П д корин был учеником. Корин Павел Дмитриевич «Русь уходящая

Л Д. Корин - одна из самых крупных, сложных и трагических фигур в русском искусстве XX в. Родился он в знаменитом селе Палех в семье потомственных иконописцев. Жизненная стезя была предопределена. Однако талант требовал развития. Корин перебирается в Москву, в 1911 г. становится помощником М. В. Нестерова в работе над росписью церкви Марфо-Мариинской обители. Встреча с Нестеровым, понимавшим искусство как духовный подвиг, а также другая "встреча" - с творчеством А. А. Иванова, преклонение перед его подвижнической жизнью укрепили в Корине мечту отдать всю жизнь служению искусству, достичь высот мастерства, стать продолжателем великих традиций русской живописи.

В 1916 г. Корин заканчивает МУЖВЗ, но, неудовлетворенный своими первыми самостоятельными работами, осознает, сколь далек заветный идеал, сколь труден путь к намеченной цели. В 1918-25 гг., в самый разгар смуты в стране и в искусстве, Корин словно несет добровольное послушание: много рисует, копирует, изучает анатомию. Он убежден, что новые и новейшие художественные течения не расширяют, а резко сужают возможности художника, не дают ему в руки достаточных пластических средств, что это движение не вверх, а вниз.

В 1925 г. Корин, как некогда А. А. Иванов, обретает свою тему. В апреле этого года умирает патриарх Тихон. В Москву на его похороны собирается вся православная Россия. Потрясенный увиденным ученик Нестерова, православный русский человек, Павел Корин осознает себя художником этой России, казалось бы обреченной, но продолжающеи жить, уверенной в своей духовной правоте. Он задумывает изобразить крестный ход во время похорон патриарха.

Вскоре началась работа над подготовительными этюдами к картине, которую Корин назвал "Реквием". Одновременно художник создает первую крупную работу - панорамный пейзаж "Моя родина" (1928). Это вид на Палех издали. Корин словно прикасается к родной земле, набираясь сил для воплощения грандиозного замысла. Он вновь словно клянется в верности великой национальной традиции, своим постоянным учителям - А. А. Иванову и М. В. Нестерову.

Работа над этюдами к большой картине заняла десять лет. Последний портрет - митрополита Сергия, будущего патриарха - написан в 1937 г. Исполненные с редкой для искусства XX в. пластической мощью этюды вместе составляют уникальную портретную серию. Православная Русь - от нищего до высших церковных иерархов - предстает перед зрителем. Персонажи объединены общим состоянием, полны внутреннего духовного огня, но при этом каждый обладает индивидуальным характером.

В 1931 г. мастерскую Корина неожиданно посещает М. Горький. От него картина получила новое название - "Русь уходящая", что исказило первоначальный замысел, но и "прикрыло" художника от возможных нападок. Благодаря Горькому, братья Павел и Александр Корины едут в Италию. Там они изучают работы старых мастеров, Павел Дмитриевич пишет пейзажи и известный портрет Горького (1932). В это время окончательно складывается живописный стиль Корина: мощная пластическая лепка, чеканная и обобщенная форма, сдержанная и одновременно насыщенная цветовая гамма с введением отдельных цветовых акцентов, живопись плотная, многослойная, с использованием лессировок (Корин - блестящий знаток техники живописи).

После смерти Горького в 1936 г. обстоятельства жизни художника резко изменились, он фактически был вынужден прекратить работу над картиной. Уже подготовленный огромный холст так и остался нетронутым. Эскиз (1935-37) показывает, что "Русь уходящая" могла стать самым значительным произведением русской живописи после 1917 г., исполненным мощи и символического значения. Это Церковь, выходящая на бой. В центре - три патриарха, Тихон, Сергий и Алексий, современником которых был Корин. Перед ними митрополит в красном пасхальном облачении (Пасха - праздник Воскресения и вечной жизни). Огромный архидиакон непомерно (и намеренно) длинной рукой вздымает вверх кадило жестом, означающим начало литургии: "Благослови кадило, Владыка!" - но обращается не к патриархам, как того требует обряд, а как бы прямо к Богу. Это Церковь, "уходящая" в вечность.

По сути, те же качества духовного подвижничества подчеркивает Корин в портретах деятелей культуры и науки, заказ на которые художник получает в 1939 г. Среди портретируемых - М. В. Нестеров, А. Н. Толстой, актеры В. И. Качалов, Л. М. Леонидов, пианист К. Н. Игумнов; после войны к ним добавились портреты М. С. Сарьяна, С. Т. Конёнкова, Кукрыниксов, итальянского живописца Р. Гуттузо. При всем мастерстве и силе этих произведений, в самой их живописи есть ощущение трагического надрыва, живопись как бы замыкается и кристаллизуется, уходит непосредственность, картины словно закованы в броню гладких, плотных мазков. Это естественно. И сам Корин чувствует себя воином, постоянно отражающим натиск враждебных сил.

В годы Великой Отечественной войны художник обращается к исторической теме, работать над которой он продолжал до самой смерти. Образы воинов - защитников не просто родной земли, но духовных идеалов России - привлекают Корина. Таков Александр Невский - центральная фигура знаменитого одноименного триптиха (1942), - в котором живут черты и святых с древнерусских икон, и могучих героев итальянского Возрождения.

Всю жизнь Корин вел бой. Как художник. Как собиратель обреченных на гибель произведений древнерусского искусства. Как выдающийся реставратор, которому человечество обязано спасением многих великих произведений, в том числе шедевров Дрезденской галереи. Как общественный деятель - защитник культурных памятников России. Но одержать главную победу - завершить труд, к которому он сознавал себя призванным, - Корину не удалось.

Реквием (Русь уходящая). Эскиз общей композиции. 1935-37. Масло


Портрет С. Т. Конёнкова. 1947. Масло


Схимница из Ивановского монастыря. Этюд к картине "Реквием". 1930-е. Масло. Фрагмент


Александр Невский. Центральная часть триптиха. 1942. Масло

Картины Корина глубоко человечные, глубоко живописные, - это высокая ступень в развитии русского искусства. И жизнь Корина - напряженная, страстная, целиком отданная искусству - может служить примером для многих художников.

В Третьяковской галерее висит акварель «». Это простой средне - русский пейзаж: невысокие косогоры, овражки, на косогоре - темные бревенчатые избы, кругом - осенние поля... Донельзя простой пейзаж, но в каждой его черте - ржаных суслонах, одуванчиках, колокольне, устремленной в небо, - столько очарования, что зритель подолгу может стоять перед этой картиной и, уходя, отмечать в памяти имя великого художника Павла Корина .

» была написана Кориным в 1927 году. Художника тогда мало кто знал. Жил он, безвестный, где - то на чердаке на Арбате и грезил на полотнах тихими просторами Владимирско - Шуйской родной земли. Быть может, долго еще продолжалось бы это затворничество, если б не отыскал Павла Корина открыватель талантов - Горький.

Корин прекрасно знал творчество Горького, не раз видел писателя на художественных выставках. На одной из них Горький обратил внимание на работы Павла Корина и выразил желание побывать в его мастерской.

Третье сентября 1931 года Корин запомнил на всю жизнь. В этот день к нему в мастерскую пришел Горький, который нашел, бог знает как, чердак художника - палешанина. Внимательно, одну за другой смотрел он работы Корина. Особенно понравился ему групповой портрет «» - один из эскизов к картине «». Посмотрел этюды, копии с Иванова и заявил:

- Отлично. Вы большой художник. Вам есть что сказать! - говорил писатель Корину.

- В Италию, сударь мой, поезжайте... в Италию!

- Да как поехать - то, Алексей Максимович?

- Со мной поезжайте. Вот я через месяц еду, и вы собирайтесь.

Столь высокая оценка Горького была полной неожиданностью для Корина . Так началась их дружба.

В Италии Корин прожил около года. В галереях Флоренции Рима ему открылась высокая живопись Возрождения. И он, потомственный иконописец, вобравший в плоть и кровь традиции русской национальной живописи принялся изучать творения Микель - Анджело. Рафаэля . Корин сделал много искуснейших копий, бродил с этюдником по окрестностям Рима, где ранее писал этюды Александр Иванов .

Тогда же у художника родился замысел написать портрет Горького . Дерзкая мечта! Ведь Горького писали выдающиеся русские художники - В.А. Серов , И.Е. Репин , М.В. Нестеров , в советскую эпоху - В.М. Ходасевич, И.И. Бродский и многие другие живописцы.

Но Горький, словно угадав мысли художника, сам сказал однажды:

- Знаете что, - напишите - ка с меня портрет.

Корин заволновался. Сможет ли он запечатлеть для потомков великого писателя таким, каким он был теперь, на склоне жизни?

Горький ободрял его:

- Ничего, ничего, справитесь, выйдет!

«Стоит во весь рост большой, старый человек, прошедший горы и перепутья жизни, смотрит вперед и думает о своем. Художник подчеркнул прожитые годы резкими складками морщин на щеках и шее, широкие плечи чуть горбятся от тяжести перенесенных лет, нависшие брови и, непослушные пряди седых волос на правом виске и старческие, скрывающие губы усы,- да, стар человек! А потом - посмотришь на глаза. Ясные, пристальные, далеко видят и видят новые дороги, по которым надо идти, по которым уже идет жизнь, а с нею вместе этот человек. И морщины его, и седина волос, и подчеркнутая художником усталость тела молодят по - особому взгляд, придают ему особую крепость и силу, э - э, да этот старик моложе многих из нас»,- так писал драматург Л. Афиногенов о портрете Алексея Максимовича Горького, который был написан в 1932 году.

В одном из писем к жене Корин рассказывает о работе над портретом: «Писал, Пашенька, сегодня с остервенением, в горле пересохло, спина вся мокрая, даже Алексей Максимович заметил, говорит: «Глаза - то у вас ввалились». А через несколько дней продолжает в другом письме: «Ура! Ура! Ура! Портрет вышел. Голова почти готова, осталось немного завтра доделать. Все в восторге. Сам Алексей Максимович доволен. Вот его слова: …Многие с меня писали, и все неудачно, ваш портрет удачный».

Позже, в своих воспоминаниях Корин рассказывал, как во время совместных прогулок с Горьким он увидел писателя таким, каким запечатлел его на портрете: «Он шел, опираясь на палку, сутулясь, его угловатые плечи высоко поднимались, над высоким лбом дыбились седеющие волосы; он шел, глубоко задумавшись, на фоне Неаполитанского залива».

Работа над портретом была завершена в 1932 году, и Горький передал его в Третьяковскую галерею . В последующие годы Корин сделал множество рисунков , собираясь написать другой портрет Горького , но этому помешала смерть писателя в 1936 году. Корин сделал рисунок и с умершего Горького . Теперь он хранится в музее писателя в Москве.

Прошел год, и Москва услыхала о молодом живописце. На выставке «XV лет РСФСР» в 1933 году появился портрет А.М. Горького , написанный Павлом Кориным в Сорренто.

Картина вызвала споры. Одни указывали, что не выверены анатомические детали, другие, - что живопись суховата, белеса. Но что бы ни говорили профессионалы об отдельных несовершенствах, зрителя покоряла монументальная фигура Горького, стоящего на морском берегу, опершись на палку.

Мечта стать художником зародилась у Корина рано, еще в детские годы. И это не случайность: он родился и вырос в известном всему миру селе Палех в семье иконописца. В настоящее время этот поселок в Ивановской области является центром миниатюрной живописи на лаковых изделиях. За несколько столетий род Кориных дал немало живописцев, но самым выдающимся был Павел Дмитриевич Корин . Прежде чем стать по призванию художником, он был им уже по рождению. Вспоминая детство, Корин рассказывал о том, как работали его отец и старшие братья, как на специальных досках, приготовленных матерью, возникали чудесные картины - яркие и красочные. Обычно в создании икон трудилась вся семья. Еще ребенком Павел научился растирать краски, готовить доски, на которых писали иконы. Но не только иконопись была источником художественного образования Павла Корина. Сам быт палешан, их дома с деревянной резьбой, расписными стенами, окружающая природа отмечены особой красотой.

Одаренность мальчика проявилась рано, но узкие рамки иконописных традиций не давали возможности развиться таланту. Многие советовали Павлу ехать в Москву учиться у мастеров живописи. Но не сразу нашел Павел Корин дорогу к большому искусству. Много лет работал он в иконописных мастерских Москвы, сначала подмастерьем, потом мастером. Случай свел Корина в 1911 году с замечательным русским живописцем М.В. Нестеровым .

«Михаил Васильевич Нестеров, - вспоминал Корин, - оказал на меня огромное влияние. Мне было восемнадцать лет, и я был иконописцем, мечтающем о высоком искусстве. И вот встреча с Нестеровым. Об искусстве Нестеров всегда говорил пламенно и как - то возвышенно. В одной из бесед он мне сказал: «Знаете, Корин, искусство есть подвиг». Позднее, на своем жизненном пути художника, я понял правду этих слов, а тогда я верил. Я работал вместе с Михаилом Васильевичем, видел, как он пишет: весь метод его работы меня поражал и восхищал. Я учился у него мастерству выполнения».

Встретившись с юношей Кориным, Нестеров сразу угадал его глубокую натуру, талантливость, благородство, незаурядный ум. Он посоветовал молодому живописцу поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. «Вам нужно систематическое художественное образование», - говорил он Корину. В 1912 году двадцатилетий Корин стал учеником этого училища. У выдающихся русских живописцев - К.А. Коровина , С.В. Малютина, А.Е. Архипова учился он искусству рисунка, композиции, перспективе, тону, цвету, овладевал основами мастерства художника, но своим учителем всегда считал прежде всего Нестерова.

Много лет спустя Корин создал портрет Нестерова . Он великолепно передал суровую сдержанность своего учителя и его страстную любовь к искусству.

Портрет динамичен: кажется, что Корин покачал Нестерова в момент острого, принципиального спора об искусстве.

Долгие годы продолжалась эта дружба. В доме Нестерова Корин познакомился с выдающимися учеными, писателями, артистами. Нестеров оказал неоценимое влияние на формирование эстетических и общественных взглядов молодого художника.

Корин многому учился у Нестерова: преданности русскому искусству, взыскательности, неустанным поискам нового. Всю свою жизнь Корин стремился совершенствовать свое мастерство и не останавливаться на достигнутом.

Корин закончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества в 1916 году. Через год свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция. На глазах у художника создавалась новая жизнь.

Корину предложили работать в училище, которое стало называться «Свободные художественные мастерские ». Корин преподавал, вместе с В.В. Маяковским работал в Окнах сатиры РОСТА, писал революционные лозунги, рисовал плакаты, участвовал в оформлении праздничного убранства улиц. Все время Корин неустанно трудился как живописец, совершенствовал свое мастерство, писал копии произведений великих мастеров русской живописи. Для того чтобы глубже изучить анатомию человеческого тела, он несколько лет работал в анатомическом театре.

Каждое лето Корин уезжал в родной Палех, писал там этюды, завершившиеся картиной - панорамой «Моя родина », над которой художник работал немалых двадцать лет.

Корину всегда хотелось написать русский пейзаж «тонко, чеканно и с настроением торжественным». И он создал типичный поэтический образ русской природы, ее средней полосы. Хвойные и лиственные леса, поля, пересеченные проселочными дорогами, серо - голубое предвечернее небо - таким запечатлел Палех на своей картине Павел Корин. Панорамный пейзаж - излюбленный жанр в живописи Корина. В творческом наследии художника немало пейзажей Италии , средней полосы России, Крыма .

Любовь к искусству, стремление сохранить величайшие произведения прошлого для потомков побудили Корина заняться коллекционированием и реставрацией произведений живописи. Сорок пять лет собирал Корин свою коллекцию древнерусской живописи, а затем подарил Третьяковской галерее . Часто произведения древних мастеров попадали в руки Корина в таком виде, что нужны были годы упорного кропотливого труда, прежде чем первозданная красота представала перед зрителем.

Реставраторство увлекало Корина, много лет отдал ему художник. Сотни шедевров русской и мировой классики обретали вторую жизнь, побывав в умелых и талантливых руках художника - реставратора Павла Корина . Почти десять лет Корин возглавлял группу реставраторов в мастерских Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина , возвращавших жизнь шедеврам Дрезденской галереи. Сам Корин реставрировал «Сикстинскую мадонну» Рафаэля . Реставрационная работа была гражданским подвигом Корина. И хотя она отнимала у художника драгоценное время, нужное ему для создания собственных произведений, он целиком отдавался ей. А творческих замыслов было немало. Еще в 30 - е годы он начал работать над серией портретов современников: ученых, писателей, летчиков, артистов. Уже портрет Горького определил особый, «коринский» стиль в портретном жанре.

Художник никогда не стремился к документально – повествовательному изображению. Для него главным было воссоздать характер человека, раскрыть его духовную сущность. Портреты Корина передавали обаяние личности изображаемого человека, казалось, что художник хочет передать зрителю часть своей любви к тем, чьи портреты он пишет.

Корина привлекали яркие человеческие характеры. В 1940 году он начал работу над портретом народного артиста Василия Ивановича Качалова , выступления которого для современников были праздником.

В этом портрете ему хотелось передать ощущение радости искусства, его праздничности, оптимизма, веры в счастье, пронизывающее творчество Качалова. Корин изобразил артиста во весь рост, подчеркнув в его фигуре монументальность, величавую осанку. Позируя художнику, Качалов читал ему стихи, отрывки из спектаклей.

В годы Великой Отечественной войны Корин обращается к темам героического прошлого русского народа. Он пишет огромный триптих ».

Образ Александра Невского, спасшего Русь от иноземного порабощения, был близок художнику, перекликался с характерами его современников, защищавших советскую страну от фашистов. В центральной части триптиха «» Корин изобразил русского князя на берегу реки Волхов. Вдали виднеются золотые главы Софийского собора в Новгороде, сомкнутые ряды воинов.

Когда Новгород в 1944 году был освобожден Советской Армией от гитлеровцев, при въезде в город была установлена огромная копия этой картины. Древнерусский воин приветствовал своих героических потомков.

Закончив работу над триптихом. Корин начал писать серию портретов советских полководцев , среди которых был портрет выдающегося советскою полководца Георгия Константиновича Жукова .

В послевоенные годы Корина все больше увлекал жанр портрета. В 1956 году он пишет групповой портрет известных советских художников - сатириков Кукрыниксов . «Я работал над портретом, - вспоминал Корин, - писал Михаила Васильевича Куприянова (КУ), Порфирия Никитича Крылова (КРЫ), Николая Александровича Соколова (НИКС), и еще писал художников Кукрыниксов. В этом заключалось самое главное дело моего портрета.

Хотелось понять и выразить то, что сделало их такими. Портрет был трудный. Мне надо было передать внутреннюю духовную осанку каждого из них и объединить в одной могучей, предельно выразительной и острой осанке художников Кукрыниксов, художников политической сатиры...»

Корин любил писать людей искусства, особенно привлекали его живописцы. Проникнуть в творческий мир художника, уловить в его портрете своеобразие и неповторимость таланта - такая задача казалась особенно интересной Корину.

Советского скульптора Сергея Тимофеевича Коненкова Корин изобразил в рабочей блузе. Кажется, что скульптор только что отошел от станка. Его большие натруженные руки спокойно лежат, отдыхая. Взгляд обращен к только что законченной работе. Портрет написан в 1947 году, когда имя скульптора было уже широко известно.

В 1961 году в Италии Корин встретился с выдающимся итальянским художником Ренато Гуттузо, работы которого он давно знал по многим московским н европейским выставкам. Гуттузо - прогрессивный художник, его любимые герои - крестьяне, рыбаки, рабочие. Корин написал Гуттузо в его мастерской . Небольшая комната, на стене висит одна из картин художника, стоят банки с красками. Гуттузо сидит на складном стуле, словно на секунду прервав работу.

Корин начал по обыкновению с карандашного рисунка. К концу первого сеанса, когда художник набросал очертание головы, Ренато и его друзья, бывшие в мастерской, решили, что портрет почти готов. Велико же было их удивление, когда Корин еще много дней настойчиво и упорно искал нужный фон портрета, стремился как можно точнее передать в красках страстный, непримиримый ко злу характер итальянского живописца, перенести на полотно солнечные краски родины Гуттузо - Сицилии.

Последние годы жизни Корин был увлечен монументальным искусством. Он мечтал о том, чтобы его работы украшали общественные здания.

Однажды в гости к Павлу Дмитриевичу приехал архитектор А.Н. Щусев. Он предложил Корину создать мозаики для оформления станции московского метро «Комсомольская - кольцевая », строившейся по его проекту.

Щусев использовал в архитектуре этой станции мотивы древнерусского зодчества. Корин создал восемь мозаик на темы истории России , и сегодня они украшают потолок станции. Одна из наиболее удачных работ - мозаика, на которой изображен московский князь Дмитрий Донской защитник русских земель от татаро – монгольских завоевателей.

Корин работал с разными материалами, создавал мозаики, настенную живопись, витражи из цветного стекла.

Мозаичные картины станции метро «Комсомольская - кольцевая », цветные витражи станции «Новослободская » и жилого здания на площади Восстания , плафоны актового зала Университета

1951. Смальта, мрамор, мозаика

В 1962 году страна чествовала Павла Дмитриевича Корина. Ему исполнилось 70 лет. Академик, лауреат Ленинской премии, народный художник СССР, он получил всемирное признание. Более тридцати лет прожил П.Д. Корин в доме, специально построенном для него по инициативе А.М. Горького в одном из живописных уголков Москвы - недалеко от Зубовской площади. Здесь были созданы многие его произведения. Сюда любили приходить друзья художника - писатели, ученые, артисты, художники. Дом этот после смерти Корина стал филиалом Третьяковской галереи.

Уроженец Палеха Павел Дмитриевич Корин не стал иконописцем, как его дед и отец. Но фамильная закваска всегда была ощутима в его творчестве. И именно он создал почти иконописный образ гонимой Церкви — «Русь уходящую».

Одна из видных династий палехских иконописцев — Корины. Прихожане в нескольких поколениях, они жили под его сенью, а последний приют находили на палехском кладбище, близ .

25 июня (по старому стилю) 1892 года в семье потомственного иконописца Дмитрия Николаевича Корина родился сын Павел. В силу семейного рода деятельности обстановка иконописной мастерской была знакома ему с детства. Он и сам должен был стать иконописцем — как его отец и дед. Даже раннее сиротство — отец умер в 1897 году — не помешало Павлу освоить фамильную специальность. В 1903—1907 годах он учился в только что основанной иконописной школе под руководством Евгения Ипполитовича Стягова, выпускника Академии художеств, и окончил ее со званием мастера-иконописца (здесь же, в палехской школе, отучился, придя двумя годами позже, и младший брат Павла Александр).

Становление

Окончив школу, шестнадцатилетний Павел Корин отправился в Москву, рассчитывая продолжить ученье. Пример для подражания он имел в своем близком родстве: Алексей Михайлович Корин, его двоюродный брат (правда, сильно старший), с успехом окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества и стал «настоящим» художником.

В Москве Корин поступил в иконописную мастерскую, но учиться здесь ему было нечему, и он «прибился» к иконописной палате Донского монастыря. Вскоре состоялось едва ли не самое важное событие в жизни Корина — он познакомился с Михаилом Васильевичем Нестеровым. Работая вместе с ним (в частности, над росписями Покровского храма Марфо-Мариинской обители, где пять лет спустя молодой палешанин уже самостоятельно будет расписывать крипту), он учился приемам монументальной живописи, и тяга к монументалистике сохранилась в нем на всю жизнь.

От Нестерова Корин много почерпнул и в отношении портретного искусства, многие портреты его кисти отзываются нестеровским «послевкусием», хотя, конечно, прямое влияние учителя Корин, обладая большим и самобытным дарованием, преодолел. Под влиянием Нестерова он знакомился и с произведениями искусства — как древними, так и новыми. В особенности обогатили его, по собственному признанию, посещения Третьяковской галереи.

Из старых русских художников Корин более других ценил Александра Иванова. «Явление Христа народу» вместе с корпусом этюдов к нему были для Корина определенным эталоном. И это важно, если вспомнить о центральном произведении всей жизни мастера — «Реквиеме», по масштабности замысла приближающемся к «Явлению Мессии» и состоявшемся только в эскизах (а по мнению ряда искусствоведов, эскизы Иванова к «Явлению Христа» гораздо интереснее и важнее для развития русской живописи, чем само полотно).

Реставратор С. С. Чураков (он послужил моделью для молодого мирянина, изображенного в правой части «Руси уходящей»), учившийся у Корина уже в 1920-е годы, вспоминал, что тот «всячески пропагандировал Иванова, говоря, что он равен Рафаэлю», и приводил в связи с этим такой сюжет: «В те годы была выставка Аполлинария Васнецова. Все этюды Иванова были сняты, и развешаны работы А. Васнецова. Корин возмущался, ругался и всем ученикам своим запретил ходить на эту выставку, выразив таким образом протест против Аполлинария Васнецова».

Вернемся, однако, в дореволюционную пору.

Хотя ученичество у такого мастера, каким был Нестеров, стоило целого университета, Корин все же в 1912 году поступил в МУЖВЗ. Здесь его наставниками были К. А. Коровин, А. О. Пастернак, С. В. Малютин. А на летние каникулы он уезжал в Палех.

В 1916 году Корин окончил училище и тогда же посетил Ярославль и Ростов для изучения местных фресок — по желанию великой княгини Елизаветы Федоровны, пригласившей его работать над росписями крипты в Марфо-Мариинской обители.

Мастер

В феврале 1917 года Павел Дмитриевич перебрался в мастерскую на Арбате, на чердак дома 24, где жил до 1934 года. Теперь уже он сам — не ученик, а учитель. Приглашенный преподавать в МУЖВЗ, он совмещал педагогическую деятельность с реставраторской, а кроме того, подрабатывал в голодные годы военного коммунизма в анатомическом театре (работа эта пошла ему впрок как художнику).

В арбатскую мастерскую Павел Дмитриевич привел и жену Прасковью Тихоновну (из воспитанниц Марфо-Мариинской обители), с которой обвенчался в 1926 году. И здесь, под арбатской крышей, в нем постепенно зрел замысел «большой», как сам художник помечал в записной книжке, картины. Сначала это был замысел под рабочим названием «Благослови, душе моя, Господа». Возможно, для его исполнения он копировал этюды Иванова к «Явлению Христа» и зарисовывал в антирелигиозном музее мощи свт. Иоасафа Белгородского. А с 1925 года идея выкристаллизовалась. Работой жизни стал «Реквием».

В 1931 году мастерскую художника посетил Максим Горький, принявший на себя с тех пор роль «охранителя» творческих поисков Корина. С помощью Горького Корину удалось обустроить мастерскую в отдельном доме на Малой Пироговской (сейчас здесь устроен посвященный ему музей) и побывать вместе с братом в Европе, где он увлеченно изучал наследие старых мастеров.

Властью Павел Дмитриевич обласкан не был, хотя на мрачном фоне 1930—1940-х годов его жизнь выглядит вполне благополучной: в 1931—1959 годах он возглавляет реставрационную мастерскую Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, в 1939—1943 годах работает над серией портретов деятелей культуры, заказанной Комитетом по делам искусств, в конце 1940-х — начале 1950-х годов преподает в Художественном институте имени В. И. Сурикова.

Однако настоящее официальное признание мастер получил только в первой половине 1950-х годов, когда по его эскизам были созданы мозаики станции московского метрополитена «Комсомольская» (кольцевая) и витражи станции «Новослобоская». За панно для «Комсомольской» Корин получил в 1954 году Государственную премию, а спустя несколько лет — звание народного художника РСФСР.

Доживал свои последние годы Корин тихо — в мастерской на Пироговке, с верной спутницей Прасковьей Тихоновной и старым эрделем. Время от времени наведывался в Палех, ничего не меняя в родительском доме (о создании «фамильного» музея Корин думал уже тогда). Умер Павел Дмитриевич 22 ноября 1967 года и был похоронен на соседнем Новодевичьем кладбище.

120 лет назад, в знаменитом селе Палех в семье потомственных иконописцев родился Павел Дмитриевич Корин - одна из самых крупных, сложных и трагических фигур в русском искусстве XX в.

Дом Кориных в Палехе

После окончания сельской школы в 16 лет был принят в иконописную палату Донского монастыря. Помогал Нестерову расписывать церкви. Встреча с Нестеровым, понимавшим искусство как духовный подвиг, а также другая "встреча" - с творчеством А. А. Иванова, преклонение перед его подвижнической жизнью укрепили в Корине мечту отдать всю жизнь служению искусству, достичь высот мастерства, стать продолжателем великих традиций русской живописи.

Корин много достиг и добился. Но самое главное произведение в его жизни, в которое он вложил много сил и свою душу,так и осталось незаконченным...

В 1916 г. Корин заканчивает МУЖВЗ, но, неудовлетворенный своими первыми самостоятельными работами, осознает, сколь далек заветный идеал, сколь труден путь к намеченной цели. В 1918-25 гг., в самый разгар смуты в стране и в искусстве, Корин словно несет добровольное послушание: много рисует, копирует, изучает анатомию. Он убежден, что новые и новейшие художественные течения не расширяют, а резко сужают возможности художника, не дают ему в руки достаточных пластических средств, что это движение не вверх, а вниз.

В 1925 г. Корин, как некогда А. А. Иванов, обретает свою тему. В апреле этого года умирает патриарх Тихон. В Москву на его похороны собирается вся православная Россия. Потрясенный увиденным ученик Нестерова, православный русский человек, Павел Корин осознает себя художником этой России, казалось бы обреченной, но продолжающеи жить, уверенной в своей духовной правоте. Он задумывает изобразить крестный ход во время похорон патриарха.

12 апреля 1925 года на похороны святителя Тихона в Донском монастыре, казалось, собралась вся Москва, если не вся Россия. Точно ожила картина XVII века. И когда - после семи лет гонений на Православие! Это был своего рода последний Собор Святой Руси.

Среди множества людей в толпе было и два художника - Павел Дмитриевич Корин и Михаил Васильевич Нестеров. Потрясенный увиденным, Корин воскликнул:
— Это же картина из Данте! Это «Страшный суд» Микеланджело! Написать все это, не дать уйти. Это реквием!

Именно тогда зародилось у него намерение написать большую историческую картину, которая явилась бы образом всей Святой Руси.
Все 12 дней прощания верующих со своим Патриархом Корин провел в Донском монастыре. Здесь он сделал первые зарисовки. Затем, уже в мастерской, он начинает писать портреты - эскизы для будущего шедевра.

Похороны Патриарха явились поводом для написания большой исторической картины, композиция которой определилась далеко не сразу. Но замысел ее десятки лет оставался неизменным - написать шествие всей Руси на Страшный суд.
Один из первых композиционных эскизов Корин вписал в пейзаж Иосафатовой долины под Иерусалимом. Потом он задумал сделать местом действия Рим в Италии. Но все эти проекты были побеждены замыслом переместить место действия в главный собор Третьего Рима, который последние пятьсот лет являлся по сути центром восточного христианства. Идея Третьего Рима также связана со Страшным судом, потому что «четвёртому Риму не бывать». Именно Третий Рим должен достоять до Страшного суда и встретить Второе пришествие Христа. Так, следуя логике псковского старца XV века Филофея, коринские герои оказываются в главной твердыне Третьего Рима - Московском Кремле, у стен его духовного центра - Успенского собора.

Осенью 1932 года Корина впервые пускают в закрытый тогда для посещения Кремль. В течение следующего года художник делает наброски Успенского собора и Соборной площади, помещая своих героев то на Соборной площади, то на паперти Успенского собора. Над последним композиционным эскизом художник начал работать в 1935-м, а закончил его только к 1959 году.

В Успенском соборе Московского Кремля, в центре, на специальном архиерейском помосте стоят протодиакон Михаил Холмогоров и митрополит Трифон (Туркестанов), за ними три Патриарха Московских и всея Руси - Алексий (Симанский), Тихон (Белавин) и Сергий (Страгородский), за ними сонм архиереев, из которых узнаются только Новгородский митрополит Антоний (Стадницкий), митрополит Петр (Полянский) и митрополит Антоний (Храповицкий).

По сторонам от центральной оси храма находится множество священников, монахов и мирян. На первом плане по центру сидит нищий, чуть правее схимница со свечой, за ней отец и сын. За ними видны стоящие на помосте схиигумен Митрофан и архимандрит Никита. Правее четырёх человек первого плана на небольшом расстоянии от них стоит группа монашествующих. Из этой группы на первый план выходят иеромонах Пимен (Извеков) и епископ Антоний, чуть левее и дальше от первого плана протодиакон Холмогоров, ещё дальше - молодой монах, за ним стоит молодая монахиня, и видна только голова схимницы из Вознесенского монастыря, ещё дальше - схиигумения Фамарь. С левой стороны от широкой ковровой дорожки, обозначающей центральную ось собора, ближе всего к зрителю стоят трое. На втором плане, слева от архиерейского помоста, на котором у края стоит протодиакон Холмогоров с кадилом, стоят схиигумен Агафон, слепой и иеромонах Алексий, дальше - старик, отец Алексий из Палеха и протоиерей Митрофан Сребрянский (в монашестве архимандрит Алексий). Некоторые из них недавно прославлены в лике святых.

Все они стоят спиной к иконостасу и алтарю, Царские врата закрыты. Можно предположить, что литургия в Успенском соборе только что завершилась. Возможно, что на последнем эскизе композиции «Руси уходящей» представлен момент окончания последнего богослужения в Успенском соборе, состоявшегося на Пасху 1918 года, литургии, которую возглавлял епископ Дмитровский Трифон (Туркестанов), викарий Московской епархии.

На картине все отслужившие литургию архиереи вышли из алтаря, Царские врата за ними закрылись, и все приготовились к шествию, наподобие крестного хода, только этот «крестный ход» должен направляться ко Христу на Страшный суд. Поэтому митрополит Трифон стоит рядом с протодиаконом и смотрит в ту же сторону, в которую направлена рука с кадилом. А она направлена не на восток, как принято, и не к служащему архиерею, то есть митрополиту Трифону, а на запад.

Очевидно, что в данном случае этот жест и возглашение обращены непосредственно к Богу. Разумеется, архидиакон на всякой церковной службе обращается к Богу Невидимому, ведь на богослужении, по учению Православной Церкви, незримо для нас присутствует Христос. Но в таком случае возникает вопрос: почему митрополит Трифон смотрит в ту же сторону, на запад, куда обращен жест архидиакона? Очевидно, что митрополит Трифон, как и почти все остальные присутствующие в Успенском соборе, смотрят на фреску «Страшный суд», которая как раз и расположена на западной стене. Если мы встанем мысленно на место митрополита Трифона и посмотрим в том же направлении, что и он, то мы убедимся, что смотрит он на образ Спасителя на фреске и жест протодиакона обращен к Нему же.

Представляется, что митрополит Трифон на картине видит Реального, Живого, Воплощенного Бога. Через это художник не просто сравнивает происходившее на похоронах Патриарха со Страшным судом, а непосредственно вносит в свою картину идею реальности скорого наступления Страшного суда.

Важно отметить, что на картине изображена вся полнота земной Церкви. Реальные живые члены Церкви: епископы, священники, монахи и миряне; странник и нищий, молодые и старые, мужчины и женщины, простые мастеровые и бывшие князья и княжны, люди, исполненные горячей веры и сомневающиеся, находящиеся в состоянии внутренней духовной борьбы и обессиленные, опустившие руки; праведники, молитвенники, мученики и исповедники, но и грешники, со своими страстями, и предатель, который, как Иуда, тоже необходим для полноты, ибо «один из вас Меня предаст», три Патриарха Московских (каждый в своё время являлся главой Русской Православной Церкви) и глава Зарубежного Синода Русской Православной Церкви митрополит Антоний (Храповицкий), вышедший из евхаристического общения с Местоблюстителем Патриаршего престола Сергием, который, в свою очередь, запретил его в служении. Изображены уже умершие Патриархи, потому что всего несколько мгновений осталось до начала Страшного суда, а мёртвые, и в первую очередь верные, должны восстать на суд, который с них и начнётся.

Картина Корина завершает поиск исторической темы, который начал еще Александр Иванов. Если Иванов нашел свою тему в самом важном событии в истории человечества - явлении воплотившегося Бога в мир, то Корин осветил вторую по значительности мировую тему - Второе пришествие Христа.

Итак, образ русской истории у Корина получается следующий. От некой временной точки отсчёта отходят две исторические перспективы. Одна - в прошлое, которое олицетворяет Успенский собор Московского Кремля с его чудотворными иконами, православными святынями, захоронениями митрополитов и Патриархов Московских, начиная с их родоначальника святителя Петра, кафедральный собор Московского княжества и Московского царства, главный собор Российской империи, в котором венчались на царство русские цари, начиная с Ивана Грозного и заканчивая Николаем II.

Вторая историческая перспектива - будущее, это Второе пришествие Христа, которое олицетворяет фреска «Страшный суд» на западной стене собора. Зритель Его не видит, но как будто зрит Его отражение в деисусе иконостаса. Но насколько же далеко от нас отстоит Второе пришествие? Глядя на чрезвычайно взволнованное состояние митрополита Трифона, кажется, что ещё мгновение - и Страшный суд уже начнётся. Но сколь долго будет длиться это мгновение, сколько ещё в этой перспективе может встать людей и событий?..

В центре картины стоят три Патриарха, двое уже умерших, один тогда здравствовавший, а ведь это ситуация уже не 1935 года, а 1959. В 1935 году в живых не было ни одного Патриарха, и Сергий (Страгородский) был только Местоблюстителем. Мы уже знаем, кто стал следующим после Алексия I Патриархом, но Корин этого так и не узнал. Он даже не пережил Алексия (Симанского), который уже на момент избрания его Местоблюстителем после смерти Патриарха Сергия был самым старшим по хиротонии среди епископов. Однако с переднего плана правой стороны картины в упор пронзительным взглядом на нас смотрит молодой иеромонах Пимен, ставший Патриархом и почивший в 1990 году. Так вот сколько прошло на самом деле лет за одно мгновение. Сколько же их будет ещё? «О дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Мф. 24, 36) . Глядя на коринское полотно, с уверенностью можно утверждать лишь одно: этот день и час будет не только грозным, но и прекрасным...

Вскоре началась работа над подготовительными этюдами к картине, которую Корин назвал "Реквием". Одновременно художник создает первую крупную работу - панорамный пейзаж "Моя родина" (1928). Это вид на Палех издали. Корин словно прикасается к родной земле, набираясь сил для воплощения грандиозного замысла. Он вновь словно клянется в верности великой национальной традиции, своим постоянным учителям - А. А. Иванову и М. В. Нестерову.

Работа над этюдами к большой картине заняла десять лет. Последний портрет - митрополита Сергия, будущего патриарха - написан в 1937 г. Исполненные с редкой для искусства XX в. пластической мощью этюды вместе составляют уникальную портретную серию. Православная Русь - от нищего до высших церковных иерархов - предстает перед зрителем. Персонажи объединены общим состоянием, полны внутреннего духовного огня, но при этом каждый обладает индивидуальным характером.

В 1931 г. мастерскую Корина неожиданно посещает М. Горький. От него картина получила новое название - "Русь уходящая", что исказило первоначальный замысел, но и "прикрыло" художника от возможных нападок. Горький принял самое активное участие в его судьбе. Выхлопотал у советского правительства для него поездку в Италию для обучения. Благодаря Горькому, братья Павел и Александр Корины едут в Италию. Там они изучают работы старых мастеров, Павел Дмитриевич пишет пейзажи и известный портрет Горького (1932). В это время окончательно складывается живописный стиль Корина: мощная пластическая лепка, чеканная и обобщенная форма, сдержанная и одновременно насыщенная цветовая гамма с введением отдельных цветовых акцентов, живопись плотная, многослойная, с использованием лессировок (Корин - блестящий знаток техники живописи).

После смерти Горького в 1936 г. обстоятельства жизни художника резко изменились, он фактически был вынужден прекратить работу над картиной. Уже подготовленный огромный холст так и остался нетронутым.
Эскиз (1935-37) показывает, что "Русь уходящая" могла стать самым значительным произведением русской живописи после 1917 г., исполненным мощи и символического значения. Это Церковь, выходящая на бой. В центре - три патриарха, Тихон, Сергий и Алексий, современником которых был Корин. Перед ними митрополит в красном пасхальном облачении (Пасха - праздник Воскресения и вечной жизни). Огромный архидиакон непомерно (и намеренно) длинной рукой вздымает вверх кадило жестом, означающим начало литургии: "Благослови кадило, Владыка!" - но обращается не к патриархам, как того требует обряд, а как бы прямо к Богу. Это Церковь, "уходящая" в вечность....

В годы Великой Отечественной войны художник обращается к исторической теме, работать над которой он продолжал до самой смерти. Образы воинов - защитников не просто родной земли, но духовных идеалов России - привлекают Корина. Таков Александр Невский - центральная фигура знаменитого одноименного триптиха (1942), - в котором живут черты и святых с древнерусских икон, и могучих героев итальянского Возрождения.

Наиболее известные работы: триптих «Александр Невский», портреты Г. К. Жукова и М. Горького. Тематическим картинам и портретам в исполнениии мастера свойственны одухотворённость и волевая собранность образов, монументальная строгость композиции и рисунка.

Среди монументальных работ художника — мозаичные плафоны на станции «Комсомольская» кольцевой линии метро, витражи станции «Новослободская», мозаики станции «Смоленская».

После войны Корин руководил реставрацией полотен Дрезденской галереи. Руководил реставрационной мастерской Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Во Владимирском соборе Киева реставрировал фрески и лично восстанавливал роспись В. Васнецова и Нестерова.
Обширная коллекция икон, собранных Кориным, является одной из известнейших и наиболее изученных в России.

В 1966 году подписал письмо 25-ти деятелей культуры и науки генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу против реабилитации Сталина.
Умер 22 ноября 1967 года в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 1).

Центральным, но так и не оконченным, полотном Павла Корина считается «Реквием» («Русь уходящая»).

Всю жизнь Корин вел бой. Как художник. Как собиратель обреченных на гибель произведений древнерусского искусства. Как выдающийся реставратор, которому человечество обязано спасением многих великих произведений, в том числе шедевров Дрезденской галереи. Как общественный деятель - защитник культурных памятников России. Но одержать главную победу - завершить труд, к которому он сознавал себя призванным, - Корину не удалось.