Орест Адамович Кипренский (13 (24) марта 1782 - 5 (17) октября 1836) - русский художник, график и живописец, мастер портрета.
Биография Ореста Кипренского
Орест Кипренский, внебрачный сын помещика А. С. Дьяконова, родился 13 (24) марта 1782 года на мызе Нежинской (д. Нежново, где установлена мемориальная доска, а в 2014 году планируется установка памятника) (близ Копорья, на территории нынешней Ленинградской области). По документам был записан в семью крепостного Адама Швальбе.
Получив вольную, в 1788 году был зачислен в Воспитательное училище при петербургской Академии художеств под фамилией Кипренский. Учился в академии до 1803 года. Жил в Москве (1809 год), Твери (1811 год), Петербурге (1812 год), а в 1816-1822 и с 1828 года - в Риме и Неаполе.
В июле 1836 года Кипренский женится на Анне-Марии Фалькуччи, для чего ему предварительно пришлось принять католичество.
Художник скончался в Риме 17 октября 1836 года от воспаления лёгких и был погребён там же в церкви Сант-Андреа-делле-Фратте.
Творчество Кипренского
О. Кипренский - первый по времени русский портретист XIX века.
Его великолепные тонко прописанные портреты в которых он получил истинное признание. В его портретах отражается красота волнения, утонченный внутренний мир образов, постоянно раскрывая все новые качества человека.
Первый портрет в 1804 году на выставке в Санкт Петербурге который принес ему признание был Портрет Адама Швальбе, в 1805 г. картина Дмитрий Донской на Куликовом поле за, которую он был награжден большой золотой медалью.
Современники сравнивали его работы с жанрами лирической поэзии, стихотворным посвящением друзьям, что было хорошо распространено в Пушкинское время.
Кипренский во многом раскрыл для себя новые возможности в живописи. Каждый его портрет отличается все новым живописным строем, грамотно подобранными светом и тенью, разнообразным контрастом.
В 1816 году Кипренский отправился в Италию где его портреты очень понравились итальянской публике и для галереи Уффици во Флоренции получает заказ Автопортрет, удостоенный по тем временам таким вниманием как великий живописец.
Кипренскому было присвоено звание академика.
Во время Отечественной войны рисовал множество графических портретов ветеранов войны в 1813 г. Е. И. Чаплица, А. Р. Томилова.
Некоторые замыслы художника остались не осуществленные. Орест Кипренский выдающийся мастер портретного искусства, получивший особую известность среди художников России.
Работы художника
- Портрет Е. В. Давыдова
- Портрет В. А. Жуковского
- Портрет Д. Н. Хвостовой, жены В. С. Хвостова
- Портрет отца, А. К. Швальбе
- Портрет Екатерины Авдулиной, 1822
- Портрет князя Н.П. Трубецкого, 1826
- Портрет О. А. Рюминой, 1826
- Бедная Лиза, 1827
- Портрет А. С. Пушкина, 1827
Библиография
- Поспелов Г. Г. Портретные рисунки Кипренского. - М.: Советский художник, 1960. - 72 с. - 8000 экз.
- Орест Кипренский. Эпоха и герои: Альбом / Авт.-сост. И. В. Кислякова; Оформление художника А. Д. Крюкова. - М.: Изобразительное искусство, 1977. - 144 с. - 40 000 экз. (в пер.)
- Орест Кипренский. Эпоха и герои: Альбом (К 200-летию со дня рождения О. А. Кипренского) / Авт.-сост. И. В. Кислякова; Оформление художника А. Д. Крюкова. - Изд. 2-е, доп. - М.: Изобразительное искусство, 1982. - 144 с. - 35 000 экз. (в пер.)
Живопись долгие годы была единственным способом запечатлеть образ человека в веках. И мастерство художника играло огромную роль для тех, кто желал оставить свой след в истории. Нередко талантливо выполненный портрет приносил живописцу такую славу, что она переживала его самого.
Орест Адамович Кипренский известен как один из самых одаренных портретистов XIX века. Он принадлежит к числу немногих русских живописцев, чьи таланты были признаны за границей еще при жизни. Автопортрет Кипренского хранится в галерее Уффици, наряду с работами других выдающихся художников.
Судьба Ореста Кипренского во многом была примечательна. Он родился 24 марта 1782 года в Ораниенбаумском уезде в семье крепостного. Сын дворового человека мог никогда не увидеть мира за пределами родной Санкт-Петербургской губернии. Однако звезды сошлись так, что помещик Дьяконов, выдавший мать Ореста за своего слугу Адама Швальбе, разглядел в мальчике ростки большого таланта. Впечатленный этим открытием, он подписал ему вольную, и в возрасте шести лет отправил учиться в Воспитательное училище при Академии художеств. Этот билет в жизнь, да еще, пожалуй, имя Орест - дань тогдашним веяниям классицизма – вот и все, чем юный Кипренский был обязан Дьяконову. Сама же фамилия художника – псевдоним, взятый позднее. Упорно ходивший слух о том, что Дьяконов был отцом мальчика – всего лишь один из многих неподтвержденных фактов биографии живописца.
За годы учебы Орест Кипренский блистательно проявил себя во многих направлениях. В классе исторической живописи его наставниками были знаменитый Г.И. Угрюмов и мастер декоративной живописи Г.Ф. Дуайен. За свою выпускную работу «Дмитрий Донской на Куликовом поле» в 1805 году Академия присудила ему большую золотую медаль, а также право на заграничный пенсион.
Но в Европе бушевали наполеоновские войны, и обстановка была далека от спокойной. Поэтому Кипренский задержался в Москве, совершенствуя свой стиль. Позднее он все же провел несколько лет за границей, демонстрируя свои работы на выставках в Италии и во французских салонах.
Возможно, не всем нашим современникам знакома фамилия Кипренский, но портрет Александра Сергеевича Пушкина – одну из самых знаменитых работ его кисти – безусловно, знают очень многие.
Сам поэт был доволен видением художника, и даже посвятил ему несколько строк:
Любимец моды легкокрылой,
Хоть не британец, не француз,
Ты вновь создал, волшебник милый,
Меня, питомца чистых муз…Себя как в зеркале я вижу,
Но это зеркало мне льстит…
…Так Риму, Дрездену, Парижу
Известен впредь мой будет вид…
Другой узнаваемой работой живописца является женский портрет с изображением главной героини одноименной повести Карамзина «Бедная Лиза».
Оба полотна относятся к периоду зрелого творчества художника, когда он уже приобрел собственный стиль, выработанный за годы упорных трудов. Что же касается ранних работ, то в них отчетливо прослеживается влияние фламандских мастеров, и по характеру они значительно отличаются от более поздних портретов.
Одним из них был портрет названного отца художника, Адама Швальбе. Выставленный в 1830 году на одной из выставок в Неаполе, он вызвал переполох среди ценителей искусства. Работу приписывали многим мастерам, например, и , ссылаясь на то, что в такой манере не способен писать ни один современный портретист. Кипренскому с огромным трудом удалось убедить критиков в своем авторстве.
Тем удивительнее, что человек, столь талантливый в отношении портретистики, всю жизнь считал своим признанием историческую живопись.
Почти десять лет - с 1813 по 1822 год - художник провел в Италии. Этот период оказался одним из наиболее плодотворных. Написанные им работы были по достоинству оценены европейской публикой, заказы следовали один за другим, а в 1820 году последовало предложение написать автопортрет для галереи Уффици.
Возвращение на родину было не столь триумфальным. Картины, созданные в Италии, запаздывали, и в России прежнего успеха уже не было. Правда, после застоя имя Кипренского вновь зазвучало, но ненадолго. Именно в тот период был создан знаменитый портрет Пушкина.
Но сердцем художник рвался обратно в Италию. И дело было вовсе не в признании и славе – в одном из монастырских приютов подрастала дочь натурщицы Кипренского, юная Мариучча (Анна-Мария Фалькуччи). Ради нее немолодой уже художник в 1828 году оставил навсегда родину, где к нему наконец-то вернулась известность, и даже принял католичество. Но семейное счастье было недолгим. Жизнь его уже клонилась к закату.
Орест Адамович Кипренский скончался после продолжительной болезни 17 октября 1936 года. Уже после смерти на свет появилась его дочь Клотильда. Но о ее судьбе, как и судьбе жены Кипренского, до нашего времени никаких сведений не сохранилось.
Творческое наследие Кипренского огромно. Оно включает сотни портретов известных людей той эпохи, написанных в его неподражаемой манере. Среди них изображения В.А. Жуковского, графини Ростопчиной, Е.В. Давыдова. Сохранилось также множество карандашных набросков крестьянских детей. Стиль, менявшийся со временем, приобретал новые черты и отражал жизненный опыт художника на всех этапах его творческого пути. Сложно переоценить вклад в искусство людей, подобных Кипренскому. Надпись на его надгробной стеле в Риме гласит:
«В честь и в память Ореста Кипренского, самого знаменитого среди русских художников, профессора и советника Императорской Петербургской академии художеств и члена Неаполитанской академии, поставили на свои средства, живущие в Риме русские художники, архитекторы и скульпторы, оплакивая безвременно угасший светоч своего народа и столь добродетельную душу…»
Великий русский художник Орест Адамович Кипренский был внебрачным сыном помещика, который, пряча концы в воду, приказал усыновить мальчишку своему крепостному слуге Адаму Швальбе Не все ясно в судьбе этого замечательного художника. Исследователи до сих пор распутывают тугой узел из правды и вымысла, романтических историй и клеветы, различных толкований творческого метода художника, который сплелся вокруг его личности. Но загадочного в судьбе живописца, пожалуй, нет.
Мать - Анна Гаврилова-крепостная небогатого ораниенбаумского помещика А.С.Дьяконова, была выдана замуж за его дворового человека Адама Швальбе через год после рождения у нее сына. Долгое время историки считали, что мальчик родился в 1783 году, но это оказалось датой усыновления. Имя Ореста - персонажа «Илиады», олицетворяющее сыновнюю верность отцу и мужскую дружбу, дал ребенку Дьяконов, не чуждый модным в ту пору веяниям классицизма.
Этими же причинами объясняется и вымышленная фамилия Кипренский - от греческой богини любви Киприды (Афродита). (Впрочем, есть более прозаическая версия происхождения фамилии - по названию древней русской крепости и местности в Ораниенбаумскoм уезде - Капорье.)
Следует отдать должное помещику, которого исследователи считают отцом художника,- он и позаботился о будущем Ореста. Дьяконов дал мальчику вольную и отдал шестилетнего Ореста, видимо рано проявившего свои способности, в Воспитательное училище при Академии художеств. Но это был, так сказать, перваначальный толчок. Всем дальнейшим Кипренский обязан своему дарованию.
Обучение в Воспитательном училище, затем и в Академии художеств, которую он окончил в 1803 году по классу исторической живописи, заняло 15 лет. Юный Кипренский был учеником известного русского живописца и портретиста Г. И. Угрюмова. Это предопределило и творческую судьбу художника.
Уже одна из первых работ юного Ореста Кипренского - портрет приемного отца Адама Швальбе - имела большой успех: студенческая работа казалась всем произведением европейского мастера XVII века.
Портрет А. Швальбе
А по выпуску Совет Академии художеств за картину «Дмитрий Донской на Куликовом поле» присудил Кипренскому Большую золотую медаль, которая давала право на поездку за границу.
Но в Европе в то время шли наполеоновские войны, и поэтому Кипренский был откомандирован на три года в Москву. Там он создал несколько полотен, за которые его в 29 лет избрали академиком. Одно из них - парадный портрет гусара Евграфа Владимировича Давыдова, который многие сегодня принимают за портрет его двоюродного брата поэта и будущего героя Отечественной войны Дениса Давыдова.
Затем Кипренский написал великолепный портрет поэта Василия Жуковского и ряд других портретов современников. Бесконечно талантливые работы принесли ему заслуженную славу.
В.Жуковский
Лишь в 1816 г. Кипренский, уже сложившийся мастер, впервые поехал за границу. В Италии художник прожил несколько лет, работая в основном над историческими картинами. Приняты они были с восторгом!
Но одна работа стоит особняком, до сих пор волнуя умы искусствоведов и романистов.
Это портрет семилетней девочки, написанный Кипренским в 1819 году в Риме. В «Реестре» своих картин Кипренский назвал его длинно и выспренно «Девочка прекрасного лица в венке маковом с цветочком в руке». Три года он никому тот портрет не показывал. Лишь в 1822 году выставил его в парижском Салоне под названием «Голова ребенка».
Позднее, в 1830 году, картина под названием «Девочка с цветком в маковом венке» экспонировалась на выставке в Неаполе. Она была принята местными знатоками за картину старого европейского мастера, и Кипренский, согласно их мнению, написать ее не мог, о чем художник со смехом писал А. Х. Бенкендорфу: «Мне в глаза говорили г.г. профессора <…> якобы в нынешнем веке никто в Европе так не пишет, а особенно в России может ли кто произвесть оное чудо?».
Так что же это за чудо, что за девочка? Тогда её звали Мариучча, позже - Анна-Мария Фалькуччи. Она родилась около 1812 года и была дочерью итальянской красавицы-натурщицы, которая не только позировала Кипренскому, но и жила в его доме и была близка с ним.
Но в 1822 году, произошло событие загадочное и трагическое, наложившее черную тень на всю дальнейшую жизнь Кипренского.
Две загадочные смерти
Вот что пишет об этом Константин Паустовский в повести «Орест Кипренский».
«Однажды утром натурщицу нашли мертвой. Она умерла от ожогов. На ней лежал холст, облитый скипидаром и подожженный. Через несколько дней в городской больнице „Санта-Спирито« умер от неизвестной болезни слуга Кипренского - молодой и дерзкий итальянец. Глухие слухи поползли по Риму. Кипренский утверждал, что натурщица убита слугой. Медлительная римская полиция начала расследование уже после смерти слуги и, конечно, ничего не установила. Римские обыватели, а за ними и кое-кто из художников открыто говорили, что убил натурщицу не слуга, а Кипренский. Рим отвернулся от художника. Когда он выходил на улицу, мальчишки швыряли в него камнями из-за оград и свистели, а соседи - ремесленники и торговцы - грозили убить.Кипренский не выдержал травли и бежал из Рима в Париж».
Но и Париж его не принял: слух о таинственных смертях дошел и сюда. Двери всех домов захлопывались перед художником. Выставка картин, устроенная им в Париже, была встречена равнодушно. Газеты о ней промолчали. Кипренский был выброшен из общества. В Италию возврата тоже не было. Он затаил обиду. Осталось только одно место на земле, куда он мог уехать, чтобы забыться от страшных дней и снова взяться за кисть. Это была покинутая родина, видевшая его расцвет и славу.
Уезжая в Россию, Кипренский письменно обратился к итальянскому кардиналу Гонзальви с просьбой определить Мариуччу в монастырский пансион. И оставил деньги на воспитание сиротки.
В 1823 г. Кипренский вернулся в Петербург. На родине художник нашел искомое вдохновение, написал множество прекрасных портретов, в том числе портрет Пушкина, признанный лучшим портретом гениального поэта.
Эта работа тогда понравился и самому Александру Сергеевичу, несколько иронично написавшему:
Любимец моды легкокрылой,
Хоть не британец, не француз,
Ты вновь создал, волшебник милый,
Меня, питомца чистых муз…
Себя как в зеркале я вижу,
Но это зеркало мне льстит.
Так Риму, Дрездену, Парижу
Известен впредь мой будет вид...
Девочка и страсть
Несмотря на многочисленные заказы, деньги и славу, Кипренский всё время стремился уехать из России. И в 1828 году он таки покинул родину - теперь уже навсегда.
Покинул потому, что в далеком Риме, в монастырском пансионе воспитывалась юная шестнадцатилетняя девушка, к которой стареющий уже сорокашестилетний художник все эти годы испытывал нежную привязанность, граничащую со страстью. Он рвался из России с тем, чтобы разыскать свою любовь. И разыскал.
Но при этом утратил себя как художник. Его прежний успех в Италии был забыт, к тому же в Риме уже несколько лет блистал Карл Брюллов, далеко оттеснивший всех соперников. Кипренский почти не получал заказов и начал испытывать нужду. Он объездил всю Италию, много работал, написал несколько хороших портретов, в том числе портрет Б. Торвальдсена, но не приблизился в них к прежним достижениям. Силы его как художника иссякали.
Б. Торвальдсен
Но в начале 1836 года он все же расплатился с кредиторами и осуществил своё заветное, страстное желание – он женился на Мариучче. Для этого православному Кипренскому пришлось принять католичество и обвенчаться без огласки.
Обрел ли он счастье? Вряд ли. Современники говорили, что бедная девушка не любила его, хотя была благодарна за заботу о ней. А пожилой уже, пятидесятичетырёхлетний Кипренский, чтобы обеспечить молодую супругу, брался за любую работу и брал, брал в долг, где только мог. Современники вспоминали, что он при этом постоянно ссорился с женой, от чего постоянно и помногу пил.
Не обрел он счастья ещё и потому, что не успел. Что его жизнь с Мариуччи продлилась чуть больше трёх месяцев. В неистовой работе Кипренский жестоко простудился, заболел воспалением легких и скончался на руках молоденькой супруги. Спустя еще несколько месяцев на свет появилась его дочь Клотильда Кипренская, но след ее, равно как и след её матери, безнадежно затерялся в истории...
Кипренского похоронили в Риме. Над надгробием стоит стела с надписью: «В честь и в память Ореста Кипренского, самого знаменитого среди русских художников, профессора и советника Императорской Петербургской академии художеств и члена Неаполитанской академии, поставили на свои средства, живущие в Риме русские художники, архитекторы и скульпторы, оплакивая безвременно угасший светоч своего народа и столь добродетельную душу…»
Орест Кипренский, автопортрет
А в Третьяковской галере висит портрет, на котором милая девочка со сломанной гвоздикой облокотилась на высокий стол и заинтересовано обернулась к художнику.
В ее движении - чистота и естественность ребенка. И еще кажется, что она минутой раньше что-то спросила и ждет ответа, который затянулся на долгие, долгие годы...
Вам также будет интересно:
Коты Эрмитажа. И открытки Эльдара Закирова
Художник «древнерусского склада». Елена Дмитриевна Поленова
Любителям Кошек. Английская художница Susan Herbert
Кипренский Кипре́нский
Орест Адамович (1782, мыза Нежинская, близ Копорья, ныне Ленинградская область – 1836, Рим), русский художник и график, портретист; один из самых ярких представителей романтизма . Достоверных биографических сведений о художнике сохранилось немного. По-видимому, был незаконнорождённым сыном помещика А. С. Дьяконова и крепостной Анны Гавриловой. А. К. Швальбе, женившийся на Гавриловой, усыновил мальчика. В возрасте шести лет будущий художник был определён в училище при Петербургской академии художеств под вымышленной фамилией Кипренский (возможно, связанной с одним из имён богини любви Афродиты – Киприда); как ученик АХ, получил вольную. Обучался в АХ (1788–1803) у Г. И. Угрюмова и Г. Ф. Дуайена. В 1805 г. получил Большую золотую медаль за картину «Дмитрий Донской на Куликовом поле». С 1812 г. академик АХ. Жил и работал в Москве (1809–10), Твери (1811), Санкт-Петербурге (с 1812 г.). В 1816–22 гг. в качестве пенсионера АХ жил в Италии. Первым из русских художников удостоился чести поместить автопортрет в картинной галерее Уффици во Флоренции среди изображений великих мастеров. Независимый и дерзкий нрав художника не раз служил причиной его опалы. По возвращении в Россию он, в отличие от К. П. Брюллова , не получил должность профессора АХ и не был принят при дворе. В 1828 г. Кипренский вновь уехал в Италию, где, несмотря на женитьбу по любви, страдал от одиночества и бедности. Художник скоропостижно скончался от горячки, простудившись холодной ночью.
Ещё в юности Кипренский выделялся среди соучеников редким художественным дарованием, а также пылким и впечатлительным нравом. Он мечтал о великих свершениях и не боялся ставить перед собой самые дерзкие и, казалось, невыполнимые задачи. Новаторство Кипренского проявилось уже в выборе образцов из наследия прошлого: минуя искусство своих прямых предшественников – живописцев 18 в., он обращается к мастерам 17-го столетия. В стремлении затмить своей кистью великих художников – Леонардо да Винчи , А. Ван Дейка , П. П. Рубенса – он внимательно изучал в Эрмитаже их произведения; особенно увлекался приёмами контрастной светотени, драматизирующей изображение. Вскоре Кипренский достиг такого уровня мастерства, что итальянские знатоки приняли написанный им «Портрет А. К. Швальбе» (1804) за произведение Рубенса.
Всю свою жизнь Кипренский мечтал написать великую историческую или аллегорическую картину. Его замыслы остались неосуществлёнными, однако художник обрёл своё истинное предназначение в портретной живописи, создав принципиально новую концепцию произведений этого жанра. Он писал не типические портреты, преобладавшие в русской живописи 18 в., а неповторимые образы, находя каждый раз особые художественные средства, чтобы оттенить личностную индивидуальность изображённого человека, передать не только внешний облик, но и «движение души» (парные изображения супругов Ф. В. и Е. П. Ростопчиных, 1809, и В. С. и Д. Н. Хвостовых, 1814; «Портрет лейб-гусарского полковника Е. В. Давыдова», 1809). Герои его портретов «не замечают» присутствия зрителя; они всецело во власти своих мыслей и чувств, взволнованы тем, что происходит у них в душе, их лица согреты лёгким румянцем, губы слегка приоткрыты, глаза мягко блестят – они ждут откровений судьбы («Портрет Е. С. Авдулиной», 1822).
В «Портрете А. А. Челищева» (1809–10) Кипренский представил десятилетнего пажа в преддверии взрослой жизни. В 18 в. детей писали как «маленьких взрослых»; эпоха романтизма, чуткая к динамике, изменчивости, состояниям «на пороге», впервые открывает особенный мир детства. Художник стремится запечатлеть трепет жизни, становление юной души, её «прекрасные порывы», чему способствует яркая, сочная и в то же время благородная цветовая гамма, построенная на сочетании чёрного, белого, синего и красного, и «открытая», не заглаженная фактура живописи.
Кипренский был замечательным мастером графического портрета. Детские, женские портреты, изображения участников Отечественной войны 1812 г. (Е. И. Чаплица, А. Р. Томилова, П. А. Оленина и др., 1813–15), созданные в технике итальянского карандаша и пастели
, отличает особенная задушевность, естественность, отсутствие всякой «позы». Виртуозное владение линией сочетается с безупречным чувством стиля.
Стремление передать динамику душевной жизни породило в романтическую эпоху особый интерес к жанру автопортрета
. В созданных Кипренским «Автопортрете в розовом шейном платке», «Автопортрете с кистями за ухом» (оба – ок. 1808 г.) в облике художника предстаёт словно сама стихия творчества. Творческое начало Кипренский подчёркивал и в своих персонажах (карандашный «Портрет К. Н. Батюшкова», 1815; портреты В. А. Жуковского, 1816, и А. С. Пушкина, 1827).
«Портрет А. С. Пушкина» был создан Кипренским по возвращении из Италии по заказу друга поэта А. А. Дельвига. Пушкин не любил позировать, говоря, что не желает видеть своё «арапское безобразие» запечатлённым на века. Однако портрет, написанный Кипренским, поэт высоко оценил, отблагодарив художника стихотворением. После смерти Дельвига Пушкин купил портрет, который всегда висел в его рабочем кабинете. Лаконичными средствами, без излишней патетики Кипренский создаёт живописный «памятник» поэту. Художник использует точку зрения немного снизу; гладкая, сплавленная фактура живописи пробуждает ощущение «нерукотворности» изображения. Отрешённый от суеты взор поэта устремлён в неведомые миры; он словно прислушивается к внятному лишь тому, кто одарён свыше, голосу музы, чьё присутствие олицетворяет небольшая статуэтка на заднем плане. Именно она предстаёт в картине источником золотого света, сияющего на лице поэта отблеском божественного озарения.
Орест Адамович Кипренский (1782-1836) Не все ясно в судьбе этого замечательного художника. Исследователи до сих пор распутывают тугой узел из правды и вымысла, романтических историй и клеветы, различных толкований творческого метода художника, который сплелся вокруг его личности. Но загадочного в судьбе живописца, пожалуй, нет.
Мать - Анна Гаврилова-крепостная небогатого ораниенбаумского помещика А.С.Дьяконова, была выдана замуж за его дворового человека Адама Швальбе через год после рождения у нее сына. Долгое время историки считали, что мальчик родился в 1783 году, но это оказалось датой усыновления. Имя Ореста - персонажа «Илиады», олицетворяющее сыновнюю верность отцу и мужскую дружбу, дал ребенку Дьяконов, не чуждый модным в ту пору веяниям классицизма.
Этими же причинами объясняется и вымышленная фамилия Кипренский - от греческой богини любви Киприды (Афродита). (Впрочем, есть более прозаическая версия происхождения фамилии - по названию древней русской крепости и местности в Ораниенбаумскoм уезде - Капорье.)
Следует отдать должное помещику, которого исследователи считают отцом художника,- ои позаботился о будущем Ореста. Дьяконов дал мальчику вольную и отдал шестилетнего Ореста, видимо рано проявившего свои способности, в Воспитательное училище при Академии художеств. Но это был, так сказать, перваначальный толчок. Всем дальнейшим Кипренский обязан своему дарованию.
Обучение в Воспитательном училище, затем и в Академии художеств, которую он окончил в 1803 году по классу исторической живописи, заняло 15 лет. Юный Кипренский был учеником известного русского живописца и портретиста Г. И. Угрюмова. Это предопределило и творческую судьбу художника.
Удивительно, что полуказарменное существование, постоянная муштра и рутина не только не подавили жажды самостоятельности, пылкости воображения, искренности и непосредственности всех движений души будущего художника, а как бы даже стимулировали их. Уже в первые годы после окончания Академии в кругу друзей Кипренского не называли иначе, как «сумасбродный Орест», «пылкий Орест». Его альбомы, с которыми он никогда не расстается, свидетельствуют, что душа его открыта всем впечатлениям бытия. Друзья рассказывают, что он не знает меры ни в увлечениях, ни в работе. Впрочем, сам-то он не разделяет свою жизнь на работу и увлечения, потому что хочет писать только то, что захватывает его целиком.
Он создает большое полотно «Дмитрий Донской на Куликовом поле», за которое Совет Академии художеств присудил ему Большую золотую медаль, участвует в оформлении Казанского собора.
Но, по-видимому, без особого энтузиазма. Его больше всего влечет к себе человеческое лицо. Он испытывает соверешенно особое вдохновение, пытаясь проникнуть в тайну чужой жизни.
Ранним, но одним из лучших считается портрет отчима - Адама Швальбе (1804), По-рембрандтовски сочно изображен умудренный жизнью, суровый, властный старик. Но хотя Кипренский и дорожит портретом отца, работать в этой манере он больше не стремится.
В искусстве начала века был повышенный интерес к «сложному миру человеческой души». На смену классицизму во всех странах Европы приходит романтизм, который воспевает не идеальных героев, а реальных людей, но в особые возвышенные моменты жизни. Беспощадная действительность заставляла искать светлую мечту, красивую надежду.
Новые задачи требовали новых художественных форм. В противоположность классицизму, где главными были рисунок и контур, а цвет и освещение играли второстепенную роль, появились сложная игра светотени, резкие блики, звучные цветовые эффекты. Уже в раннем «Автопортрете с кистями за ухом» (около 1808 г.) главным было передать напряжеиное состояние мастера в процессе работы. Блестят белки глаз, плотно сжат рот, яркие пятна света на очень темном лице - все необычно и ново!
Почти одновременно написан второй «Автопортрет в розовом шейном платке» (1809), где все трактоваио иначе. Если в первом молодой художник более интимен, прост, «наедине с собой», то в подчеркнутой романтичности облика второго портрета, скорее, раскрывается дух времени, возвышенность и артистизм поэта, музыканта, художника вообще, а не конкретной личности. Современников поражало стремление и умение Кипренского придать каждому портрету «что-то особенное».
Oказавшись в Москве в феврале 1809 года, Кипренский увлеченно изучает сокровища московских коллекций, знакомится со многими выдающимися людьми, начинает создавать свою нескончаемую вереницу великолепных портретов.
В парном портрете Е. П. Растопчиной и Ф. В. Растопчина, одухотворенный женский образ резко контрастирует с подчеркнуто приземленным изображением тучного барина - генерал-губернатора Москвы.
Кипренский вырабатывает свой стиль, когда четкая индивидуальность конкретной личности сочетается с типическими чертами эпохи - «приметами времени». Поэтому даже в детском портрете Челищева, которого постоянно сравнивают с Петей Ростовым, ощущается напряженность предвоенной поры. Но особенно ярко обобщенный образ героя своего времени выражен в облике гусара Давыдова (1809).
Одновременно с этой работой Кипренский исполняет большие карандашные портреты отца Дениса и Евдокима - генерала Василия Денисовича в домашнем халате. За несколько портретов, в том числе гусара Давыдова, Кипренский, по возвращении в Петербург в 1812 году, получил звание академика.
Экспансивный, темпераментный Кипренский умел, как ни странно, терпеливо изучать модель, работать только с натуры, что требовало многочисленных и продолжительных сеансов. Поэтому во время войны 1812 года художник работает только в графике, используя быстрый карандаш с добавлением мела, акварели, пастели.
Карандашный портрет, как самостоятельный вид искусства, а не подготовительный рисунок к работе маслом, зародился в начале XIX века. Кипренский, как никто другой, используя эти средства, сумел создать галерею удивительно жизненных образов участников войны, офицеров, генералов, ополченцев. Главное в них - естественность поз, высокая интеллектуальность лиц.
Особую ценность представляют портреты лицейского товарища Пушкина - А.П.Бакунина, мецената и коллекционера А.Р.Томилова в форме ополченца, Н.М.Муравьева - будущего декабриста, поэтa К.Н.Батюшкова и других. Если вспомнить, что фотографии в то время не существовало, становится ясна историческая ценность этих рисунков.
Отечественная война оказала большое влияние на литературу и искусство. Даже в Академии художеств вместо мифов стали разрабатывать темы из отечественной истории. Об интересе к родной природе и народному типажу у Кипренского говорят зарисовки слепого музыканта, крестьянских мальчишек, калмычки Баяусты.
Вернувшись после войны к живописным работам, художник создает парные портреты Хвостовых, разных общественных деятелей, писателей. Батюшков в «Сыне отечества» называл Кипренского «любимым живописцем нашей публики… свежесть, согласие и живость красок, все доказывает его очарование, ум и вкус».
На судьбе Кипренского роковым образом сказалось заблуждение, которое он питал относительно своего творчества. Этот замечательный, прирожденный портретист занимался портретной живописью в основном для заработка, а подлинным своим призванием считал историческую живопись и все время порывался писать значительные сюжетные произведения, которые должны были обессмертить его.
Совет Академии художеств присудил Кипренскому, за картину «Дмитрий Донской на Куликовом поле», Большую золотую медаль, которая давала право на пенсионерскую поездку за границу. Но отъезд был отложен из-за наполеоновских войн в Европе. В 1816 году, едва в Европе наступил мир, пользуясь своим правом на заграничное пенсионерство, в возрасте 34 лет, Кипренский отправился в Италию с твердым намерением создать наконец большую картину. Добирался он через Германию и Швейцарию, где за ряд работ избирается членом Женевского художественного общества.
Сначала он избрал сюжет «Аполлон, поражающий Пифона» - аллегорию победы Александра I над Наполеоном, но к работе толком не приступил; потом написал «Анакреонову гробницу» и без всякого успеха показал ее на выставке в Риме.
Портреты, и среди них такие жемчужины, как портреты С. С. Щербатовой (1819) и А. М. Голицына (ок. 1819), по-прежнему получались у него несравненно лучше; они-то и продолжали приносить ему признание.
Картины. выставлялись в Неаполе, Риме, Париже и везде вызывали восторги.
«Кипренский делает честь России»,- писал в Петербург Батюшков, который был дипломатическим представителем в Риме.
Кипренский был первым русским, которому заказали создать автопортрет для галереи Уффици во Флоренции, где были собраны изображения лучших художников мира.
Находясь в зените славы, художник из-за своего независимого характера, столкновений с человеком, который надзирал за русской колонией, оказался в опале.
Русским посланником в Риме был, в то время А.Я.Италинский, относившийся к молодым мастерам недоброжелательно и даже несколько злобно. Он учредил над пенсионерами тайное наблюдение и верил всем наветам доносчиков.
Родилась зловещая сплетня об убийстве Кипренским своей натурщицы, eго обвинили в связи с итальянскими карбонариями, боровшимися против австрийского господства и т.п.
Его затянувшееся пенсионерство (дважды продленное) наконец завершилось, и в начале 1822 г. художнику пришлось покинуть Италию.
Возвращаясь на родину после пятилетнего пребывания в Италии (1816 - 1822), Кипренский провел около шестнадцати месяцев в Париже. Это один из наименее исследованных периодов его жизни. Между тем существуют документальные материалы, не только освещающие пребывание Кипренского во Франции, но и свидетельствующие о впечатлении, произведенном на него «кипящим Парижем» - по выражению Пушкина.
Художник приехал туда в начале апреля 1822 года, это можно заключить из письма, отправленного из Парижа его другом, архитектором Ф. Ф. Эльсоном. В другом письме того же Эльсона - от 18 августа 1822 года - говорится об успехе, которым пользовались работы Кипренского на парижской выставке.
И ешё: «… Он здесь рисует карандашом портреты очень хорошо; сделал он Ростопчина, Орлова, Гурьева, вы ведь знаете, как он искусно карандашом владеет».
Сохранились и письма самого Кипренского:
«В Париже очень весело жить тем, кои совсем не разумеют изящных художеств, а только любят девок, поваров и театры, да еще совсем ничем не занимаются, кроме туалета»
«Я бы лучше выбрал 12 тысяч доходу годового жить в Риме, нежели два миллиона жалованья, чтобы жить в Париже». И все же отмечает: «Нельзя себе представить, сколько живописцев в Париже, и все почти заняты. Работы заказывают им не иностранцы, а свои».
За шестнадцать месяцев пребывания во Франции (1822 - 1823) Кипренский, несомненно, исполнил ряд произведений, из которых некоторые могли там остаться и нам до сих пор неизвестны. Но одна его работа, входящая в золотой фонд его творчества была написана в Париже,- это портрет Екатерины Сергеевны Авдулиной.
Домой он добирался долго, по пути задержался в Мариенбаде, где общался с И.-В. Гёте и дважды рисовал его.
В Петербурге, куда Кипренский добрался лишь к лету 1823 г., его встретили неожиданно холодно.
Не последнюю роль в том сыграли распространяемые недоброжелателями (а он их умел наживать) слухи о двух историях, омрачивших конец его пребывания в Риме. Первая была связана с подозрениями в убийстве натурщицы, а вторая - с позировавшей ему десятилетней девочкой Мариуччей, к которой он необычайно привязался и проявлял о ней исключительную заботу. (Уезжая из Италии, О.Кипренский устроил её в школу при католическом монастыре, где она и жила.)
Хотя ничего из нелепых слухов никогда и нигде не подтверждалось, шлейф подозрений последовал за Кипренским из Италии и создал вокруг художника стену молчания и враждебности. Его обвинили еще и в лености, так как многие работы не прибыли нз Рима.
Кипренский очень болезненно переживал отчуждение общества, отсутствие официального признания. Он не имел своего угла, никакой оплачиваемой должности, зависел от заказов, которые без академии получить было трудно.
Ему помог сын крепостной актрисы П. Жемчуговой - Д.Н.Шереметев, пригласивший художника в свой дом. Невзгоды не сломили трудолюбивого мастера, он много и упорно работает. Каждый новый портрет - это глубоко психологический рассказ о современнике.
Кипренский всегда был близок с лучшими деятелями литературы и театра. 0 нем самом писали Жуковский, Батюшков, Дельвиг, Вяземский, Гнедич, Пушкин и многие другие, а он запечатлел их образы.
Среди них известная танцовщица Е. А. Телешева, трагическая актриса Н.С.Семенова. Прекрасен поздний портрет мецената А.Р.Томилова, но, безусловно, лучшим является портрет великого русского поэта Пушкина.
Он был написан в 1827 году в доме Шереметевых на Фонтанке по заказу друга поэта - А. А. Дельвига. Портрет послужил исходным материалом для многих художников и скульпторов последующих поколений, известен во всем мире. После смерти Дельвига в 1831 году Пушкин, несмотря на материальные затруднения, покупает этот портрет и помещает в своем кабинете.
Сейчас знаменитый портрет находится в Третьяковской галерее. Здесь же - другой портрет, заслуживающий особого упоминания, также связанный с Пушкиным. Он создан примерно через год, в нелегкое для Кипренского время. Зная переживания художника этой поры, удивляешься, как легко, изысканно он владеет карандашом, с какой теплотой и человечностью и как бережно передает облик прелестной Анны Олениной - предмета поэтических дум Пушкина.
Более 150 лет люди любуются этой, казалось бы, не очень красивой девушкой, так как в ней не «строгая красота статуй», а очарование юности, «обаяние мечты» (Е. А. Баратынский).
Это была последняя работа на родине, где Кипренский, по его словам, «был покрыт некою тенью» - своими врагами, которые завидовали его успехам. «Трудно приобрести талант, а потерять легко»,- жалуется он.
Летом 1828 года обиженный художник уезжает в Италию. Это было бесполезное бегство от самого себя. Здесь его преследуют неудачи. Его прежний успех и здесь был позабыт, к тому же в Риме уже несколько лет блистал К.П.Брюллов, оттеснивший соперников.
Все еще веря в свое призвание исторического живописца, Кипренский то создает мрачные пейзажи с клубящимся Везувием, то жанровые сценки. Творческие метания изнуряют художника, манера его меняется. Все очень профессионально, но менее одухотворенно, написано не взволнованным творцом, а умелым, но усталым мастером.
Несмотря на некоторый спад вдохновения, изменение живописной техники, Кипренский работал очень много и оставался прекрасным рисовальщиком до конца дней.
Он объездил пол-Италии, много работал, исполнил хорошие портреты, в том числе Б.Торвальдсена и Ф.А.Голицына (оба 1833), но и в них не приблизился к прежним достижениям. Соревнуясь с Брюлловым, он попытался написать большой парадный портрет - и не справился с ним: этот эффектный жанр не соответствовал его возможностям, а силы художника уже иссякали.
Но ведь и у каждого ученого, писателя, творца есть годы взлета, расцвета, очень многое значат моральная атмосфера, друзья.
Кипренский получал все меньше заказов и начал испытывать нужду. Наконец, в начале 1836 г. он сумел заработать такую сумму, которая позволила ему расплатиться с кредиторами и осуществить давно принятое решение - жениться на Мариучче (Анне-Марии Фалькуччи), которую он разыскал.
Для этого ему пришлось в июне 1836 г. принять католичество, и в июле он обвенчался без огласки. Не известно, обрел ли он желанный покой. Некоторые современники вспоминали, что он ссорился с молодой женой и жестоко пил, другие об этом умалчивают.
Веря в живительную силу родины, в свои возможности, Кипренский собирался вернуться, писал президенту академии: «…С восторгом возвращусь в любезное отечество».
Уже было подготовлено русской колонией прощальное послание, заказан на память серебряный стакан. Но жизнь его подошла к концу: он простудился, заболел воспалением легких и скончался через четыре месяца после свадьбы. Спустя еще несколько месяцев на свет появилась его дочь, Клотильда Кипренская, но след ее безнадежно затерялся.
Орест Адамович умирает в Риме 5 октября 1836 года в возрасте 54 лет.
20 художников собрали 400 рублей и поставили мраморную плиту в память умершего.
«Знаменитый Кипренский скончался. Стыд и срам, что забросили этого художника. Он первый вынес имя русское в известность в Европе, а его всю жизнь считали за сумасшедшего, старались искать в его поступках только одну безнравственность, прибавляя к ней кому что хотелось», - писал молодой Александр Иванов своему отцу.
Печать в России не поместила даже некролога, хотя многие были искренне опечалены
This entry was posted on Thursday, October 30th, 2008 at 22:38 and is filed under . You can follow any responses to this entry through the feed. Both comments and pings are currently closed.
Загрузка...