР, которое просуществовало до 1 сентября 1953 года ,
было осуждено 442.531 человек, в том числе
к ВМН — 10.101 человек ,
к лишению свободы — 360.921 человек,
к другим мерам наказания (зачет времени нахождения под стражей, высылка за границу , принудительное лечение) — 3.970 человек …
Генеральный прокурор Р. Руденко
Министр внутренних дел С. Круглов
Министр юстиции К.Горшенин
Итак, как явствует из приведенного документа, всего с 1921 по начало 1954 года по политическим обвинениям было приговорено %
к смертной казни 642.980 человек ,
Следует также иметь в виду, что не все приговоры приводились в исполнение. Например, с 15 июля 1939 по 20 апреля 1940 г. за дезорганизацию лагерной жизни и производства был приговорен к высшей мере наказания 201 заключенный , однако потом части из них смертная казнь была заменена заключением на сроки от 10 до 15 лет (3). В лагерях содержалось заключенных , осужденных к высшей мере с заменой лишением свободы: в 1934 ― 3849, в 1935 ― 5671 , в 1936 ― 7303, в 1937 ― 6239, в 1938 ― 5926 , в 1939 ― 3425, в 1940 ― 40374.
Количество заключенных
«А вы уверены, что информация из этой докладной записки соответствует действительности?», - воскликнет скептически настроенный читатель. Что ж, обратимся к более подробной статистике, тем более что, вопреки уверениям записных «борцов с тоталитаризмом», такие данные не только имеются в архивах, но и неоднократно публиковались.
Начнем с данных о количестве заключенных в лагерях ГУЛАГа. Напомню, что осужденные на срок свыше 3 лет, как правило, отбывали наказание в исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ), а осужденные на малые сроки — в исправительно-трудовых колониях (ИТК).
Однако тех, кто привык принимать опусы Солженицына и ему подобных за Священное писание, зачастую не убеждают даже прямые ссылки на архивные документы. «Это документы НКВД, а следовательно, они фальсифицированные. — заявляют они. — Откуда взялись те цифры, которые в них приводятся?». Два конкретных примера, откуда берутся «эти цифры». Итак, год 1935-й:
Год Заключенных Год Заключенных Год Заключенных
1930 179.000 1936 839.406 1942 1.415.596 1948 1.108.057
1931 212.000 1937 820.881 1943 983.974 1949 1.216.361
1932 268.700 1938 996.367 1944 663.594 1950 1.416.300
1933 334.300 1939 1.317.195 1945 715.505 1951 1.533.767
1934 510.307 1940 1.344.408 1946 746.871 1952 1.711.202
1935 725.483 1941 1.500.524 1947 808.839 1953 1.727.970
Лагеря НКВД, их хозяйственная специализация
Лагерь Хозяйственная специализация Численность з/к
ДМИТРОВЛАГ Строит-во канала «Москва-Волга» 192.649
БАМЛАГ Строит-во вторых путей Забайкальской
и Уссурийской ж.д. и Байкало-Амурской магистрали 153.547
Беломоро-Балтийский комбинат . Обустройство Беломор. канала 66.444
СИБЛАГ Строит-во Горно-Шорской ж. д.;
добыча угля на шахтах Кузбасса; строительство Чуйского и Усинского трактов;
предоставление рабочей силы Кузнецкому металлургическому комбинату,
Новсиблесу и др.; собственные свиносовхозы 61.251
ДАЛЬЛАГ (позднее -Владивостоклаг) Строительство железной дороги
«Волочаевка-Комсомольск»; добыча угля на рудниках «Артем» и
«Райчиха»; строительство Седанского водопровода и нефтехранилищ
«Бензостроя»; строительные работы «Дальпромстроя», «Комитета резервов»,
авиастройки №126; рыбные промыслы 60.417
СВИРЛАГ. Заготовка дров и делового леса для Ленинграда 40.032
СЕВВОСТЛАГ Трест «Дальстрой», работы на Колыме 36.010
ТЕМЛАГ, Мордовская АССР Заготовка дров и делового леса для Москвы 33.048
САЗЛАГ (Среднеазиатский) Предоставление рабсилы Текстильстрою, Чирчикстрою, Шахрудстрою, Хазарбахстрою, Чуйскому новлубтресту, совхозу «Пахта-Арал»; собственные хлопковые совхозы 26.829
Карагандинский лагерь (Карлаг) Животноводческие совхозы 25.109
Ухтпечлаг. Работы Ухто-Печорского треста: добыча угля,
нефти, асфальта, радия и др. 20.656
Прорвлаг (позднее -Астраханлаг) Рыбная промышленность 10.583
Саровский лагерь НКВД Лесозаготовки и лесопиление 3.337
Вайгач. Добыча цинка, свинца, платинового шпата 1.209
Охунлаг. Дорожное строительство 722
В пути следования в лагеря 9.756
Итого 741.599
1939
Численность заключенных в лагерях НКВД
Таблицу см. в книге
Итого 1.317.195
Однако, как я уже писал выше, помимо ИТЛ существовали еще и ИТК — исправительно-трудовые колонии. До осени 1938 года они вместе с тюрьмами находились в подчинении Отдела мест заключений (ОМЗ) НКВД. Поэтому за 1935-1938 годы удалось пока найти только совместную статистику:
Год Заключенных Год Заключенных Год Заключенных
1930 179.000 1936 839.406 1942 1.415.596 1948 1.108.057
1931 212.000 1937 820.881 1943 983.974 1949 1.216.361
1932 268.700 1938 996.367 1944 663.594 1950 1.416.300
1933 334.300 1939 1.317.195 1945 715.505 1951 1.533.767
1934 510.307 1940 1.344.408 1946 746.871 1952 1.711.202
1935 725.483 1941 1.500.524 1947 808.839 1953 1.727.970
Год Заключенных
C 1939 года ИТК находились в ведении ГУЛАГа, а тюрьмы в ведении Главного тюремного управления (ГТУ) НКВД.
Год Заключенных Год Заключ. Год Заключенных
1939 335.243 1944 516.225 1949 1.140.324
1940 315.584 1945 745.171 1950 1.145.051
1941 429.205 1946 956.224 1951 994.379
1942 361.447 1947 912.704 1952 793.312
1943 500.208 1948 1.091.478 1953 740.554
Количество заключенных в тюрьмах (10 )
МАРТ: 350.538 190.266 487.739 277.992 235.313 155.213 279.969 261.500 306.163 275.850
МАЙ 281.891 195.582 437.492 298.081 237.246 177.657 272.113 278.666 323.492 256.771
ИЮЛЬ 225.242 196.028 332.936 262.464 248.778 191.309 269.526 268.117 326.369 239.612
СЕНТЯБРЬ: 185.514 217.819 216.223 217.327 196.119 218.245 263.819 253.757 360.878 228.031
ДЕКАБРЬ 178.258 401.146 229.217 201.547 170.767 267.885 191.930 259.078 349.035 228.258
186.278 434.871 247.404 221.669 171.708 272.486
235.092 290.984 284.642 230.614
Сведения в таблице даны на середину каждого месяца. Кроме того, опять-таки для особо упертых антисталинистов, отдельным столбцом даны сведения на 1 января каждого года (выделены красным), взятые из статьи А.Кокурина, размещенной на сайте «Мемориала». В этой статье, помимо прочего, указаны ссылки на конкретные архивные документы. Кроме того, желающие могут прочесть статью того же автора в журнале «Военно-исторический архив» (11).
СВОДНАЯ ТАБЛИЦА
численности заключенных в СССР при Сталине:
Год Заключенных
1935 1936 1937 1938 1939
965.742 1.296.494 1.196.369 1.881.570 2.004.946
Год Заключенных
1940 1941 1942 1943 1944
1.846.270 2.400.422 2.045.575 1.721.716 1.331.115
Год Заключенных
1945 1946 1947 1948 1949
1.736.186 1.948.241 2.014.678 2.479.909 2.587.732
Год Заключенных
1950 1951 1952 1953
2.760.095 2.692.825 2.657.128 2.620.814
Нельзя сказать, что эти цифры являются каким-то откровением. Начиная с 1990 года, такого рода данные приводились в целом ряде публикаций. Так, в статье Л. Ивашова и А. Емелина, опубликованной в 1991 году, утверждается, что общее количество заключенных в лагерях и колониях
на 1.03. 1940 г. составляло 1.668.200 человек ,
на 22.06.1941 г. — 2,3 млн.( 12);
на 1.07.1944 г. — 1,2 млн.(13).
В. Некрасов в своей в книге «Тринадцать «железных» наркомов» сообщает, что
«в местах лишения свободы»
в 1933 году находилось 334 тыс. заключенных,
в 1934 — 510 тыс., в 1935 — 991 тыс.,
в 1936 — 1296 тыс.14;
По данным А. Кокурина и Н. Петрова (особенно показательным, поскольку оба автора связаны с обществом «Мемориал», а Н.Петров даже является сотрудником «Мемориала»), на 1.07. 1944 г . в лагерях и колониях НКВД содержалось около 1,2 млн . заключенных (17), а в тюрьмах НКВД на ту же дату — 204. 290 (18).
На 30.12.1945 г. в исправительно-трудовых лагерях НКВД содержалось около 640 тыс. заключенных, в исправительно-трудовых колониях — около 730 тыс., в тюрьмах — около 250 тыс., в КПЗ — около 38 тыс., в колониях для несовершеннолетних — около 21 тыс., в спецлагерях и тюрьмах НКВД в Германии — около 84 тыс. (19).
Наконец, вот данные о численности заключенных в местах лишения свободы, подчиненных территориальным органам ГУЛАГа, взятые непосредственно с уже упоминавшегося сайта «Мемориала»:
январь 1935 307.093
январь 1937 375.376
1.01.1939 381.581
1.01.1941 434.624
1.01.1945 745.171
1.01.1949 1.139.874
Итак, подведем итог. За всё время правления Сталина количество заключенных, одновременно находящихся в местах лишения свободы, никогда не превышало 2 миллионов 760 тысяч (естественно, не считая германских, японских и прочих военнопленных). Таким образом, ни о каких «десятках миллионов узников ГУЛАГа» не может быть и речи.
Количество заключенных на душу населения .
На 1 января 1941 года, как видно из приводившейся выше таблицы, общее число заключенных в СССР составило 2.400.422 человека. Точная численность населения СССР на этот момент неизвестна, но обычно оценивается в 190-195 миллионов .
Получаем от 1230 до 1260 заключенных на каждые 100 тысяч населения.
В январе 1950 года численность заключенных в СССР составляла 2.760.095 человек. Это максимальный показатель за все время правления Сталина . Население СССР на этот момент насчитывало 178 миллионов 547 тысяч (20).
Получаем 1546 заключенных на 100 тысяч населения.
Теперь рассчитаем аналогичный показатель для современных США .
В настоящее время там существуют два вида мест лишения свободы:
jail — приблизительный аналог наших изоляторов временного содержания, в jail содержатся подследственные, а также отбывают наказание осужденные на небольшие сроки, и
prison — собственно тюрьма.
На середину 1998 г. (когда данная статья была впервые опубликована) на 100 тысяч американского населения приходилось 693 заключенных . На конец 1999 года в prisons содержалось 1.366.721 человек, в jails — 687.973 (см.: сайт Бюро юридической статистики), что в сумме дает 2.054.694. Население США на конец 1999 год — примерно 275 млн. (см.: население США), следовательно, получаем 747 заключенных на 100 тысяч населения.
Средний ежегодный в 1990-1998 гг. прирост числа обитателей составлял в jails — 4,9%, в prisons — 6,9%. Итак, на конец 1999 года этот показатель в США вдвое меньше, чем в СССР при Сталине , но ведь не вдесятеро. А если учесть темпы роста этого показателя, то, глядишь, лет через десять США догонят и перегонят сталинский СССР.
Кстати, тут в одной интернетовской дискуссии была высказано возражение — дескать, эти цифры включают всех арестованных американцев, в том числе и тех, кто задержан на несколько дней. Еще раз подчеркну — к концу 1999 года в США имелось 2 с лишним миллиона заключенных, которые отбывают срок или находятся в предварительном заключении. Что же касается арестов, то их в 1998 году было произведено 14,5 миллионов (см.: отчет ФБР).
Теперь пару слов об общем количестве побывавших при Сталине в местах заключения. Разумеется, если взять приведенную выше таблицу и просуммировать строки, то результат получится неверным, так как большинство заключенных ГУЛАГа были осуждены на срок больше года. Однако в известной степени оценить цифру прошедших через ГУЛАГ позволяет следующая записка (21):
Начальнику ГУЛАГа МВД СССР генерал-майору Егорову С.Е.
Всего в подразделениях ГУЛАГа хранится 11 миллионов единиц архивных материалов, из них 9,5 миллионов составляют личные дела заключенных.
Начальник секретариата ГУЛАГа МВД СССР. Майор Подымов
Сколько среди заключенных было «политических»?
В корне неверно полагать, что большинство сидевших при Сталине были «жертвами политических репрессий»:
Число осужденных за контрреволюционные и другие
особо опасные государственные преступления (22)
Годы 1921 по 1953 высшая мера, лагеря, колонии и тюрьмы, ссылка и высылка прочие меры всего осуждено %
Итого 799 455 2 634 397 413 512 215 942 4 060306
высшая мера 799 455
лагеря, колонии и тюрьмы 2 634 397
прочие меры 215 942
Всего осуждено 4 060 306
Под «прочими мерами» имеется в виду зачет времени нахождения под стражей, принудительное лечение и высылка за границу.
За 1953 год приведены сведения только за первое полугодие.
Из этой таблицы следует, что «репрессированных» было несколько больше, чем указано в приведенной выше докладной на имя Хрущева — 799.455 осужденных к высшей мере вместо 642.980 и 2.634.397 приговоренных к заключению вместо 2.369.220. Однако разница эта относительно невелика -- цифры одного порядка.
Кроме того, есть еще один момент ― очень даже возможно, что в приведенную таблицу «затесалось» изрядное количество уголовников. Дело в том, что на одной из хранящихся в архиве справок, на основании которых составлена эта таблица, имеется карандашная помета:
«Всего осужденных за 1921–1938 гг. - 2 944879 чел., из них 30% (1 062 тыс.) — уголовники» (23). В таком случае общее количество «репрессированных» не превышает 3 миллионов. Однако чтобы окончательно прояснить этот вопрос, необходима дополнительная работа с источниками».
ПРОЦЕНТ «репрессированных» от общего количества обитателей ГУЛАГа:
Состав лагерей ГУЛАГа НКВД за контрреволюционные преступления (240)
Год количество % ко всему составу лагерей
1939 34.5
1940 33.1
1941 28.7
1942 29.6
1943 35.6
1944 40.7
1945 41.2
1946 59.2
1947 54.3
1948 38.0
1949 34.9
* В лагерях и колониях.
Состав обитателей ГУЛАГа в некоторые моменты его существования.
Состав заключенных ИТЛ по инкриминируемым преступлениям
Инкриминируемые преступления Численность %
Контрреволюционные преступления 417381 32,87
в том числе:
троцкисты, зиновьевцы, правые 17 621 1,39
измена Родине 1 473 0,12
террор 12 710 1,00
диверсия 5 737 0,45
шпионаж 16 440 1,29
вредительство 25 941 2,04
руковод. контррев. организаций 4 493 0,35
антисоветская агитация 178 979 14,10
прочие контррев. преступления 133 423 10,51
члены семей изменников Родине 13 241 1,04
без указаний 7 323 0,58
Особо опасные преступления
против порядка управления 46374 3,65
в том числе:
бандитизм и разбой 29514 2,32
перебежчики 13924 1,10
другие преступления 2936 0,23
Иные преступления
против порядка управления 182421 14,37
в том числе:
хулиганство 90291 7,11
спекуляция 31652 2,50
нарушение закона о паспортизации 19747 1,55
другие преступления 40731 3,21
Расхищение соцсобственности Кол–во %%
Должностные и хозяйственные преступления 96193 7,58
Преступления против личности 66708 5,25
Имущественные преступления 152096 11,98
Соц. вредный и социально опасный элемент 2 20835 17,39
Воинские преступления 11067 0,87
Прочие преступления 41706 3,29
Без указаний 11455 0,90
Итого 1269785 100,00
СПРАВКА о численности осужденных за контрреволюционные преступления и бандитизм,содержащихся в лагерях и колониях МВД по состоянию на 1 июля 1946 г.(26)
По характеру преступления В лагерях В колониях % Всего %
Общее число осужденных 616.731 755.255 1.371.986
Из них за контрреволюционные преступления, 354.568 26 %
в том числе :
58–1. Измена Родине (ст. 58-1)
Шпионаж (58-6)
Терроризм
Вредительство (58-7)
Диверсии (58-9)
К-р саботаж (58-14)
Участие в антисоветском заговоре (58 — 2, 3, 4, 5, 11)
Антисоветская агитация (58 -10)
Политический бандитизм (58-2, 5, 9)
Нелегальный переход границы
Контрабанда
Члены семей изменников Родине
Социально-опасные элементы
Начальник ОУРЗ ГУЛАГа МВД СССР Алешинский
Пом. начальника ОУРЗ ГУЛАГа МВД СССР Яцевич
Состав заключенных ГУЛАГа по характеру преступлений
Контрреволюционные преступления:
Измена Родине (ст. 58-1а, б )
Шпионаж (ст. 58-1а, б, 6; ст.193-24)
Члены семей изменников Родины (ст. 58-1в )
Участие в а/с заговорах, а/с организациях и группах (ст.58, пп. 2, 3, 4, 5, 11 )
Повстанчество и политический бандитизм (ст.58, п.2; 59, пп.2, 3, 3б)
Вредительство (ст. 58-7 )
Террор и террористические намерения (ст. 58-8 )
Диверсия (ст. 58-9 )
Антисоветская агитация (ст. 58-10, 59 -7)
Контрреволюционный саботаж (ст. 58-14)
саботаж (за отказ от работы в лагере) (ст. 58-14)
саботаж (за побеги из мест заключения) (ст. 58-14)
Социально опасный элемент
Прочие контрреволюционные преступления
Всего осужденных за контрреволюционные преступления: в 1951 ― 334 538
в 1948 ― 103942
Уголовные преступления
Спекуляция
Бандитизм и вооруженные ограбления (ст.59-3, 167), совершенные не в местах заключения
Бандитизм и вооруженные ограбления (ст.59-3, 167), совершенные в период отбывания наказания
Умышленные убийства (ст.136, 137, 138), совершенные не в местах заключения
Умышленные убийства (ст.136, 137, 138), совершенные в местах заключения
Нелегальный переход границы (ст.59-10, 84)
Контрабандная деятельность (ст.59-9, 83)
Скотокрадство (ст.166)
Воры-рецидивисты (ст.162-в)
Имущественные преступления (ст.162-178)
Нарушение закона о паспортизации (ст.192-а)
За укрывательство выселенных, бежавших из мест обязательного поселения, или пособничество
Социально вредный элемент
Дезертирство (ст.193-7)
Членовредительство (ст.193-12)
Мародерство (ст.193-27)
Остальные воинские преступления (ст.193, кроме пп.7, 12, 17, 24, 27)
Незаконное хранение оружия (ст.182)
Должностные и хозяйственные преступления (ст. 59-3в, 109-121, 193 пп.17, 18)
По Указу от 26 июня 1940 г. (самовольный уход с предприятий и из учреждений и прогулы)
По Указам Президиума Верховного Совета СССР (кроме перечисленных выше)
Прочие уголовные преступления
Всего осужденных за уголовные преступления
Итого: 2. 528146 1. 533767 994. 379
Таким образом, среди заключенных, содержащихся в лагерях ГУЛАГа, большинство составляли уголовники, а «репрессированных», как правило, было менее 1/3.
Исключение составляют 1944-1948 годы, когда эта категория получила достойное пополнение в лице власовцев, полицаев, старост и других «борцов с коммунистической тиранией». Еще меньше был процент «политических» в исправительно-трудовых колониях.
Смертность среди заключенных
Имеющиеся архивные документы позволяют осветить и этот вопрос.
Смертность заключенных в лагерях ГУЛАГа28
Год Среднее количество
заключенных Умерло %
В качестве среднего количества заключенных взято среднее арифметическое между цифрами на 1 января и 31 декабря.
Смертность в колониях накануне войны была ниже, чем в лагерях. Например, в 1939 году она составляла 2,30% (30).
Смертность заключенных в колониях ГУЛАГа (31)
Год Ср. количество з/к Умерло %
1949 1.142.688 13966 1,22
1950 1.069.715 9983 0,93
1951 893.846 8079 0,90
1952 766.933 7045 0,92
Таким образом, смертность заключенных при Сталине держалась на весьма низком уровне. Однако во время войны положение заключенных ГУЛАГа ухудшилось. Нормы питания были значительно снижены, что сразу же привело к резкому увеличению смертности. К1944 г. нормы питания заключенных ГУЛАГа были несколько увеличены, но даже после этого они оставались по калорийности ниже довоенных норм питания примерно на 30% (32).
Тем не менее, даже в самые тяжелые 1942 и 1943 годы смертность заключенных составляла около 20% в год в лагерях и около 10% в год в тюрьмах , а не 10% в месяц , как утверждает, к примеру, А. Солженицын . К началу же 1950-х годов в лагерях и колониях она упала ниже 1% в год, а в тюрьмах ― ниже 0, 5%.
В заключение следует сказать пару слов и о пресловутых Особых лагерях (особлагах). Они были созданы по постановлению Совета Министров СССР № 416-159сс от 21 февраля 1948 г. В этих лагеря так же, как и в уже существовавших к тому времени Особых тюрьмах, должны были содержать всех осужденных к лишению свободы за шпионаж, диверсии, террор, а также троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов, участников антисоветских организаций и групп и «лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям». Заключенных особлагов следовало использовать на тяжелых физических работах (33).
15 февраля 1952 г. Справка о наличии особого контингента, содержащихся в особых лагерях на 1 января 1952 г.
№№ Название особого лагеря
1 Минеральный 4012 284 1020 347 7 36 63 23 11688 46 4398 8367 30292
2 Горный 1884 237 606 84 6 5 4 1 95 46 24 2542 5279 20218
3 Дубравный 1088 397 699 278 5 51 70 16 7068 223 4708 9632 24235
4 Степной 1460 229 714 62 — 16 4 3 10682 42 3067 6209 22488
5 Береговой 2954 559 1266 109 6 — 5 — 13574 11 3142 10363 31989
6 Речной 2539 480 1 429 164 — 2 2 8 14683 43 2292 13617 35459
7 Озерный 2350 671 1527 198 12 6 2 8 7625 379 5105 14441 32342
8 Песчаный 2008 688 1203 211 4 23 20 9 13987 116 8014 12571 38854
9 Камышевый 174 118 471 57 1 1 2 1 3973 5 558 2890 8251
Шпионы: 18475
Диверсанты: 3663
Террор 8935
Троцкисты 1510
Меньшевики 41
Правые эсеры 140190
Анархисты 69
Националисты 93026
Белоэитгранты 884
Участники антисов. организаций 33826
Опасный элемент 83369
ИТОГО: 244 128
Заместитель начальника 2-го отдела 2-го Управления ГУЛАГа майор Маслов (34)
Как видно из таблицы, в 8 особлагах , по которым даны сведения, из 168 994 заключенных в IV квартале 1950 года умерло 487 (0,29%), что, в пересчете на год, соответствует 1,15%. То есть, лишь немногим больше, чем в обычных лагерях. Вопреки расхожему мнению, особлаги не были «лагерями смерти», в которых якобы уничтожалась инакомыслящая интеллигенция, да и наиболее многочисленный контингент их обитателей составляли «националисты» — лесные братья и их пособники.
Примечания
1. А.Дугин. Сталинизм: легенды и факты // Слово. 1990, №7. С.24. 2. Там же. С.26.
3. В.Н.Земсков. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991, №6. С.15.
4. В.Н.Земсков. Заключенные в 1930-е годы : социально-демографические проблемы // Отечественная история. 1997, №4. С.67.
5. А.Дугин. Сталинизм: легенды и факты // Слово. 1990, №7. С.23;
Загрузка...