Культурные достижения японии в средние века. История культуры средневековой японии

Национальная религия Японии – синто, синтоизм. Дословный перевод «синто» - «путь богов». Основу этой религии составляет культ предков и поклонение силам природы. Боги именуются ками. Ками (боги) незримо присутствуют везде. Говорят, что в Японии 8 млн. божеств. Люди произошли непосредственно от ками и могут переходить в разряд ками после смерти.

В синтоизме нет учения об аде, рае, страшном суде, о загробном мире. Синтоизм не обещает спасения в каком-то ином мире. Смерть рассматривается как неизбежное затухание жизненных сил, которые затем возрождаются вновь. Мир реальный рассматривается ими как самый лучший из миров. Идеалом считается гармоничное существование человека с окружающим миром, в духовном единстве. Человек рассматривается в синто как часть природы. Жизнью и всем с нею связанным необходимо дорожить (жизнеутверждающее мировосприятие). В синтоизме сохранились: тотемизм, фетишизм, магия.

Исполнение обрядов синто неотделимо от повседневной жизни японца с момента его рождения до самой смерти, просто в большинстве своем обряды не рассматриваются как проявления религиозности. Не требуется ежедневных молитв и частых посещений храма. Ничто не мешает синтоисту исповедовать любую другую религию или даже считать себя атеистом.

В VI в. н.э. в Японию проникает буддизм. Жизнеутверждающее мировосприятие оказало влияние на характер буддизма в этой стране. Большинство японских буддийских школ, в отличие от индийских и китайских, ориентируют человека на поиски спасения именно в его земной жизни.

Синтоизм и буддизм бесконфликтно сосуществовали, так как основа синтоизма – обрядность, а буддизм был сосредоточен на внутреннем мире человека. Ками были объявлены покровителями буддизма. Буддийское учение, в свою очередь, помогает японским богам спастись. На территории синтоистских храмов сооружались буддийские часовни и буддийские тексты читались непосредственно перед алтарем синтоистских святилищ. Затем, в синтоистских храмах появились изображения, заимствованные из буддизма. Так возникли смешанные синто-буддийские учения.

С IX в. до XIX в. буддизм являлся официальной государственной религией Японии.

VI –XII вв. – ранний феодализм. Этот период характеризуется в первую очередь развитием буддийского храмового зодчества и пластики.

Конец XII-XVI вв. – развитой феодализм. В этот период на основе творческого освоения художественного опыта стран Азии складываются уже более разнообразные самобытные формы японской живописи садово-парковой архитектуры, декоративно-прикладного искусства.

XVII- середина XIX в. – культура позднего феодализма. Бурный рост японских городов. Дворцовое и светское зодчество. В эту пору достигла своего наивысшего подъема гравюра на дереве, прославившаяся в странах Европы японское искусство.

Для японского средневекового искусства характерны черты, присущие всей средневековой культуре, - большая целостность мировосприятия, тесная связь с религиозными и нравственными идеями. Но в Японии эти черты приобрели свою неповторимую специфику.

Мерой всех вещей и источником вдохновения для средневековых зодчих, поэтов, живописцев являлась природа с ее естественной красотой и вечной изменчивостью. Культ природы, характерный для мироощущения всего древнего и средневекового Востока, приобрел в Японии свои оттенки.

Итак, VI-XII вв. – этот период средневековой Японии характеризуется развитием буддийского храмового зодчества.

Проникновение в Японию буддизма отразилось и на развитии японского искусства, в частности архитектуры. Японские буддийские пагоды, их «устремленные ввысь многоярусные кровли с тянущимися к самому небу шпилями создавали то же ощущение, что и башни готического храма. У японских храмов причудливо изогнуты кровли. Согласно одной из гипотез они восходят к формам древних ханских шатров народов Центральной Азии. А многоярусные крыши японских храмов и пагод перекликаются с образцами евразийского деревянного зодчества, в том числе с многоярусными, очень похожими на пагоды, деревянными колокольнями Закарпатья и Русского Севера. Видимо, и в архитектуре нельзя рассматривать Японию вне континента Евразии.

Начиная с VII в. получают распространение крыши с изогнутыми поверхностями и приподнятыми углами.

Японский храм, независимо от того, синтоистский он или буддийский, - это не отдельное здание, а целая система специальных культовых сооружений, подобно старинным русским монастырским ансамблям.

Старинные памятники архитектуры в Японии построены из дерева.

XIV – XVI вв. развивается замковая архитектура. Ее развитие было вызвано войнами и нестабильностью политической жизни. В XVII веке в Японии установилась централизованная система управления (сёгунат Токугава) наступил упадок замковой архитектуры и вновь получает развитие дворцовая архитектура.

Для традиционной японской архитектуры характерны сооружения из дерева с массивными крышами и относительно слабыми стенами. Возможно, это связано с теплым климатом и частыми, обильными и сильными дождями. Были выработаны рациональные конструктивные приемы, придающие дому красоту и удобство. Стены не имели опорного значения и постепенно были превращены в систему скользящих перегородок, которые могли легко раздвигаться или на холодное время заменяться боле плотными. Летом, в знойную погоду, стены могли исчезать, и тогда здание превращалось в единый зал, перекрытый широкой крышей, опирающейся на столбы. Вместо стекол на решетчатые рамы натягивалась белая бумага, не пропускающая в помещение яркий свет. Мебель почти отсутствовала. Пространственная пустота составляла основную эстетическую выразительность средневекового интерьера. Отшлифованный до блеска пол покрывался соломенными светлыми циновками – тата ми и служил и кроватью, и столом, и местом для сидения. Влажный климат предохранял дом от пыли. Обувь снималась у порога. Все необходимые вещи содержались в стенных шкафах. Каждый из немногочисленных предметов обихода приобретал в пустом помещении особую значимость, организуя вокруг себя все внутреннее пространство.

У японцев ансамблевый характер зодчества, основанный на неразрывном слиянии дома и храма с природой.

Непременная принадлежность японского дома, храма, дворцового ансамбля – пейзажный или философский сад. Пространство сада рассчитано, главным образом, на восприятие его изнутри дома. И японский сад невозможно окинуть взглядом сразу. Японские сады созданы мастерами дзэн-буддизма. Нигде в мире сады не кажутся более таинственными и символическими, чем есть в Японии. Каждый человек, созерцающий сад, может «вычитывать» из него самое разное содержание.

Японский философский сад отличается «сухостью». Он вообще не напоминает сад в обыденном понимании. Сад представляет из себя небольшую, размером 30 х 10 м, плоскую прямоугольную площадку, покрытую белым гравием, среди которого группками асимметрично расположены камни (их всего 15). Поверхность гравия не гладкая, а как бы волнистая, она «распахана» на тонкие бороздки, а каждая группа камней обрамлена зеленым мхом. Композиция сада лишена всяких второстепенных напластований. Детали, из которых сконструирован сад, тщательно отобраны и доведены до предельного минимума. Сад обнесен невысокой глинобитной изгородью, за которой высятся кроны деревьев. Почему сад философский? Потому что в нем в предельно концентрированном виде выражена глубокая философская идея о вечности мира в его бесконечном разнообразии. Сад уже в своей натуре символизирует вечность мира. В нем нет ничего изменяющегося – растущего и увядающего. Он неизменен во все времена. Материалы, из которых скомпонован сад, - вечные и неотъемлемые атрибуты мира. С другой стороны, философский сад, благодаря своему ассиметричному расположению и в зависимости от времени и точки созерцания, каждый раз для зрителя предстает по-новому, воспринимается по-разному: меняется время от времени цветовая палитра окружающих сад деревьев. Меняется густота отбрасываемой тени, меняется освещенность гравия и камней. Сад неодинаков в полдень при ярком свете и вечером во время его заката, в лунную ночь и в туманный или дождливый день.

Красоту сада каждый раз зритель находит новой или, по крайней мере, обновленной. Он открывает зрителю полный простор воображению. Тем самым сад не только символизирует вечность мира, но и его бесконечное многообразие и изменчивость.

Для японской культуры, как и для всей культуры Востока, характерна символизация. Критерий традиционного японского представления о красоте именуется «югэн». Он воплощает в себе мастерство намека или подтекста, прелесть недоговоренности, то есть символизирует красоту того, что «под и за текстом», «за пределом сказанного». Символический смысл искусства открывает возможность вслушаться в несказанное, вникнуть и любоваться невидимым.

В дзэн-буддизме есть учение о вечной изменчивости мира. Поэтому даже в искусстве следует избегать завершенности. Как учит дзэн-буддизм, нельзя дойти до полного совершенства иначе, как на мгновение, которое тут же «растворяется» в потоке перемен. Поэтому в искусстве не может быть вершины, не должно быть точки покоя. Совершенствование прекраснее, чем совершенство, завершение полнее олицетворяет жизнь, чем завершенность. Больше всего способно поведать о красоте то произведение искусства, в котором не все договорено до конца.

Хайку – это трехстишия, в которых в предельно сжатой форме содержится поистине бездонный подтекст. Стиль хайку имеет 17 слогов (5-7-5). Родоначальником этого поэтического жанра является Басё (XVII век).

Дыхание ветра

Из белой тучки

Плетет ковер.

Когда я внимательно всматриваюсь

Я вижу цветущую назуна (цветок)

Около изгороди!

Словно нанизаны на шест –

Прошлый год,

Этот год.

Об осени:

Гляжу – опавший лист

Опять взлетел на ветку…

То бабочка была.

Торговец веерами

Принес вязанку ветра –

Ну и жара!

Нанизывать, проходить насквозь. Шест, на который нанизаны годы, или проходящий сквозь годы, – символ вечности мира и годы, безвозвратно уходящие в прошлое – символ изменчивости, скоротечности жизни.

Юген лежит не только в основе хайку. Им полон жанр «сумие» - живопись намеков и недомолвок, где сделанные черной тушью на мокрой бумаге картины словно проявляются сквозь туман, будто играют как миражи.

25. Крито-микенская культура в мифах и археологических исследованиях

Греческая цивилизация охватывала южную часть Балканского полуострова, острова Эгейского моря и западное побережье Малой Азии. История Древней Греции делится на два больших периода:

II. История собственно Греции, которая включает в себя:

1) эгейский или крито-микенский период (III-II тыс. до н. э.)

2) гомеровскую Грецию (XI-IX вв. до н. э.)

3) архаическую Грецию (VIII-VI вв до н. э.)

4) классическую Грецию (V-IV вв. до н. э.)

II. История эллинизма (конец IV-I вв. до н. э.)

Эгейская или крито-микенская культура сформировалась на острове Крит, на юге Балканского полуострова (на Пелопоннесе), на островах Эгейского моря и на Западном побережье Малой Азии и развивалась в III-II тыс. до н. э.

В ходе раскопок в последней трети XIX века на острове Крит и на материке (на Пелопоннесе) были обнаружены самые древние остатки греческой цивилизации. Источником для поисков послужили мифы. Немецкий археолог Генрих Шлиман ещё в детстве прочитав Гомера “Илиаду” и “Одиссею”, увлёкся их волшебными историями и поверил в то, что описанные в них события – чистая правда, что Троя и Микены – это реальные города, а не выдумка. Г. Шлиман прошёл долгий и тяжёлый путь к цели. После многих неудач ему посчастливилось. На холме Гиссарлык в Малой Азии он нашёл “священную Трою” и бесценный клад, состоящий из нескольких тысяч золотых предметов – украшений, чаш, которые он назвал кладом царя Приама. После успеха с открытием Трои Шлиман приступил к раскопкам на Балканах (пол-в Пелопоннес). Он искал древние города Микены и Тиринф. Эти города упоминались в поэме Гомера. И здесь Шлиману посчастливилось. Археологи не только раскопали Микены, но и открыли царские погребения, вырубленные в скале, где среди массы изделий особый интерес представляли тонкие золотые пластины, покрывавшие лица умерших, и сохранившие черты портретного сходства. Открытия Шлимана положили начало изучению так называемого микенского периода.

Параллельно с раскопками Г.Шлимана английский археолог Артур Эванс вел раскопки на о.Крит., в ходе которых была открыта миру архитектура и живопись Кносского дворца-лабиринта. Площадь этого дворца составляла 16000 м 2 , 300 помещений. А.Эванс поставил вопрос о связи критского искусства с искусством Древнего Востока, прежде всего Египта.

Очень интересна культура о. Крит.

Остров Крит – древнейший очаг цивилизации в Европе. Он расположен на одном из самых оживленных перекрестков Средиземноморья и в древности культура Крита испытала на себе влияние разнородных культур (Ближнего Востока, Египта, Месопотамии; Балканской Греции).

Еще Гомер указывал, что на Крите было более 90 городов. Города на Крите боролись между собой. Среди них выделялся г. Кносс.

Мощь Крита простирала свое влияние и на материк. При царе Миносе в Кноссе был построен дворец-лабиринт. Этот дворец заставляет вспомнить греческий миф о лабиринте, легенду о Тесее и Минотавре. Согласно мифу, на Крите когда-то царствовал Минос. По его приказу был построен подземный лабиринт, и никто не мог оттуда выбраться. Там обитало чудовище Минотавр – полубык-получеловек, рожденный женой Миноса от быка, подосланного Посейдоном. Афиняне платили Миносу дань. Каждый год (или раз в несколько лет) они посылали на съеденье Минотавру 7 юношей и 7 девушек. Афинскому герою Тесею удалось убить Минотавра и самому выйти из лабиринта с помощью клубка ниток. В древних мифах не все вымысел.

Обширный материал, собранный археологами во время раскопок в Кносском дворце позволяет составить наиболее полное представление о Критской цивилизации периода ее наивысшего расцвета. В Кносском дворце была хорошо продумана система вентиляции и освещения, водопровод и канализация.

Стены Кносского дворца-лабиринта были покрыты многочисленными фресками, фрагменты которых хорошо сохранились до нашего времени. Искусство Крита сходно с египетским. Фигуры людей изображались по типу египетских: плечи, грудь и глаз даны в фас, лицо и ноги в профиль. В кносском дворце обнаружены фрески с изображением растений, птиц, осьминогов. В тронном зале на стене изображены грифоны – мифические существа с львиным туловищем, орлиными крыльями и головой орла. У них длинные лебединые шеи, львиный хвост, поднятый кверху, и оканчивающийся завитком. Они окружены цветущими лилиями и кажутся не чудовищами, а беспечными обитателями райского сада, и производят другое впечатление, нежели суровые и грозные египетские сфинксы. Встречаются изображения быка мирно пасущегося, разъяренного, летящего галопом. Бык - бог разрушительных сил природы, землетрясения. На Крите был распространен культ быка.

Археологами найдены великолепные расписные вазы, украшенные изображениями осьминогов и других морских животных, сосуды из камня в виде головы быка, ювелирные изделия: золотые перстни и резные печати из драгоценных камней. Критская письменность до сих пор не расшифрована.

В середине XV в. до н. э. Крит достиг наивысшего могущества. И в это время в центре Эгейского моря на о.Ферра произошло грандиозное извержение вулкана, а затем сильное землетрясение. Следы цивилизации найдены на морском дне. Катастрофа постигла и остров Крит. Гибель цивилизации – понятие относительное. Оставшиеся в живых стали перебираться в Малую Азию, на Ближний Восток, в Египет. Оставшиеся на Крите вновь начали строить дома, дворцы. Но их творения так и не обрели былой красоты и совершенства. Постепенно следы катастрофы исчезли, и на Крит с Балкан стали проникать ахейцы. Но ахейский Крит так и не достиг былого могущества.

После катастрофы на Крите центр эгейской цивилизации перемещается на юг Балканского полуострова (на Пелопоннес), где жили ахейцы. Главным очагом культуры теперь становится г. Микены. Микенская цивилизация стала вести завоевательную политику. Создается морская держава, развивается кораблестроение, торговля со странами Востока. На Эгейских островах ахейцы-микенцы встретились с сильной державой – Троей. Война с Троей длилась 10 лет. Греки хитростью захватили и уничтожили этот город, что привело к возвышению Микен. Микенцы многое позаимствовали у критян, но их культура отличалась своеобразными чертами. В Микенах архитектура была не дворцовая, а оборонная, с мощными оборонительными сооружениями (высота стен 7,5 и толщина 4,5 м.). Микенская цивилизация оставила после себя кубки, великолепно украшенное оружие, золотые маски из шахтовых гробниц, письменность, которая была расшифрована в 1953 году. Они говорили на греческом языке, только более архаичном.

На рубеже XII-XI вв. до н. э. ахейцев потеснили греческие племена – дорийцы. Дорические племена передвигались с севера Балканского полуострова, со своих мест, на юг. Дорийцы оказались сильнее ахейцев в военном плане и заняли весь Пелопоннесский полуостров, остров Крит и другие острова. В Пелопоннесе они основали г. Спарту. Новые хозяева находились на стадии родового строя, и произошёл шаг назад в общественном и культурном развитии древних греков. Так наступил следующий этап в развитии истории и культуры Древней Греции, который называется гомеровским, по имени слепого певца Гомера.

Японцы, впервые замеченные на мировой арене в III веке, вступили на эту арену тогда, когда мир - в своих главных частях – почти повсюду становился средневековым. Японии значение имело, конечно, то, что такое средневековье тогда уже твердо установилось в Китае. Однако шагнуть прямо от первобытного общества к средневековью японцы не могли.

О том, какими путями проникала на Японские острова континентальная культура, говорят письменные памятники - как китайские, относящиеся к этим же векам, так и японские, возникшие, правда, позднее - в VIII веке, но содержащие сведения явно более раннего происхождения. Из источников мы узнаем о переходивших на Японские острова - и нередко большими группами - китайцах. Естественно, эти переселенцы приносили с собой культуру своей родины. Это делали также и не менее многочисленные переселенцы с Корейского полуострова. Континентальная культура еще более ощутимым потоком приходила б Японию через Корею и отчасти даже в корейской редакции.

Материальной культурой дело, однако, не ограничивалось: к японцам проникала и китайская иероглифическая письменность, некоторые знания. В VI веке отмечается появление в Японии конфуцианских и буддийских сочинений, буддийских изображений: и те и другие были занесены корейцами из Пэкчэ.

Можно с достаточной степенью достоверности обрисовать и главные черты культуры духовной: прежде всего - в области верований. В источниках отмечается, что у японцев, попавших в Китай, похоронный обряд был таким: в случае смерти кого-либо из своих они избирали одного из своего состава, которому в течение определенного срока предписывалось не причесываться, не мыться, не стирать одежду, не есть мясо, не сближаться с женщиной. Если в это время кто-либо заболевал или случалось вообще какое-нибудь бедствие, виновником считался этот человек и его убивали.

От начала VIII века до нас дошли первые письменные памятники Японии. Главные из них - "Кодзики" и "Нихонги". Эти памятники могут служить источником сведений о древней Японии, если пользоваться ими достаточно осмотрительно, поскольку на них лежит явная печать века их записи, а век этот - начало сложения ранней формы феодального государства. Это древнейшая история страны - причудливое переплетение старых мифов, легенд и сказа­ний с историческим преданием, с записями фухито (писцов), переплетение, сведенное в одно целое, трактованное в духе средневекового строя. С этим японское древнее общество и перешло в общество средневековое.

VII-IX века - время оживленных сношений японцев с окружающим миром. К переустройству у себя древнего общества в средневековое японский народ подошел собственным путем, но оформление этого переустройства происходило по китайским образцам.

Проникновение китайской культуры наблюдается еще в эпоху Ней. Это были прежде всего земледельческие орудия, оружие, украшения, то есть предметы материальной культуры. Однако китайские переселенцы занесли в Японию и свое письмо. Первые - открыты до сих пор - следы такого письма относятся к 430 году.

Японские исследователи полагают, что в начале VII века буддизм если и вообще как-то распространялся, то не как философия, а как. религия, воспринимаемая притом примитивно - в духе той же магии, в какой выступала тогда собственная религия японцев - синтоизм. Обе религии уживались друг с другом.

Буддизм принимался тогда как религиозно-магическое орудие укрепления государства под властью царей Ямато, ставших императорами. Все действия двора свидетельствуют, что к буддизму тогда подходили прежде всего с точки зрения интересов власти. Личной религией, религией отдельного человека, ищущего в ней что-то для себя, буддизм в Японии тогда еще не стал. Буддизм в Японии на этом этапе своей истории принадлежал больше политики, чем религии. Поэтому и храмы были органами государства, а духовенство - чиновниками духовного ведомства. Число храмов, которые можно назвать монастырями, неуклонно росло. Широким потоком шла из-за моря литература - сутры, шастры. Монахи, возвращавшиеся из Китая, привозили и церковную утварь, иконы, статуи. В Японию буддизм принес высокую материальную культуру: возводились храмы по образцам, виденным в Китае, и строились они большей частью под наблюдением иноземных мастеров; развивалось прикладное искусство; нужны были священные изображения - появились живопись и скульптура. VII - VIII века в Японии – время расцвета искусства и прежде всего того, которое так или иначе связано с буддизмом.

Хлынувшая с континента в Японию новая культура далеко не ограничивалась тем., что принес с собой буддизм. Произошло событие - одно из крупнейших во всей истории японской культуры: бы­ла открыта возможность записывать слова своего языка знаками чужого письма, как транскрипционными. Образованные японцы настолько хорошо знали китайскую историческую литературу, что уловили этот прием и воспользовались им для себя. И не только воспользовались, но довели до полноты: транскрибировали весь текст.

Японское искусство VIII века, как изобразительное, пластическое, так и словесное, представляет собой своеобразное переплетение своих и чужеземных элементов, по происхождению да и по характеру весьма разнородных. Эта мысль справедлива, как справедливо и то, что во всем этом разнородном искусстве действовал единый художественный гений японского народа.

В IX веке с возникновением новых явлений в жизни японского общества многое изменилось и в культуре Японии, прежде всего в мире буддизма. Появились монастырские владения, фактически - церковные поместья, а так как настоятелями монастырей становились члены тех же знатных фамилий, получилось, что буддизм стал не только идейным, но и экономическим орудием господствующего класса, и прежде всего - его верхушечного слоя, аристократии.

Куртуазная поэзия и куртуазный роман являются не только самым крупным достижением культуры аристократического общества; полноценностью своего художественного выражения, законченностью формы, человеческой глубиной содержания эта поэзия и эта проза представляют высшее, что тогда в этой области мог создать японский национальный гений. Литература Х - XII веков и по языку и по

В IX - XI веках специфически национальное лицо приобрело изобразительное искусство. О картинах этого времени мы можем говорить лишь по описаниям, имеющимся в литературном повествовании, да еще по позднейшим образцам; непосредственно от того времени ни одной ширмы иди перегородки до нас не дошло. Правда, описание очень тщательны, выразительны, почему и дают представление об этой живописи, но, конечно, заменить самый оригинал не могут. Лучше обстоит дело с другим видом живописи, также появившимся в это же время, с так называемыми эмакимоно (картинами-свитками). Картины-свитки были разные: на язык живописи перекладывались не только повествовательные произведения, но и сборники стихов.

Таковы литература и изобразительное искусство Японии Х -XI веков - времени, когда на поверхность вышла культура верхушечного слоя господствующего класса - хэйанской аристократии, и притом еще в эпоху ее наибольшего процветания. Литература - стихи, повести, дневники, записки; архитектура и изобразительное искусство - скульптура, живопись, графика; искусство прикладное - резьба, чеканка, литье; все это для нас - различные виды искусства - особая область культуры. Музыка тогда была особым видом творчества, но не особой областью искусства; она была элементом того, что мы называем домашним музицированием.

Особым явлением культуры был весь комплекс - поэзия, повести,дневники, записки, картины-свитки, яматоэ (живопись Ямато), театральные представления, вместе взятые, то есть художественная культура в целом. Обособление ее отдельных отраслей и, что не менее важно, общественное осознание этих отраслей как особых видов искусства произошло позднее.

Художественная культура была представлена многими выдающимися творцами, подлинными мастерами различных жанров искусства и литературы. И то, что они создавали, подымалось над общим уровнем, нередко очень высоко. Звания писателя как и поэта тогда не существовало. Не было и особого звания художника-живописца, скульптора и т.д. Особое место в этой художественной культуре занимало буддийское искусство, но и к нему никто не относился как к искусству. Такова картина культуры этого этапа японского средневековья, этапа, на котором сложился исторически первый облик национального лица японской культуры в целом.

В XI веке настроение хейанского общества стало меняться. И чем далее, тем заметнее. В различные области культуры все больше проникают вкусы и настроения, близкие простому народу, как городскому - всяких профессий и родов занятий, так и деревенскому - крестьянству. На поверхность истории выходят именно эти слои общества со своей жизнью и со своим творчеством: поэзией -песнями, прозой - рассказами; со своими театральными представлениями.

Сборник - драгоценный памятник литературы, свидетельство того, что Япония тогда жила в какой-то мере общей жизнью с другими народами своего культурного круга:, свидетельство связи с Китаем - из. него была занесена не только ученая литература, своды законов, исторические произведения., не только высокая литературная поэзия, но и фольклор: свидетельство того, сколь многим японская культура была обязана буддийским проповедникам, перенесшим вместе с сутрами и шастрами свой церковный фольклор - агиографическую литературу, прозу и по-

эзию легенд, сказаний, сказок.

С Х - XI веков в провинции возникает буддийское искусство, не уступающее столичному. К XII веку вместе с буддизмом по всей стране распространились виды искусства, которое он всегда нес с собой: зодчество, ваяние, живопись, художественное литье. В сфере искусства, сопутствующего буддизму, появилось кое-что, идущее от простого народа - прихожан и богомольцев: это фигурки, вырезанные из дерева и изображающие различные буддийские персонажи. Резьба по дереву - один из типичнейших видов народного художественного ремесла:, оно несомненно существовало и до этого, но буддизм дал таким народным мастерам новый и богатый сюжетный материал. Об этом искусстве мы знаем по образцам, относящимся к более позднему времени, но кое-что, правда немногое, все же сохранилось от Х века; например, изделия ната-бори, то есть резьба ната (коротким ножом с широким лезвием).

С XI века явно обозначились признаки упадка правящего слоя господствующего класса того времени. Падала сила хэйанской аристократии, мельчали ее представители, слабела ее творческая энергия и тускнел блеск культуры, ею созданной, а с угасанием этого блеска стала все заметнее выходить из тени другая культура - народная, и на ее почве, на ее фоне, стал складываться второй по исторической последовательности лик культуры феодального общества Японии.

Кто же был создателем этого исторически нового облика японской культуры? Создателем первого был тот слой господствующего класса, который вошел в историю под именем кугэ., придворной аристократии и примыкающими к. ней слоями высших чиновников и поместной.знати; создателем второго - другой слой этого класса, вошедший в историю с именем букэ (военного дворянства). И все же, несмотря на появление этого слоя, старая аристократия продолжала существовать и, что было действительно важно, упорно держалась за свои традиции, свою культуру.

На поверхность культурной жизни вышел опять народ, и первыми деятелями новой народной культуры были именно певцы-сказители. Но творчество в этой сфере не ограничилось лишь формой сказа: из него родилась и литература эпохи, ее главный вид - эпическая поэма. В Японии ее назвали словом гунки (описание войн) или сэнки (описание сражений). Сказания записывались, обрабатывались, соединялись в сюжетные циклы; циклы сцеплялись друг с другом, и в результате получались целые эпопеи.

Кто же записывал эти сказания? Ответ ясен: монахи. Надо учитывать, что в XII - XIII веках монахи были уже не те, что их собратья в IX - XI веках. Буддизм за эти века далеко шагнул в провинцию, в деревню, то есть в народную среду. С расширением орбиты буддизма соединялось и расширение его личного состава: массу монашества составляли люди, гораздо более близкие к народу, чем первоначальные деятели буддизма. Они записывали сказания о сражениях, подвигах, злодействах. Работа составителей эпопей видна в таком - весьма существенном с точки зрения истории культуры - факте: в том, каким языком эти сказания записаны и каким письмом. И тут перед нами нечто, говорящее о наступлении новой эпохи в культуре. Язык хэйанской поэзии и прозы по лексике - чисто японский, примесь китайских слов в нем количественно незначительна и притом ограниченна определенным кругом. Однако с течением времени в обиходный язык стали проникать в ки

тайской языковой оболочке и понятия буддийского учения и правовые, социальные, эргономические, политические термины, которыми были заполнены тексты составленных уже в Японии кодексов. Тем самым в обычную речь вошел и непрерывно возрастал слой китайской лексики. Надо помнить, что китайская лексика буддизма в известной части просто фонетически по-китайски отредактированная лексика оригинальных языков буддийского писания - санскрита и пали.

Соответственно изменилось и графическое переложение языка: вместо канабун (письма знаками каны) появилось канамадзирибун (письмо, смешанное со знаками каны, то есть частично китайскими иероглифами, частично знаками каны). Но китайское письмо - письмо в основе своей идеографическое, японское - фонографическое, следовательно, канамадзирибун - соединение двух противоположных по своему качеству систем письма. И такое соединение оказалось практически применимым. В XII - XIII веках это носило еще ограниченный характер, но все же уже было началом нового положения в языке и письменности, что имеет не только огромное значение для многих сторон культуры, но и само по себе представляет один из самых важных элементов культуры в целом.

Итак, культура, создаваемая военным дворянством, ярко выразилась в гунки. В них мы видим и облик человека эпохи; в первую очередь, конечно, ее героя. Герой этот - буси, воин, рыцарь, как говорилось на Западе в соответствующую пору европейского средневековья.

В XII - XIII веках на первый план в буддизме выступило учение Дзедо (Чистой земли), и наибольшую силу получила секта дзедосю. Два выдающихся деятеля буддийской церкви упрочили ее влияние: Хонэн (1133-1212) и Синран (1173-1262). С их деятельностью связано наступление новой эры в истории буддизма в Японии.

Хонэн и Синран освободили буддизм от государственной власти, сделали веру самостоятельной силой общественной жизни:, перенесли религию в народную массу, то есть создали для нее прочную общественную почву, а в связи с этим превратили ее в настоящую общественную силу; способствовали освобождению верований от примитивных представлений о чародействе, магии, чем повысили общий духовный уровень своего общества.

Таков был новый буддизм, установившийся в Японии в XII -XIII веках, в рыцарскую эпоху японского средневековья.

Буддизм дал удобную, привычную и, что особенно важно, яркую оболочку идее, рожденной жизнью, историей. Одну оболочку для нее создали Хонэн и Синран; другую - Нитирэн.

Нитирэн (1222-1282) был третьим, младшим по времени, из числа крупнейших деятелей японского буддизма XII - XIII веков. Одна из важнейших особенностей его учения состоит в том, что он выводил буддизм из универсализма - вселенского во времени и в пространстве и вводил его в локализм - определенности во времени и в пространстве; переключал его из мира человечества вообще в мир определенного народа. Именно по этой причине за Нитирэном и утвердилась слава создателя японского буддизма, а его японские настроения, понятные и нужные в свое время, впоследствии стали одним ив источников тех националистических тенденций, которые не раз в последнее столетие прорывались на поверхность общественной жизни Японии и даже определяли ее государственную политику.

Новый буддизм всю силу своей проповеди сосредоточил на углублении в человеке веры; именно на углублении, а не на усилении, которое, конечно, также

принималось во внимание, но считалось естественным последствием главного - углубления. Главное внимание искусства оказалось обращенным на человека. Самый факт развития в эту пору портретной живописи служит весьма убедительным свидетельством того, что героем эпохи был именно человек: воин и монах. Но основную часть портретной галереи XI -XIII веков составляют изображения деятелей буддизма. Портретное искусство отразило борьбу в человеке его духовной природы с его материальными запросами, а также индивидуальность каждого изображенного на картине.

Особую линию в изобразительном искусстве представляет скульптура. До нас дошло кое-что, в том числе знаменитая статуя Конго рикиси (Силача Конго) у монастыря Тодайдзи и фигуры двух демонов - Тэнтоки и Рютоки. Обе статуи находятся в монастыре Кофукудзи.

Настроения людей второй поры японского средневековья определялись религией и философией. Религия тогда воодушевляла, философия приучала к горестной безотрадности. Воины были религиозны, старые образованные аристократы находили прибежище в философии. Таков второй лик культуры японского средневекового общества. События, развернувшиеся в XIV веке, были знамением наступления новой эры не только в политической, социальной и экономической истории страны, но и в ее культурной жизни. В течение двух последующих столетий создавался новый лик культуры японского народа эпохи средневековья, вплоть до конца XVI века, то есть начала Нового времени.

Подойти к этому исторически третьему облику японской средневековой культуры удобнее всего со стороны искусства. Лучшие произведения архитектуры - не храмы, а жилища и замки. Некото­рые постройки по традиции продолжали именоваться храмами, но фактически это были павильоны парка. Искусство XI - XIII веков было религиозным, искусство XIV - XVI - светским, мирским. И в этом - существо нового облика не только искусства наступившей эры, но и культуры в целом.

Известную пышность и яркость в культуру рассматриваемой эпохи внесли дээнцы - те самые, которые так рьяно проповедовали простоту, чистоту, ясность. Дзэнекие монахи постоянно ездили в Китай, который в XIV - XV веках переживал закат своего Ренессанса, что выразилось не только в простоте монохромного пейзажа, но и в роскоши дворцов, великолепии храмов, увеселительных павильонов, изысканных кабинетов. Японские дзэнцы видели все это и не могли в какой-то мере не попасть под влияние этой стороны культуры эпохи и принесли ее к себе. Они обратили большое внимание и на прикладное искусство.

Одним из видов этого искусства, по своей художественной высоте соприкасающимся с тем, что называют "чистым искусством", были макиэ (шкатулки, коробочки, шкафчики, ширмы, экраны), покрытые лаком с нанесенными на них изображениями. Макиэ высоко ценились в Китае и в Корее и составляли одну из статей японского экспорта в эти страны.

Другим видом искусства была архитектура. Ярусный стиль стал основой замкового строительства, широко развившегося в этот период истории, а некоторые его приемы вошли и в жилищное строительство состоятельного сдоя городского населения. В этом же стиле строились сооружения и особого назначения - чайные комнаты.

Наряду с живописью и архитектурой необходимо также упомянуть еще об одном искусстве, расцветшем в эту эпоху, - парковом.

Парки основаны на простой идее: вся природа может вместиться в небольшое пространство; или иначе - любая огромная картина природы может быть сжата до миниатюры. Размер не имеет значения; существенны лишь пропорции.

Однако пределом и, пожалуй, синтезом всего дзэнского искусства является Ногаку (театр Но).Так он называется в настоящее время, но в XIV веке, когда он стал формироваться, его называли саругаку.

Слово "саругаку" - искаженное сангаку -значит "разные представления".Так называли в Китае выступления мимов, плясунов, шутов, акробатов, жонглеров, фокусников: им обозначались следователь но, различные виды массового театрального и циркового мастерства. В Японии, куда такие представления были перенесены еще в VII веке и где они соединились со своим собственным, выросшим на японской почве, но однородным по характеру искусством..притягательность их для народа была оценена духовенством, которое с целью привлечения к своим монастырям возможно большего числа богомольцев после торжественных церковных служб устраивало представления саругаку.

Искусство зрелого средневековья развивались под знаком дзэн-буддизма. Под этим знаком объединялись те слои общества, которые можно назвать интеллигенцией своего времени. Эта интеллигенция формировалась из различных сословий - из воинского дворянства и из духовенства.

Однако далеко не все в культуре этого времени развивалось в русле дзэн-буддизма. И прежде всего - литература; вернее, то, что было тогда наиболее существенным в ней.; а этим была авантюрно-героическая эпопея.

Начиная с XIV века появился и до начала XVIII века существовал другой вид прозаической литературы, стоявший далеко от идейных течений этого времени. Это были так называемые отогиба-наси (короткие рассказы), одни из них фольклорного происхождения, со сказочными сюжетами, другие заимствовали сюжеты из японской классической литературы, из буддийских сказаний, из китайских источников - эти, вероятно, сочинялись полупрофессиональными рассказчиками, которые входили в свиту дайме (сеньора) и носили наименование отогиносю. Отогиносю - те же буси, иногда монахи, чьей обязанностью было развлекать дайме своими рассказами в часы бессонницы.

Вне сферы дзэн-буддизма развивалась тогда и поэзия. Прежде всего изменился самый процесс стихотворчества. Поэтический диалог стал превращаться в то, что мы назвали бы совместным писанием стихов. Собиралось несколько поэтов, и каждый присоединял свое стихотворение к стихотворению, созданному предыдущим. Получалась ранга (цепное стихотворение), как стали называть подобные циклы, ставшие определенным, особым поэтическим жанром. Появились крупные мастера; начали составляться сборники. Разумеется, этот новый вид творчества, новая его форма, породили и свои принципы, свои правила. Словом, родилась и теория этого искусства.

Таким образом в японских торговых и ремесленных городах возникло новое поэтическое искусство, внесшее свою, совсем особую, но исторически вполне оправданную черту в общую картину культуры японского Ренессанса, как можно с

известным основанием назвать эту замечательную эпоху.

Но было и еще одно крайне примечательное явление в этой культуре, свидетельствующее о выросшем самосознании простонародья. Это явление - кегэн (фарс).

Для того времени это было чем-то совершенно особым: по своему происхождению эти фарсы были одной из форм народного действа, главным образом низов городского населения, а как представ­ление они были своего рода театральной импровизацией. Но постепенно стали появляться тексты их, в первое время не более чем либретто, но затем уже в литературно обработанном виде.

Самое любопытное, что в этой области образовалось соединение площадных фарсов с высоким искусством театра Но. Оно выражалось в том, что представление пьес Но перемежались с представлениями фарсов. И смотрели эти представления одни и те же зрители, принадлежавшие к образованным кругам дворянства того времени и да­же к самым его верхам. Обратного не произошло пьесы театра Но, вышедшие из народных представлений, чем дальше, тем больше отдалялись от народа и становились искусством высшего у ровня фарсы же, зародившиеся на городской улице и продолжавшие существовать для этой уличной публики, стали проникать во дворцы: их не гнушались смотреть и сами сегуны. Соединение двух противоречащих друг другу явлений как нельзя лучше характеризует эту эпоху, когда средние века уже отходили в глубь прошлого, а Новое время еще только маячило где-то впереди; коротко говоря,характеризует ту эпоху, которая по своей окраске была для Японии ренессанской.