Поэма должна была привести читателя к выводу о том, что счастье народа возможно лишь без Оболт-Оболдуевых и Утятиных, тогда, когда народ станет подлинным хозяином своей жизни. Некрасов определил словами крестьян основное содержание эпохи, того послереформенного времени, которое изображено в его поэме: Порвалась цепь великая, Порвалась – расскочилася: Одним концом по барину, Другим – по мужику!..

В основу характеристики помещиков писатель кладет точку зрения мужика. Вот крестьяне встретили Оболт-Оболдуева. Уже имя помещика привлекает наше внимание своей заостренностью. По словарю Даля, обалдуй значило: «невежа, неотесанный болван» . Герою 60 лет. Он пышет здоровьем, у него «ухватки молодецкие», широкая натура (страстная любовь к земным радостям, к ее утехам). Он неплохой семьянин, не самодур. Его же отрицательные черты («кулак – моя полиция», «кого хочу – того казню») Некрасов изображает как классовые качества. Все хорошее, чем хвалится помещик, обесценивается, приобретает другое значение.

Насмешливое, враждебное отношение, возникшее между мужиками и помещиком – признак классовой розни. При встрече с мужиками помещик хватается за пистолетик. Оболт-Оболдуев ссылается на свое честное дворянское слово, а мужики заявляют: «Нет, ты нам не дворянское, дворянское с побранкою, с толчком да с зуботычиной, то непригодно нам!».

Дворянин еще упивается «родословным деревом», гордится отцом, выросшим в близкой к царской фамилии семье. А мужики понятию «родословное дерево» противопоставляют будничное, юмористическое: «Видели древо всякое». Торжественный рассказ помещика о «хорошей» жизни обрывается неожиданно страшной картиной. В Кузьминском хоронили жертву пьяного разгула – мужика. Странники не осудили, а пожелали: «Покой крестьянину и царствие небесное». Оболт-Оболдуев похоронный звон принял иначе: «Звонят не по крестьянину! По жизни по помещичьей звонят!» Он живет в трагическое для своего класса время. Нет у него духовного, социального родства с кормильцем. Порвалась цепь великая, и «… мужик сидит – не двинется, не гордость благородную – желчь чувствуешь в груди. В лесу не рог охотничий, звучит – топор разбойничий».

В главе «Последыш» ценителями событий продолжают оставаться крестьяне. Странники на Волге увидели необычную картину: «вольный» народ согласился играть «комедь» перед князем, поверившим, что крепостное право возвращено. Именно розыгрыш, фарсовость ситуации помогает поэту обнаружить несостоятельность старых отношений, смехом покарать прошлое, которое еще живет и надеется, несмотря на внутреннее банкротство, быть восстановленным. Выморочность Последыша особенно выразительно выступает на фоне здорового вахлацкого мира.

В характеристике князя Утятина вопрос о дальнейшем упадке помещичьего класса приобретает особый смысл. Некрасов подчеркивает физическую дряблость и моральное оскудение помещика. «Последыш» не только немощный старик, он дегенеративный тип. Писатель доводит его изображение до гротеска. Выживший из ума старик тешится забавами, живет в мире представлений «нетронутого» феодализма. Члены семьи создают для него искусственное крепостное право, и он куражится над рабами. Анекдотические его приказы (о женитьбе старухи-вдовы на шестилетнем мальчугане, о наказании владельца «непочтительной» собаки, залаявшей на барина) при всей кажущейся исключительности создают реальное представление о том, что самодурство безгранично в своей нелепости и может существовать только в условиях крепостного права.

Образ Последыша становится символом смерти, символом крайних форм выражения крепостного права. Народ ненавидит его и ему подобных. Презирая, крестьяне смекнули: а может, выгоднее дотерпеть, «помалкивать до смерти старика». Сыновья Утятина, боясь лишиться наследства, уговаривают крестьян разыгрывать глупую и унизительную комедию, сделав вид, что крепостнические порядки живы.

Величайшее наслаждение доставляют Утятину вопли крестьян, подвергаемых за малейшую «провинность» мучительным истязаниям. Беспощадно разоблачает Некрасов все бесчеловечие и нравственного безобразие этого «последыша» крепостнических времен.

Крестьянская ненависть к помещику, к барину отразилась и в тех пословицах, которыми крестьяне характеризуют барина-помещика. Староста Влас говорит: Хвали траву в стогу, А барина – в гробу!

Помещики в поэме изображены сатирически. Это выражается в их портретных и речевых характеристиках. К своим крестьянам они всегда относились жестоко и высокомерно, презирая людей труда и ведя паразитический образ жизни. Исключение - лишь образ доброй губернаторши Елены Александровны. С горькой иронией автор изображает как самих помещиков, страдающих от отмены крепостного права, так и их верных холопов, привыкших к терпению, смирению и унижениям, не способных к открытому протесту и борьбе за свое освобождение

В поисках счастья герои поэмы «Кому на Руси жить хорошо» прежде всего обращаются к представителям высшего сословия: дворянству и духовенству. На дороге им встречается помещик из соседнего села, рассказывающий о своей жизни. Так появляется образ Оболта-Оболдуева в поэме «Кому на Руси жить хорошо» Некрасова, и образ этот далеко не однозначен.

Уже сам смысл фамилии Оболта-Оболдуева подсказывает читателю о том, каков этот человек. «Оболдуй – невежа, неотесанный человек, болван» – такое толкование этого слова предоставляет в своем словаре Даль. Использованное в качестве имени собственного, оно отлично передает отношение крестьян в пореформенной Руси к помещикам. Сам Оболт-Оболдуев своим вопросом «Чему учился я?» косвенно подтверждает правильность своей фамилии. Любопытно, что Некрасов не выдумывает ее, а берет из родословных книг Владимирской губернии.

Помещик Оболт-Оболдуев вызывает смешанные впечатления. «Румяненький и кругленький», с «молодецкими ухватками», любящий посмеяться, он не похож на злого человека. Его наивная гордость своим происхождением от татарина Оболдуева способна вызвать разве что добродушную усмешку. Сам же он предпочитал обращаться с крестьянами, как отец: «больше ласкою я привлекал сердца».

Он с горечью вспоминает ушедшие времена, когда на праздники он христосовался с крестьянами, воспринимая их как одну большую семью, «по-братски» беседовал с вернувшимися с заработков мужиками и с невинным любопытством ждал их подарков: вина, варенья и рыбы. Не лишен Оболдуев и некой поэтической черты в характере. Его описание времен, когда помещик был единовластным хозяином на своей земле, наполнено искренним восхищением красоты русской земли. Озера, пашни, заповедные луга, дремучие леса, размеренный быт помещичьих усадьб и разнузданная удаль псовой охоты, «рыцарской, исконно-русской потехи» – вот что проносится перед глазами читателя во время рассказа Оболта-Оболдуева. Горечь его вполне искренняя: он отлично понимает, что былые времена уже не вернутся, и сожалеет не столько о своей потерянной власти, сколько о ушедшем величии Руси.

По жизни по помещичьей
Звонят!.. Ой жизнь широкая!
Прости-прощай навек!

Так восклицает помещик, заслышав далекий звон. Можно сказать, что в поэме «Кому на Руси жить хорошо» Оболт-Оболдуев выступает как трагический герой.

Но в то же время Некрасов не дает забыть о другой стороне помещичьей жизни: их счастье оплачивалось непосильным крестьянским трудом. Недаром мужики выслушивают излияния помещика с усмешкой, переглядываясь. И правда, достаточно вспомнить описание изможденного Якима Нагого, чтобы «пузатенький» барин перестал вызывать сочувствие. И тут образ конкретного Оболдуева переходит в сатирический, собирательный образ помещика вообще. Этот помещик привык жить за счет других: «сорил казну народную».

Образы помещиков в поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»

Проблема поиска счастья — центральный мотив, которому подчинены все события в поэме. Вопрос: «кому живется весело, вольготно на Руси?» — самый главный в жизни всего крестьянства пореформенной России. Первоначально мужикам кажется, что для счастья достаточно быть сытым. Но по мере знакомст-ва с различными героями понятие счастья изменяется. Путешествие, в которое отправляются семь времен-нообязанных крестьян с целью найти ответ на главный вопрос, позволяет автору ввести самых разных героев, их биографии, рассказы, подробные описания. Среди многочисленных героев странникам встречается поме-щик Оболт-Оболдуев со своими воззрениями на счаст-ливую жизнь. Дворянское понимание счастья — это богатство, владение собственностью:

Бывало, ты в окружности

Один, как солнце на небе,

Твои деревни скромные,

Твои леса дремучие,

Твои поля кругом!

Там рыба в речке плещется:

«Жирей-жирей до времени!»

Там заяц лугом крадется:

«Гуляй-гуляй до осени!»

Все веселило барина,

Любовно травка каждая

Шептала: «Я твоя!» Всеобщая покорность также услаждала сознание барина:

И знали мы почет.

Не только люди русские,

Сама природа русская

Покорствовала нам.

Пойдешь ли деревенькою —

Крестьяне в ноги валятся,

Пойдешь лесными дачами —

Столетними деревьями

Преклонятся леса!

Пойдешь ли пашней, нивою —

Вся нива спелым колосом

К ногам господским стелется,

Ласкает слух и взор!

Оболт-Оболдуев упивался своей властью над людь-ми, ему принадлежащими: Ни в ком противоречия, Кого хочу — помилую, Кого хочу — казню. Закон — мое желание! Кулак — моя полиция! Удар искросыпительный, Удар зубодробительный, Удар скуловорррот!.. И при таком отношении со своей стороны Оболт-Облдуев искренне верит, что принадлежащие ему крестьяне хорошо относились к нему: Зато, скажу не хвастая, Любил меня мужик! Помещик искренне тоскует по тем временам, когда он обладал безграничной властью над крестьянами. За-слышав колокольный звон, он с горечью произносит: Звонят не по крестьянину! По жизни по помещичьей Звонят!.. Ой жизнь широкая! Прости-прощай навек! Прощай и Русь помещичья! Теперь не та уж Русь!.. Для него и его семьи многое изменилось после от-мены крепостного права:

Деревней ехать совестно, Мужик сидит — не двинется, Не гордость благородную — Желчь чувствуешь в груди. В лесу не рог охотничий Звучит — топор разбойничий, Шалят!., а что поделаешь? Кем лес убережешь!.. Поля — недоработаны, Посевы — недосеяны, Порядку нет следа! Конечно, чувства Гаврилы Афанасьевича можно понять, когда он сожалеет о разоренной усадьбе:

Боже мой!

Разобран по кирпичику

Красивый дом помещичий,

Обширный сад помещичий,

Столетьями взлелеянный,

Под топором крестьянина

Весь лег, — мужик любуется,

Как много вышло дров!

Черства душа крестьянина,

Подумает ли он,

Что дуб, сейчас им сваленный,

Мой дед рукою собственной

Когда-то насадил!

Что вон под той рябиною

Резвились наши детушки,

И Ганичка и Верочка

Аукались со мной?

Что тут, под этой липою,

Жена моя призналась мне,

Что тяжела она

Гаврюшей, нашим первенцем,

И спрятала на грудь мою

Как вишня покрасневшее

Прелестное лицо!..

Оболт-Оболдуев гордится своим дворянским проис-хождением, мысль о труде оскорбительна для него:

Трудись! Кому вы вздумали

Я не крестьянин-лапотник,

Я божиею милостью

Российский дворянин!

Россия — не неметчина,

Нам чувства деликатные,

Нам гордость внушена!

Сословья благородные

У нас труду не учатся.

Скажу я вам, не хвастая,

Живу почти безвыездно

В деревне сорок лет,

А от ржаного колоса

Не отличу ячменного,

А мне поют: «Трудись!» Помещик даже находит оправдание своему безде-лью и праздной жизни всего дворянства:

А если и действительно

Свой долг мы ложно поняли

И наше назначение

Не в том, чтоб имя древнее,

Достоинство дворянское

Поддерживать охотою,

Пирами, всякой роскошью

И жить чужим трудом,

Так надо было ранее

Сказать... Нужно отдать должное Оболту-Оболдуеву — он признает свою никчемность:

Коптил я небо божие,

Носил ливрею царскую,

Сорил казну народную

И думал век так жить... Гаврила Афанасьевич очень гордится своим знат-ным происхождением, а ведь получена царская ми-лость была его предками не за какие-то заслуги перед государством, а случайно:

Мой предок Оболдуй

Впервые поминается

В старинных русских грамотах

Два века с половиною

Назад тому. Гласит

Та грамота: «Татарину

Оболту Оболдуеву

Дано суконце доброе,

Ценою в два рубля:

Волками и лисицами

Он тешил государыню,

В день царских именин,

Спускал медведя дикого

С своим, и Оболдуева

Медведь тот ободрал... Эта встреча семи странников с Оболтом-Оболдуе-вым, их реплики по ходу его рассказа свидетельству-ют о том, что мужикам чужды идеалы господ. Их раз-говор — столкновение непримиримых точек зрения. Фразы странников, начиная с наивно-простодушной («Леса нам не заказаны — видали древо всякое!) и за-канчивая социально-острыми («Кость белая, кость черная, И поглядеть, так разные, — им разный и по-чет! А про себя подумали: «Колом сбивал их, что ли ты молиться в барский дом?..», «Да, было вам, помещи-кам, житье куда завидное, не надо умирать!»»), от-крывают читателю ту пропасть, которая существует между ними и господами.

Гаврила Афанасьевич, сохранивший в душе чело-веческое отношение к своим крепостным, понимает, что зависит от крестьян и именно им обязан своим благополучием. Он тоскует по прежним временам, но смиряется с отменой крепостного края. А вот князь Утятин никак не хочет верить, что утратил власть над своими крепостными. Образ этого помещика менее симпатичен:

Худой! Как зайцы зимние,

Весь бел, и шапка белая,

Высокая, с околышем

Из красного сукна.

Нос клювом,

Как у ястреба,

Усы седые, длинные

И — разные глаза:

Один здоровый — светится,

А левый — мутный, пасмурный,

Как оловянный грош. Привыкший к власти, он очень болезненно воспри-нял весть о царском Манифесте. Крестьяне-вахлаки так рассказывают об этом:

Помещик наш особенный,

Богатство непомерное,

Чин важный, род вельможеский,

Весь век чудил, дурил,

Да вдруг гроза и грянула...

Не верит: врут разбойники!

Посредника, исправника

Прогнал! дурит по-старому,

Стал крепко подозрителен,

Не поклонись — дерет!

Сам губернатор к барину

Приехал: долго спорили,

В застольной дворня слышала;

Озлился так, что к вечеру

Хватил его удар!

Всю половину левую

Отбило: словно мертвая,

И, как земля, черна...

Пропал ни за копеечку!

Известно, не корысть,

А спесь его подрезала,

Соринку он терял. Увидев крестьян деревни Вахлаки, Пахом назвал их богатырями. Но автор дальнейшим повествовани-ем показывает покорность и невежество мужиков. В решении «помалчивать до смерти старика» о догово-ренности с наследниками, согласие поддержать слух о том, «что мужиков помещикам велели воротить» — много от прежней приниженности и покорности. На-род — богатырь и труженик — обрекает себя на добро-вольное рабство. Этим Н. А. Некрасов показывает, что крестьяне не утратили веру в возможность догово-риться с помещиками, в возможность извлечь выгоду для себя, сохранив прежнюю систему взаимоотноше-ний. Ярким примером этого является «юродство» Клима перед барином:

Кого же нам и слушаться?

Кого любить? Надеяться

Крестьянству на кого?

Бедами упиваемся,

Слезами умываемся,

Куда нам бунтовать?

Все ваше, все господское —

Домишки наши ветхие,

И животишки хворые,

И сами — ваши мы!

Зерно, что в землю брошено,

И овощь огородная,

И волос на нечесаной

Мужицкой голове —

Все ваше, все господское!

В могилках наши прадеды,

На печках деды старые

И в зыбках дети малые —

Все ваше, все господское!

И вновь сказал: «Отцы!

Живем за вашей милостью,

Как у Христа за пазухой:

Попробуй-ка без барина

Крестьянин так пожить!

Куда нам без господ?

Отцы! руководители!

Не будь у нас помещиков,

Не наготовим хлебушка,

Не запасем травы!

Хранители! Радетели!

И мир давно бы рушился

Без разума господского,

Без нашей простоты! Вам на роду написано Блюсти крестьянство глупое, А нам работать, слушать, Молиться за господ!» Неудивительно, что старик после таких слов готов часами говорить о своих правах: И точно: час без малого Последыш говорил! Язык его не слушался: Старик слюною брызгался, Шипел! И так расстроился, Что правый глаз задергало, А левый вдруг расширился И — круглый, как у филина, — Вертелся колесом. Права свои дворянские, Веками освященные, Заслуги, имя древнее Помещик поминал, Царевым гневом, божиим Грозил крестьянам, ежели Взбунтуются они, И накрепко приказывал, Чтоб пустяков не думала, Не баловалась вотчина, А слушалась господ! Поверив в обман, разбитый параличом князь про-должает самодурство:

Через деревню катится Рессорная колясочка:

Вставай! картуз долой!

Бог весть с чего накинется,

Бранит, корит; с угрозою

Подступит — ты молчи!

Увидит в поле пахаря

И за его же полосу

Облает: и лентяи-то,

И лежебоки мы!

А полоса сработана,

Как никогда на барина

Не работал мужик...

Нашел, что сено мокрое,

Вспылил: «Добро господское

Гноить? Я вас, мошенников,

Самих сгною на барщине!

Пересушить сейчас!..»

...(Попробовали странники:

Сухохонько сенцо!) Приказы Последыша бессмысленны и нелепы. На-пример, чтобы поправить материальное положение вдовы Терентьевны, которая «побирается христовым подаянием», барин приказал «на той вдове Терентье-вой женить Гаврилу Жохова, избу поправить заново, чтоб жили в ней, плод и лися и правили тягло».

А той вдове — под семьдесят,

А жениху — шесть лет!

Другой приказ: «Коровушки

Вчера гнались до солнышка

Близ барского двора

И так мычали, глупые,

Что разбудили барина, —

Так пастухам приказано

Впредь унимать коров!»

Еще приказ: «У сторожа,

У ундера Софронова,

Собака непочтительна:

Залаяла на барина,

Так ундера прогнать,

А сторожем к помещичьей

Усадьбе назначается

Еремка!..» Покатилися

Опять крестьяне со смеху:

Еремка тот с рождения

Глухонемой дурак! Мужики с юмором относятся к выходкам Последы-ша («Ну, хохот, разумеется!..», «Опять смеется вот-чина».), но последствия разыгранной комедии пе-чальны. Шутка обернулась бедой — погиб Aran Пет-ров, единственный человек, осмелившийся вступит в открытый конфликт с выжившим из ума стариком. Он не желает терпеть моральное унижение и бросает в глаза Утятину:

Цыц! Ничикни!

Крестьянских душ владение

Покончено. Последыш ты!

Мужики так объясняют причину смерти Агапа:

Не будь такой оказии,

Не умер бы Aran!

Мужик сырой, особенный,

Головка непоклончива,

А тут: иди, ложись!

И извлекают для себя урок:

Хвали траву в стогу,

А барина — в гробу! В трех главах поэмы: «Про холопа примерного — Якова верного», «О двух великих грешниках» и «Кре-стьянский грех» тоже возникают образы помещиков. И лишь в последней из них барин совершает добрый поступок — перед смертью дарует волю своим кресть-янам. А в первых двух вновь звучит тема жестокого издевательства над крестьянами. Поливанов всю жизнь, с малолетства, издевается над верным холо-пом Яковом:

В зубы холопа примерного,

Якова верного,

Походя дул каблуком. Пан Глуховский тоже не отличается добродетель-ностью, да еще и хвастается своими злодеяниями:

Пан усмехнулся: «Спасения

Я уж не чаю давно,

В мире я чту только женщину,

Золото, честь и вино.

Жить надо, старче, по-моему:

Сколько холопов гублю,

Мучу, Пытаю и вешаю,

А поглядел бы, как сплю!» В поэме звучит тема взаимоотношений угнетенного и угнетателя. Автор показывает, что существующий конфликт между помещиком и крестьянином нельзя решить мирным путем и ставит вопрос о путях выхода крестьянства к свободе и счастью.

Было бы неверно говорить, что каждая встреча делает героев поэмы «Кому на Руси жить хорошо» мудрее. Так, встречая «барина кругленького» - помещика Оболта-Оболдуева , крестьяне ведут прежнюю речь:

Скажи ж ты нам по-божески,
Сладка ли жизнь помещичья?
Ты как - вольготно, счастливо,
Помещичек живешь?

Поведение и реакция странников на рассказ помещика свидетельствует о том, как трудно протекает процесс действительного освобождения - уже нравственного - русских крестьян: их робость перед помещиком, нежелание сидеть в его присутствии - все эти детали складываются в характеристику «деревенских русских людей», привыкших к тому, что они люди «низкого рода».

В сущности, вся глава представляет собой «мерочку господскую» - здесь в основном представлено мнение помещика о помещичьем сословии и о крестьянах. И в то же время мужики - не безмолвные свидетели рассказа: не осмеливаясь возражать помещику, они вольны в своих мыслях. И эти мысли позволяют сопоставить «мерочку господскую» с «мерочкой крестьянской», увидеть оборотную сторону нарисованной Оболт-Оболдуевым идиллической жизни помещиков и крестьян при крепостном праве и одновременно постичь душу крестьянскую.

Глава обнаруживает пропасть, сложившуюся за годы рабства: помещик и крестьяне говорят на разных языках, одно и то же событие ими воспринимается по-разному. То, что помещик считает «хорошим» для крестьянина, странникам не кажется «счастьем». У крестьян и помещика разное понимание и «почета», что и открывает разговор о родословной. Автор не случайно начинает разговор о «счастье» помещика с истории его рода. История предков Оболта-Оболдуева обнаруживает, при всем сатирическом заострении, реальные черты жизни России: вершители судеб крестьянских получали дворянство за умение потешить русского государя. «Почет» для помещика - древность рода, а не его подлинные заслуги перед государством, перед народом.

Слушая идиллический рассказ помещика о прошлом «благоденствии», крестьяне по-своему воспринимают это «благоденствие», особенно когда рассказ касается «вотчины». Они не спорят с помещиком, не возражают ему. Но переданные автором мысли мужиков обнаруживают подлинный смысл «идиллии», за которой стоят все те же унижения крестьян и насилие над их душами. Так, когда помещик рисует картину «духовного родства» помещиков и крестьян, вместе молившихся в господском доме во время «каждого почитаемого двунадесятого праздника», крестьяне, соглашаясь вслух, про себя недоумевают:

«Колом сбивал их, что ли, ты
Молиться в барский дом?..»

Что же составляло «счастье» помещика в еще недавней жизни? Первое, чем так гордится помещик, что называет он «почетом», - покорность крестьян и даже самой природы:

Пойдешь ли деревенькою -
Крестьяне в ноги валятся,
Пойдешь лесными дачами -
Столетними деревьями
Преклонятся леса!

Его рассказ действительно убеждает: «жил он, как у Христа за пазухой»: праздники, охота, вольная и праздная жизнь составляли «счастливую» жизнь помещиков. Но «счастлив» был и народ, уверяет помещик. «Счастье» его, как полагает Оболт-Оболдуев, заключалось - в ласке помещика, в угождении помещику. Вспоминая о недавнем еще прошлом, когда он был безраздельным хозяином вотчины («Ни в ком противоречия, / Кого хочу - помилую, / Кого хочу - казню. / Закон - мое желание! / Кулак - моя полиция! <...>»), он искренне убежден, что прежде он «хорошо жил» со своею «вотчиной».

Но «господская мерочка» не совпадает с крестьянской. Соглашаясь с тем, что «житье» помещика и впрямь было завидное, крестьяне-странники весьма скептически выслушивают его рассказы о «счастье» вотчины. Не случайно на вопрос Оболт-Оболдуева: «Так вот как, благодетели, / Я жил с моею вотчиной, / Не правда ль, хорошо?..», крестьяне в своем ответе «хорошей» признают только жизнь помещика: «Да было вам, помещикам, / Житье куда завидное, / Не надо умирать!»

Однако нынешние несчастья помещика не кажутся странникам ни надуманными, ни смешными. За жалобами помещика действительно встает очень важная проблема российской жизни. Целые поколения русского дворянства, жившие за счет чужого, дарового труда, оказались абсолютно не способными к иной жизни. Оставшись хозяевами земли, но лишившись даровых рабочих, они и принадлежащую им землю воспринимают не как мать-кормилицу, а как «мачеху». Труд несовместим для них с «чувствами деликатными» и «гордостью». Перефразируя Некрасова, можно сказать, что «привычка и над помещиком сильна», - привычка к праздной жизни. И потому упреки устроителям реформы, звучащие из уст помещика, не столько смешны, сколько исполнены драматизма, - за ними определенное отношение к жизни, которое формировалось в течение столетий:

А если и действительно
Свой долг мы ложно поняли,
И наше назначение
Не в том, чтоб имя древнее,
Достоинство дворянское
Поддерживать охотою,
Пирами, всякой роскошью
И жить своим трудом,
Так надо было ранее
Сказать... Чему учился я?

Не случайно в центре главы - символическая картина колокольного похоронного звона. Похоронный звон по умершему крестьянину помещик воспринимает как прощание с помещичьей жизнью: «Звонят не по крестьянину! / По жизни по помещичьей / Звонят!.. Ой, жизнь широкая! / Прости - прощай навек! / Прощай и Русь помещичья!» И, что важно, эту драму помещика признают и крестьяне: их мыслями о всеобщем неблагополучии и завершается глава:

Порвалась цепь великая,
Порвалась - расскочилася:
Одним концом по барину,
Другим по мужику!..