Сочинение
Душа всегда была главным героем цветаевского творчества. Однажды её муж, Сергей Эфрон, сказал о ней: «Одна голая душа! Даже страшно». Невероятная открытость, откровенность - неповторимые черты лирики Цветаевой. Всё внимание поэта обращено к быстро меняющимся приметам душевного состояния. Серьезной внутренней коллизии в душе человека перед лицом окончательного выбора посвящено одно из наиболее сильных стихотворений поэта - «Тоска по родине! Давно…». Весь текст пронизывает одна идея: такому человеку, как героиня,
* … все равно, каких среди
* Лиц - ощетиниваться пленным
* Быть вытесненной…
Стихотворение, в сущности, и составляет набор аргументов и доказательств возможности существования человека вне родины, где угодно… Однако подлинный смысл таится в последнем четверостишии, которое переворачивает всё «вверх дном»:
* И всё равно и всё - едино.
* Но если на дороге куст
Куст рябины как символ родины перевешивает на чаше весов нравственного выбора все предыдущие аргументы. Свобода и своеволие души, не знающей меры - вечная и дорогая тема для Цветаевой. В стихотворении «Уж сколько их упало в эту бездну…» героиня пытается разглядеть в дали лет тот день, когда ей будет суждено исчезнуть «с поверхности земли». Никому из смертных не миновать этого. Но как трудно представить, что когда - то наступит этот миг и -
* застынет всё, что пело и боролось,
* Сияло и рвалось
Ведь героиня так дорожит всем, что есть «на ласковой земле», всем многообразием звуков, голосов, красок. И мысль о том, что после её ухода ничего не изменится вокруг, жизнь для других останется прежней - обыденной, полной забот, совершенно нестерпима для неё. Со свойственным ей максимализмом лирическая героиня обращается сразу «к нам всем». Это весьма характерный пример цветаевского гиперболизма чувствований: «что мне, ни в чем не знавшей меры. Чужие и свои?!» В искупление грядущей разлуки с землёй она просит любви - большей, чем та, что достается ей ныне. Но это просьба звучит крайне категорично и настойчиво: «Я обращаюсь с требованьем веры/ И с просьбой о любви». Героиня ждет, чтобы её любили - за независимый и гордый нрав, за достоинство и великодушие, за пережитые разочарования и боль, за сплав разнородных начал, причудливо соединившихся в её ранимом и любящем сердце - и, наконец, за неизбежный уход с земли, столь трагический для неё - «такой живой и настоящей».
М. Цветаевой было суждено стать летописцем своей эпохи. Почти не затронув в своём творчестве трагической истории XX века, она раскрыла трагедию мироощущения человеческой души.
Тема поэта и Родины в стихотворении «Тоска по родине. Давно…». Марина Цветаева выросла в очень необычной семье - отец - искусствовед европейского масштаба, мать - пианистка. Росла она как бы вне окружающей реальности, поэтому творчество Цветаевой так своеобразно. Лирическая героиня Марины Цветаевой абсолютно тождественна личности поэта. Известно, что она считала, будто «я» стихотворений должно соответствовать биографическому «я», с его настроениями, чувствами и цельным мироощущением. Это значит, что стихотворения Цветаевой можно воспринимать как её собственную речь.
Художник в творчестве Цветаевой - это, прежде всего, творец, противостоящий обыденному и бытовому, «всему остальному миру». Отсюда яркая поэтическая особенность Цветаевой - её стихотворения построены на контрастах вечного и сиюминутного, бытия и быта. Причём источником противоречий оказывается сама героиня, как, например, в стихотворении «Вы, идущие мимо меня…»:
* сколько тёмной и грозной тоски
* в голове моей светловолосой…
Но главное противостояние в мире Цветаевой - это вечное противостояние поэта и черни, творца и мещанина. Цветаева утверждает право художника на свой собственный мир, право на творчество. Поэтический дар, по её мнению, делает человека крылатым, возносит его над житейской суетой, которая может убить поэта. В стихотворении «Думали - человек!» поэт, «светоносное солнце», убит бытом:
* думали - человек!
* И умереть заставили.
* Умер теперь. Навек.
* плачьте о мёртвом ангеле!
Одно из наиболее характерных состояний Цветаевой-поэта - состояние одиночества, вызванное постоянным противостоянием. Даже в родной стране она чувствует себя эмигрантом - никто не может понять поэта:
* Мне безразлично - на каком
* Не понимаемой быть встречным!
«Всякий поэт по существу эмигрант, даже в России», - пишет Цветаева. И в стихотворении «Тоска по родине! Давно», казалось бы, она доказывает, что может существовать где угодно:
* Мне всё равно, каких среди
* Лиц ощетиниваться пленным
* Львом, из какой людской среды
* Быть вытесненной - непременно - …
Но всё же, несмотря на все отговорки, Цветаева тоскует по родине, это видно из последних строк стихотворения:
* Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
* И всё - равно, и всё - едино.
* Но если по дороге - куст
* Встаёт, особенно - рябина…
Только касаясь темы родины, Марина Цветаева перестаёт протестовать и в полной мере отдается тоске по горячо любимой России.
Мир человеческой души в лирике М.И. Цветаевой
Замечательный русский поэт Марина Цветаева однажды сказала: «Я не верю стихам, которые - льются. Рвутся - да!» И доказывала это на протяжении всей жизни собственными - рвущимися из сердца - строками. Это были удивительно живые стихи о пережитом, не просто о выстраданном - о потрясшем. В них всегда было и есть дыхание. В самом прямом смысле: слышно, как человек дышит. Все стихи Цветаевой имеют источник, имя которому - душа поэта.
Судьба поэтессы сложилась трагически, но она была настолько яркой личностью и талантливым художником, что все жизненные перипетии нашли отражение в ее лирике.
Любовь к поэзии проснулась у Цветаевой рано. В октябре 1910 года она, еще ученица гимназии, тайком от семьи на собственные деньги издает свой первый поэтический сборник стихов «Вечерний альбом».
Первая книга - дневник очень наблюдательного и одаренного ребенка, в котором ничего не выдумано, ничего не приукрашено - все прожито.
Ах, этот мир и счастье быть на свете
Еще невзрослый передаст ли стих?
Уже в первой книге есть предельная искренность, ясно выраженная индивидуальность, даже нота трагизма среди наивных и светлых стихов:
Ты дал мне детство - лучше сказки
И дай мне смерть - в семнадцать лет...
Отзывы на эту книгу были весьма благосклонными, и это вселило в юную поэтессу уверенность в своих силах. В частности, Максимилиан Волошин так охарактеризовал сборник: «Это очень юная и неопытная книга. Многие стихи, если их раскрыть случайно, посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна».
Действительно, поэзия Цветаевой - это своеобразный дневник, где нашли отражение все значительные события ее непростой жизни:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
«Стихи о Москве» (из цикла).
Даже в самых первых, наивных, но уже талантливых стихах проявилось лучшее качество Цветаевой как поэта - тождество между личностью, жизнью и словом. Вот почему мы говорим, что вся поэзия ее - исповедь! Об интимности, исповедальности стихов Марины Цветаевой писал в 1910 году и В. Брюсов: «Когда читаешь ее книги, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру... Появляются уже не поэтические создания, но просто страницы чужого дневника». Лирическая героиня Цветаевой полностью отражает чувства и переживания самой Марины, так как поэтесса изначально принципиально поставила знак равенства между собой и своей лирической героиней. Исходя из этого стихи "Цветаевой личностные. Цветаева всегда считала, что поэт в своем творчестве должен быть индивидуален. Из этого принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни..от времени, ни от пространства.
В 1912 году выходит второй сборник стихов «Волшебный фонарь». В «Волшебном фонаре» Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
Вот и мир, где сияют витрины,
Вот Тверская, - мы вечно тоскуем о ней.
Кто для Аси нужнее Марины?
Милой Асеньки кто мне нужней?
«Тверская»
Встреча с будущим мужем Сергеем Эфроном перевернула всю жизнь Марины. Они не просто любили, они боготворили друг друга. Вот какие строки Цветаева посвятила своему любимому человеку:
В его лице я рыцарству верна,
Всем вам, кто жил и умирал без страху! -
Такие - в роковые времена -
Слагают стансы - и идут на плаху.
В 1913 году выходит сборник «Из двух книг», куда вошли лучшие стихотворения начинающей поэтессы. Темы и образы этой книги объединяет «детскость» - условная ориентация на романтическое видение мира глазами ребенка; детская влюбленность, непосредственность, любование жизнью. Поэтический язык сборника универсален и включает традиционный набор символов литературы первого десятилетия XX в. Способность «закреплять текущий миг» и автобиографичность стихотворений придают им дневниковую направленность. В предисловии к сборнику «Из двух книг» Цветаева уже открыто говорит о дневниковости: «Все это было. Мои стихи - дневник, моя поэзия - поэзия собственных имен».
Поиск своего нового поэтического «я» отражается в поэзии Цветаевой 1913-1915 годов. Сохраняя дневниковую последовательность, ее творчество «переходит» от условности к вполне жизненной откровенности; особое значение приобретают всевозможные подробности, детали быта. В произведениях тех лет она стремится воплотить то, о чем говорила еще в предисловии к избранному «Из двух книг»: «Закрепляйте каждое мгновение, каждый жест- и форму руки, его кинувшей; не только вздох - и вырез губ, с которых он, легкий, слетел. Не презирайте внешнего!..»
Радость всех невинных глаз
Всем на диво! -
В этот мир я родилась -
Быть счастливой...
«Радость всех невинных глаз».
Поиск нового отразился и на общей организации ее стихов. Она широко использует логическое ударение, переносы, паузы не только для усиления экспрессивности стиха, но и для смыслового контраста, для создания особого интонационного жеста:
Безумье - и благоразумье,
Позор - и честь,
Все, что наводит на раздумье,
Все слишком есть-
Во мне! - Все каторжные страсти
Слились в одну!
Так в волосах моих - все масти
Ведут войну!
«Безумье - и благоразумье...».
События первой мировой войны вносят новый пафос в русскую поэзию, и в лирике Цветаевой тоже намечается новый этап. Предреволюционные годы в ее творчестве отмечены появлением русских фольклорных мотивов, использованием традиций городского «жестокого» романса, частушек, заклятий. В стихотворениях 1916 года, впоследствии вошедших в «Версты», обретают жизнь такие исконно цветаевские темы, как Россия, поэзия, любовь. Далекая от политики, Марина Цветаева в своей «дневниковой» поэзии показала отношение к революции, стала далее пророчицей:
Свершается страшная спевка, -
Обедня еще впереди!
Свобода! – Гулящая девка
На шалой солдатской груди!
«Из строго, стройного храма...»,
Творческий облик Цветаевой многогранен. Истоки ее творческой многоплановости в ее яркой индивидуальности «Большим по- . этом может быть всякий - большой поэт, - писала Цветаева. - Для большого поэта достаточно большого поэтического дара. Для великого самого большого дара - мало, нужен равноценный дар личности: ума, души, воли и устремление этого целого к определенной цели, то есть устроение этой цели» (статья «Искусство при свете совести», 1932 год).
Цветаева, как и ее лирическая героиня, никогда не знала покоя. Она выходила навстречу всем ветрам, всем вьюгам и бурям настоящего и будущего:
Другие - с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем - английским
Зефиром младым, -
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
«Другие - с очами и с личиком светлым...»
Стихи, написанные в 1917-1920 годах, вошли в сборник «Лебединый стан». Оказалось, что не только о чувствах интимных может писать Цветаева. Церковная Россия, Москва, юнкера, убитые в Нижнем, Корнилов, белогвардейцы («белые звезды», «белые праведники») - вот образы этого сборника. Революция и гражданская война с болью прошли сквозь сердце Цветаевой, и пришло понимание, как прозрение: больно всем - и белым, и красным!
Белый был - красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был - белым стал:
Смерть победила.
«Ох, грибок, ты мой, грибочек, белый груздь...»
Декабрь 1920
Когда прежняя, привычная и понятная жизнь была уже разрушена, когда Цветаева осталась с дочерью, должна была выживать, стихи ее особенно стали похожи на странички дневника. Она начинает одно стихотворение словами: «Ты хочешь знать, как дни проходят?» И стихи рассказывают об этих днях - «Чердачный дворец мой...», «Высоко мое оконце...», «Сижу без света и без хлеба...», «О, скромный мой кров!» И самое страшное - смерть от голода двухлетней дочери Ирины - тоже в стихах. Это исповедь матери, которая не смогла спасти двух дочерей и спасла одну!
Две руки - ласкать, разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки - и. вот одна из них
За ночь оказалась лишняя.
«Две руки, легко опущенные...».
Первая половина апреля 1920
По стихам М. Цветаевой можно безошибочно составите ее биографию. И отъезд из России в 1922 году, и горькие годы эмиграции, и столь же горькое возвращение (дочь, муж, сестра арестованы, встречи с ними уже не будет никогда). Экспрессивность и философская глубина, психологизм и мифотворчество, трагедия разлуки и острота одиночества становятся отличительными чертами поэзии Цветаевой этих лет. Большинство из созданного так и осталось неопубликованным. Последний прижизненный авторский сборник Цветаевой «После России» вышел в Париже весной 1928 года. В него вошли почти все стихотворения, написанные с лета 1922 по 1925 год. Эта книга, хронологически продолжающая «Ремесло» (апрель 1921 - апрель 1922), по праву считается вершиной лирики поэтессы.
В 1939 году Цветаева с сыном возвратилась на родину. Начавшаяся война вынудила ее уехать в эвакуацию в Елабугу, где 31 августа 1941 года она покончила с собой. И, конечно, все в дневнике: «Мне -совестно, что я еще жива», в записке сыну: «Прости меня, но дальше было бы хуже» и в стихах:
Пора гасить фонарь
Наддверный...
«Пора снимать янтарь...»
Февраль 1941
Так заканчивается «дневник» Цветаевой, ее повесть о себе - ее стихи. Она знала, в чем ее беда - в том, что для нее «нет ни одной внешней вещи, все - в сердце и судьбе». Она так щедро расточала себя, но от этого становилась только богаче - как
Замечательный русский поэт Марина Цветаева однажды сказала: «Я не верю стихам, которые - льются. Рвутся - да!» И доказывала это на протяжении всей жизни собственными - рвущимися из сердца - строками. Это были удивительно живые стихи о пережитом, не просто о выстраданном - о потрясшем. В них всегда было и есть дыхание. В самом прямом смысле: слышно, как человек дышит. Все стихи Цветаевой имеют источник, имя которому - душа поэта.
Судьба поэтессы сложилась трагически, но она была настолько яркой личностью и талантливым художником, что все жизненные перипетии нашли отражение в ее лирике.
Любовь к поэзии проснулась у Цветаевой рано. В октябре 1910 года она, еще ученица гимназии, тайком от семьи на собственные деньги издает свой первый поэтический сборник стихов «Вечерний альбом».
Первая книга - дневник очень наблюдательного и одаренного ребенка, в котором ничего не выдумано, ничего не приукрашено - все прожито.
Ах, этот мир и счастье быть на свете
Еще невзрослый передаст ли стих?
Уже в первой книге есть предельная искренность, ясно выраженная индивидуальность, даже нота трагизма среди наивных и светлых стихов:
Ты дал мне детство - лучше сказки
И дай мне смерть - в семнадцать лет...
Отзывы на эту книгу были весьма благосклонными, и это вселило в юную поэтессу уверенность в своих силах. В частности, Максимилиан Волошин так охарактеризовал сборник: «Это очень юная и неопытная книга. Многие стихи, если их раскрыть случайно, посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна».
Действительно, поэзия Цветаевой - это своеобразный дневник, где нашли отражение все значительные события ее непростой жизни:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Даже в самых первых, наивных, но уже талантливых стихах проявилось лучшее качество Цветаевой как поэта - тождество между личностью, жизнью и словом. Вот почему мы говорим, что вся поэзия ее - исповедь! Об интимности, исповедальности стихов Марины Цветаевой писал в 1910 году и В. Брюсов: «Когда читаешь ее книги, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру... Появляются уже не поэтические создания, но просто страницы чужого дневника». Лирическая героиня Цветаевой полностью отражает чувства и переживания самой Марины, так как поэтесса изначально принципиально поставила знак равенства между собой и своей лирической героиней. Исходя из этого стихи "Цветаевой личностные. Цветаева всегда считала, что поэт в своем творчестве должен быть индивидуален. Из этого принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни..от времени, ни от пространства.
В 1912 году выходит второй сборник стихов «Волшебный фонарь». В «Волшебном фонаре» Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
Вот и мир, где сияют витрины,
Вот Тверская, - мы вечно тоскуем о ней.
Кто для Аси нужнее Марины?
Милой Асеньки кто мне нужней?
«Тверская»
Встреча с будущим мужем Сергеем Эфроном перевернула всю жизнь Марины. Они не просто любили, они боготворили друг друга. Вот какие строки Цветаева посвятила своему любимому человеку:
В его лице я рыцарству верна,
Всем вам, кто жил и умирал без страху! -
Такие - в роковые времена -
Слагают стансы - и идут на плаху.
В 1913 году выходит сборник «Из двух книг», куда вошли лучшие стихотворения начинающей поэтессы. Темы и образы этой книги объединяет «детскость» - условная ориентация на романтическое видение мира глазами ребенка; детская влюбленность, непосредственность, любование жизнью. Поэтический язык сборника универсален и включает традиционный набор символов литературы первого десятилетия XX в. Способность «закреплять текущий миг» и автобиографичность стихотворений придают им дневниковую направленность. В предисловии к сборнику «Из двух книг» Цветаева уже открыто говорит о дневниковости: «Все это было. Мои стихи - дневник, моя поэзия - поэзия собственных имен».
Поиск своего нового поэтического «я» отражается в поэзии Цветаевой 1913-1915 годов. Сохраняя дневниковую последовательность, ее творчество «переходит» от условности к вполне жизненной откровенности; особое значение приобретают всевозможные подробности, детали быта. В произведениях тех лет она стремится воплотить то, о чем говорила еще в предисловии к избранному «Из двух книг»: «Закрепляйте каждое мгновение, каждый жест- и форму руки, его кинувшей; не только вздох - и вырез губ, с которых он, легкий, слетел. Не презирайте внешнего!..»
Радость всех невинных глаз
Всем на диво! -
В этот мир я родилась -
Быть счастливой...
«Радость всех невинных глаз».
Поиск нового отразился и на общей организации ее стихов. Она широко использует логическое ударение, переносы, паузы не только для усиления экспрессивности стиха, но и для смыслового контраста, для создания особого интонационного жеста:
Безумье - и благоразумье,
Позор - и честь,
Все, что наводит на раздумье,
Все слишком есть-
Во мне! - Все каторжные страсти
Слились в одну!
Так в волосах моих - все масти
Ведут войну!
События первой мировой войны вносят новый пафос в русскую поэзию, и в лирике Цветаевой тоже намечается новый этап. Предреволюционные годы в ее творчестве отмечены появлением русских фольклорных мотивов, использованием традиций городского «жестокого» романса, частушек, заклятий. В стихотворениях 1916 года, впоследствии вошедших в «Версты», обретают жизнь такие исконно цветаевские темы, как Россия, поэзия, любовь. Далекая от политики, Марина Цветаева в своей «дневниковой» поэзии показала отношение к революции, стала далее пророчицей:
Свершается страшная спевка, -
Обедня еще впереди!
Свобода! – Гулящая девка
На шалой солдатской груди!
Творческий облик Цветаевой многогранен. Истоки ее творческой многоплановости в ее яркой индивидуальности «Большим по- . этом может быть всякий - большой поэт, - писала Цветаева. - Для большого поэта достаточно большого поэтического дара. Для великого самого большого дара - мало, нужен равноценный дар личности: ума, души, воли и устремление этого целого к определенной цели, то есть устроение этой цели» (статья «Искусство при свете совести», 1932 год).
Цветаева, как и ее лирическая героиня, никогда не знала покоя. Она выходила навстречу всем ветрам, всем вьюгам и бурям настоящего и будущего:
Другие - с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем - английским
Зефиром младым, -
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
Стихи, написанные в 1917-1920 годах, вошли в сборник «Лебединый стан». Оказалось, что не только о чувствах интимных может писать Цветаева. Церковная Россия, Москва, юнкера, убитые в Нижнем, Корнилов, белогвардейцы («белые звезды», «белые праведники») - вот образы этого сборника. Революция и гражданская война с болью прошли сквозь сердце Цветаевой, и пришло понимание, как прозрение: больно всем - и белым, и красным!
Белый был - красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был - белым стал:
Смерть победила.
«Ох, грибок, ты мой, грибочек, белый груздь...» Декабрь 1920
Когда прежняя, привычная и понятная жизнь была уже разрушена, когда Цветаева осталась с дочерью, должна была выживать, стихи ее особенно стали похожи на странички дневника. Она начинает одно стихотворение словами: «Ты хочешь знать, как дни проходят?» И стихи рассказывают об этих днях - «Чердачный дворец мой...», «Высоко мое оконце...», «Сижу без света и без хлеба...», «О, скромный мой кров!» И самое страшное - смерть от голода двухлетней дочери Ирины - тоже в стихах. Это исповедь матери, которая не смогла спасти двух дочерей и спасла одну!
Две руки - ласкать, разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки - и. вот одна из них
За ночь оказалась лишняя.
«Две руки, легко опущенные...».
Первая половина апреля 1920
По стихам М. Цветаевой можно безошибочно составите ее биографию. И отъезд из России в 1922 году, и горькие годы эмиграции, и столь же горькое возвращение (дочь, муж, сестра арестованы, встречи с ними уже не будет никогда). Экспрессивность и философская глубина, психологизм и мифотворчество, трагедия разлуки и острота одиночества становятся отличительными чертами поэзии Цветаевой этих лет. Большинство из созданного так и осталось неопубликованным. Последний прижизненный авторский сборник Цветаевой «После России» вышел в Париже весной 1928 года. В него вошли почти все стихотворения, написанные с лета 1922 по 1925 год. Эта книга, хронологически продолжающая «Ремесло» (апрель 1921 - апрель 1922), по праву считается вершиной лирики поэтессы.
В 1939 году Цветаева с сыном возвратилась на родину. Начавшаяся война вынудила ее уехать в эвакуацию в Елабугу, где 31 августа 1941 года она покончила с собой. И, конечно, все в дневнике: «Мне -совестно, что я еще жива», в записке сыну: «Прости меня, но дальше было бы хуже» и в стихах:
Пора гасить фонарь
Наддверный...
«Пора снимать янтарь...» Февраль 1941
Так заканчивается «дневник» Цветаевой, ее повесть о себе - ее стихи. Она знала, в чем ее беда - в том, что для нее «нет ни одной внешней вещи, все - в сердце и судьбе». Она так щедро расточала себя, но от этого становилась только богаче - как
Одной из самых значимых фигур в русской поэзии XX века является Марина Ивановна Цветаева. Поэтесса очень рано, в шестилетнем возрасте, начала писать стихи. Разумеется, в этих детских пробах пера девочки, выросшей в уютном московском особняке и в поэтичной, но провинциальной Тарусе, трудно было найти богатство жизненных наблюдений или переживаний. Однако уже в этих опытах заметен был редкий поэтический талант.
Все созданное за период с1913 по1916 годы Марина Цветаева предполагала объединить в сборнике «Юношеские стихи», подготовленном к печати в 1919 году. Эта книга не вышла в свет, но, судя по письмам, он должен был стать этапным на ее творческом пути.
Особое место в ранних и «юношеских» стихах занимает тема любви. В стихотворении «Следующей» Цветаева напутствует молодую душу и предлагает ей в качестве заповеди й девиза самое главное и значительное: быть вечно с любимым и одарять любовью. Как заклинание звучит голос молодой поэтессы: «Люби без мер и до конца люби!» Молодая героиня цветаевских стихов хочет навсегда остаться в памяти своего возлюбленного («Надпись в альбом»), если жизнь разлучает их. Она не жалеет признаний в своей страстной любви, но не торопится перейти от романтической сказки, от чистоты и безгреховности дружеских отношений к страсти («Детская»). Чувство может стать слепым, выбор может оказаться ошибочным, но даже и тогда не нужно спешить с разлукой: ведь «без любви мы гибнем, Чародей!» («Только в очи мы взглянули...»).
В стихотворении «Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес...» (1916) перед нами предстает лирическая героиня, ярко эмоциональная (об этом говорят восклицания последней строфы), непреклонная, резкая (поэт использует многочисленные тире, передающие эти свойства) и величественно-монументальная (она готова сражаться со всеми землями и небесами). В стихотворении чувствуются тот максимализм^ та безудержность и та страсть, которые станут столь характерными для лирики Цветаевой в последующие годы.
Позже, в 1917 - 1922 годах, Марина Цветаева ищет свой путь в поэзии и пытливо вглядывается в новую действительность, которая так резко менялась на ее глазах. Поэтессу поражает и угнетает воцарившийся хаос, повергает в растерянность развал сложившегося, устоявшегося и привычного мира. Цветаева остается совершенно одна и воспринимает это одиночество остродраматичесйи: «как луна - одна, в глазу окна», «я, крылатая, была проклятой».
Заметно усиливается фольклорное начало творчества Цветаевой, единение ее стихов с народным творчеством. И это тоже характерно для романтиков - искать в фольклоре «душу нации», «душу Родины».
Размышляя о своем художественном самоопределении, М. Цветаева громко говорит о высоком предназначении и великой роли поэта, вдохновенные слова которого светятся, словно зарницы и всполохи («В черном небе - слова начерта-аЬ1...»). Но свой труд она при этом склонна уравнять с трудом крестьянским: «В поте - пишущий, в поте - пашущий!» Знаменательно, что поэт пользуется объединяющим место-Имением «нам», сопрягающим не только поэтов-небожите-Лей, но и всех вечных тружеников. Схожее общее «мы» звучат и в стихотворении «Кавалер де Гриэ! Напрасно...», где Поэт переосмысляет роман аббата Прево о Манон Леско и рисует голодную толпу, выходящую лиз ночи вьюжной»:
Вереницею вольной, томной
Мы выходим из ваших комнат...
Стихотворение это, кроме такого переосмысления сюжета романа, примечательно и тем, что М. Цветаева по-прежнему верна миру романтики.
Как романтичное воспринимается и имя поэтессы - Марина. И сама она была склонна осмыслять свое многозвучное имя, связывая его с морем (ведь по-латыни оно означает «морская»). На этом сопоставлении строится стихотворение «Кто создан из камня, кто создан из глины...». Его обаяние заключается в глубине и сосредоточенности самосозерцания, которое и раньше было свойственно автору: в юношеские годы она написала на схожую тему стихотворение «Душа и имя». Но это вовсе не меланхолическое - в духе старых романтиков - размышление о себе самой. Оно исполнено живости, игры, динамики, подвижности, как те неостановимые волны, о которых идет речь в стихотворении. Ей не чуждо все человеческое, она способна даже на легкие увлечения, она не терпит «каменных» людей. Но не менее радостна она оттого, что создана не «из глины», что она не позволяет себе размякнуть, впасть в отчаяние, как иные, тем более - стать чем-то мнущимся и меняющим облик под влиянием чужой воли. Она - как волна, свободная, своевольная и непокорная.
«Крылатая душа» поэта Марины Цветаевой ярко проявляется в стихотворениях, посвященных теме Родины. Какие бы перемены ни происходили с Россией, как бы Цветаева к ним ни относилась, лейтмотивом ее творчества была безмерная любовь к Родине.
В цикле «Стихи о Москве» возникает образ старой, средневековой столицы с куполами и церквями - «нерукотворный град», который лирическая героиня подарила своему другу Осипу Мандельштаму. Россия в поэзии Цветаевой ассоциируется с рябиной, это дерево - своеобразный символ Родины: «Рябина! Судьбина русская».
Самым щемящим произведением о России можно назвать стихотворение «Тоска по родине!..». Внутреннее состояние лирической героини, казалось бы, никак не зависит того, что она находится вдалеке от Родины. Героиню мучает одиночество, она страдает от враждебности и непонимания окружающего мира, ее «я» противопоставлено «людской среде», и неважно, где это отъединение от мира происходит: на Родине или на чужбине. Все стихотворение представляет собой попытку лирической героини убедить саму себя в том, что ее душа - «родившаяся где-то». Однако чувство Родины не зависит от рассудка, от голоса разума, оно существует независимо от воли человека, поэтому на фоне девяти строф, в которых говорит голос разума, возникает последнее, в котором шепчет сердце:
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И всё - равно, и всё - едино.
Но если по дороге - куст
Встает, особенно - рябина...
Многоточие в конце стихотворения указывает на то, что у героини больше нет слов, она захлебнулась от «тоски по Родине», оказавшейся совсем не «давно""разоблаченной морокой».
Трудная жизнь и суровые обстоятельства наложили свой отпечаток на внешность М.И. Цветаевой («я серебрюсь») и на ее душевное состояние («непрестанно разбита»). И все же она остается крылатой птицей, находящейся «в полете», «веселой пеной», «бренной» и неизменно «высокой».