О понятиях "отец", "сын", "святой дух". Святая Троица

Христианское Триединство - едва ли не один из самых спорных вопросов веры. Многозначность толкования привносит немало сомнений в классическое понимание. "три", треугольника, чаш и других знаков по-разному толкуются богословами и исследователями. Кто-то связывает этот символ с масонами, кто-то - с язычеством.

Противники христианства намекают на то, что эта вера не может быть цельной, и упрекают в наличии трех основных ветвей - православия, католицизма и протестантства. В одном мнения сходятся - сам символ един и неделим. А Богу стоит отвести место в душе, а не в разуме.

Что такое Святая Троица

Святая Троица - три ипостаси единого Господа: Святой Дух, Отец и Сын. Однако это не означает, что Бог воплощен в трех разных существах. Это все лики одного, которые сливаются воедино.

Стоит отметить, что к Всевышнему не применимы привычные категории, в данном случае - числа. Он не разделен временем и пространством, как остальные предметы и существа. Между тремя ипостасями Господа нет никаких зазоров, промежутков либо расстояний. Потому Троица Святая и представляет собой единство.

Материальное воплощение Святой Троицы

Принято считать, что человеческому разуму не дано постичь тайну этого триединства, но можно провести аналогии. Подобно тому, как образована Троица Святая, существует и солнце. Его ипостаси - форма абсолюта: круг, тепло и свет. Таким же примером служит и вода: источник, спрятанный под землей, сам родник и поток как форма пребывания.

Для человеческой природы триединство заключается в уме, духе и слове, которые присущи людям как основные сферы бытия.

Хоть три существа и составляют одно, они все же разделены происхождением. Дух - без начала. Он исходит, а не рождается. Сын - подразумевает рождение, а Отец - извечное существование.

Три ветви христианства по-разному воспринимают каждую из ипостасей.

Троица в католицизме и православии

Трактовка тройственной природы Бога в разных ответвлениях христианской веры обусловлена историческими вехами развития. Западное направление не было долго под влиянием устоев империи. Быстрый переход к феодализации общественного уклада жизни исключил необходимость связывать Всевышнего с первым человеком государства - императором. Потому и исхождение Святого Духа не привязывалось исключительно к Богу-Отцу. В католической Троице нет главенствующего лица. Святой Дух исходил теперь не только от Отца, но и от Сына, о чем свидетельствует добавленное в постановление второго слово «филиокве». Дословный перевод обозначает целую фразу: «И от сына».

Православная же ветвь долго находилась под влиянием культа императора, потому Святой Дух, по мнению священников и богословов, напрямую связывался с Отцом. Таким образом, Бог-Отец стоял во главе Троицы, и уже от него происходили Дух и Сын.

Но при этом не отрицалось и происхождение Духа от Иисуса. Но если от Отца он исходит постоянно, то от Сына - только временно.

Троица в протестантстве

Протестанты во главе Святой Троицы ставят Бога-Отца, и именно ему приписывают порождение всех людей как христиан. Благодаря «Его милосердию, воле, любви» и принято считать Отца центром христианства.

Но даже в пределах одного направления не существует единого мнения, все они отличаются в некоторых аспекта понимания:

лютеране, кальвинисты и другие консерваторы придерживаются догмата троичности;

западные протестанты разделяют праздники Троицы и Пятидесятницы как два различных: на первом проводят богослужения, тогда как второй - «гражданский» вариант, во время которого устраиваются массовые гулянья.

Троица в древних верованиях

Как уже говорилось, истоки триединства корнями уходят в дохристианские верования. Чтобы найти ответ на вопрос «что такое Святая Троица в православии/католицизме/протестантстве», нужно заглянуть в языческую мифологию.

Известно, что идея о божественности Иисуса взята из поганской веры. По сути, под реформы попали только имена, так как сам смысл триединства остался неизменным.

Вавилоняне, задолго до появления христианства, разделили свой пантеон на следующие группы: Земли, Неба и Моря. Три стихии, которым поклонялись жители, не боролись, а в равной мере взаимодействовали, потому главная и подчиненные не выделялись.

В индуизме известны несколько проявлений Троицы. Но это тоже не было политеизмом. Все ипостаси находили воплощение в одном существе. Визуально Бога изображали как фигуру с общим телом и тремя головами.

Троица Святая у древних славян воплощалась в трех главных богах - Даждьбог, Хорс и Ярило.

Церкви и соборы Святой Троицы. Разногласия в изображении

Таких соборов во всем христианском мире множество, ведь они возводились во славу Господа в любом его проявлении. Едва ли не в каждом городе строился собор Святой Троицы. Самыми известными являются:

Троице-Сергиева лавра.

Церковь Живоначальной Троицы.

Каменный Троицкий храм.

Свято-Троицкая или Троице-Сергиева, построена в 1342-м году в городе Сергиев Посад. Церковь Святой Троицы чуть было не снесли с лица земли большевики, но в итоге ее просто лишили статуса исторического наследия. В 1920-м ее закрыли. Работу свою лавра возобновила только в 1946 году и открыта для посещений по сей день.

Церковь Живоначальной Троицы находится в Басманном районе в Москве. Когда основана Святой Троицы, достоверно не известно. Впервые письменные воспоминания о ней датируются 1610 годом. Вот уже 405 лет храм не прекращает свою работу и открыт для посещений. Эта церковь Святой Троицы, помимо богослужений, проводит также и ряд мероприятий для знакомства людей с Библией, историей праздников.

Храм Святой Троицы существовал не дольше, чем до 1675 года. Поскольку выстроен он был из дерева, то до наших дней не дожил. Вместо старого здания с 1904 по 1913 год строится новый храм с тем же именем в Во времена фашистской оккупации он не прекращал работу. Посетить храм можно и сегодня.

Частично воплощение славы и величия Святой Троицы соборы, церкви передают. Но насчет графического изображения триумвирата до сих пор мнения расходятся. Многие священники утверждают, что изображать Святую Троицу нельзя, поскольку человеку не дано постичь природу существа и увидеть материальное олицетворение.

Следующее, что говорит Библия о Боге, это то, что: Бог Триедин.

Бог - это Святая Троица: Отец, Сын и Дух Святой.

Но что же это значит? Давайте рассмотрим этот вопрос подробнее.

Во-первых, Библия говорит, что существует только один Бог. Не два, не три, но только один.

Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня. (Библия, Ис.45:5)

Во-вторых, в Библии также говорится о том, что существуют Три Божественные Личности: Бог Отец, Бог Сын Иисус Христос и Бог Дух Святой. Вот несколько текстов, в которых Каждый из Них называется Богом.

У нас один Бог Отец , из Которого все, и мы для Него. (Библия, 1Кор.8:6)
Христос , сущий над всем Бог , благословенный во веки, аминь. (Библия, Рим.9:5)
Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому ? Ты солгал не человекам, а Богу . (Библия, Деян.5:3,4)

И Эти Три Божественные Личности настолько едины между Собой, что Они составляют одну сущность - Бога. Поэтому существует только один Бог, а не три.

Иисус отвечал им: Я и Отец - одно, … чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем. (Библия, Евангелие от Иоанна 10:30,38)

Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух; и Сии три суть едино. (Библия, 1-Иоанна 5:7)

Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа. (Библия, Евангелие от Матфея 28:19)

Другие цитаты из Библии о Боге как о Святой Троице вы можете прочитать в статье

Триединство Бога невозможно до конца представить, потому что Бог выше нашего понимания. Хотя и существуют некоторые аналогии, помогающие как-то осознать само это понятие: три в одном.

К примеру, представьте себе стакан воды, кубик льда и утренний туман. Что у них есть общего? По своей сути это все та же вода, только в жидком, твердом и газообразном состоянии. Но, в то же время, все три ее проявления такие разные, такие уникальные.

Этот пример, конечно, никак не объясняет до конца Бога, он лишь помогает немного представить саму идею триединства. В Библии о сущности Бога говорится как о тайне. Ведь мы, люди, никогда не сможем нашим разумом до конца постичь Того, Кто нас сотворил. Кстати, в истории о сотворении людей, в самом начале Библии, тоже упоминается о триединстве Бога:

И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему , и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. (Библия, Бытие 1:26-27)

Кроме того, что Бог есть Дух и Он Триедин, Библия также открывает нам еще другие качества Бога.

Суть догмата

Никео-Цареградский Символ веры, представляющий собой догмат о Пресвятой Троице, занимает центральное место в богослужебной практике многих христианских церквей и является основой христианского вероучения. Согласно Никео-Цареградскому Символу Веры :

• Бог Отец является творцом всего сущего (видимого и невидимого)
• Бог Сын предвечно рождается от Бога Отца
• Бог Дух Святой исходит от Бога Отца.

По учению церкви, Бог, единый в трех лицах, является бестелесным невидимый духом (Ин. 4:24), живым (Иер. 10; 1Фес. 1:9), вечным (Пс. 89:3; Исх. 40:28; Рим. 14:25), вездесущим (Пс. 138:7-12; Деян. 17:27) и всеблагим (Мф. 19:17; Пс. 24:8). Его невозможно видеть, поскольку Бог не имеет в себе такого, из чего состоит видимый мир.

«Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы » (Ин. 1:5). Бог Отец не рождается и не исходит от другого Лица; Сын Божий предвечно рождается от Бога Отца; Дух Святый предвечно исходит от Бога Отца. Все три Лица по существу и свойствам совершенно равны между собой. Христос – Единородный Сын Божий, рожден «прежде всех век», «свет от света», вечно с Отцом, «единосущен Отцу». Всегда был и есть Сын, как и Святой Дух, Через Сына все сотворено: «Им же вся быша», «и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Ин. 1:3. Бог-Отец все творит Словом, т.е. Единородным Сыном Своим, при воздействии Духа Святого: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог » (Ин. 1:1). Отец никогда не был без Сына и Духа Святого: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь » (Ин. 8:58).

Несмотря на общую природу всех Лиц Святой Троицы и Их равноценность («равночестность и сопрестольность»), акты предвечных рождения (Сына) и исхождения (Святого Духа) непостижимым образом различаются между собой. Все Лица нераздельной Троицы находятся в идеальной (абсолютной и самодостаточной) взаимной любви - «Бог есть любовь » (1Ин. 4:8). Рождение Сына и исхождение Духа признаются вечными, но добровольными свойствами божественного естества, в отличие от того, как Бог из ничего (не из Своей Природы) сотворил бесчисленный ангельский мир (невидимый) и материальный мир (видимый нами) по своей благой воле (по своей любви), хотя мог бы и не творить ничего (к этому Его ничего не принуждало). Православный богослов Владимир Лосский высказывается, что не абстрактная Божественная природа (вынуждено) производит в себе три Лица, а наоборот: Три сверхъестественные Личности (свободно) задают абсолютные свойства общему своему Божественному естеству. Все лица Божественного существа пребывают неслитно, нераздельно, неразлучно, неизменно. Трёх-личного Бога недопустимо представлять ни как трёхглавого (так как одна голова не может рождать другую и изводить третью), ни как трёхчастного (преподобный Андрей Критский в своём каноне называет Троицу простой (несоставной)).

В христианстве Бог соединен со своим творением: «В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас » (Ин. 14:20)), «Я есмь истинная виноградная Лоза, а Отец Мой – Виноградарь; Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Пребудьте во Мне, и Я в вас » (Ин. 15:4-6)). На основе этих евангельских стихов Григорий Палама делает вывод, что «Бог есть и называется природой всего сущего, ибо Ему все причастно и существует в силу этой причастности ».

Православное вероучение считает, что при воплощении (вочеловечении) второй ипостаси Святой Троицы Бога-Сына в Богочеловека Иисуса Христа (через третью ипостась Св. Троицы Бога Духа Святого и пречистую Деву Марию), при земной жизни Спасителя, при Его крестных страданиях , телесной смерти, сошествии во ад , при Его воскресении и вознесении на Небо, вечные отношения между Лицами Св. Троицы не претерпели никаких изменений.

С полною определенностью учение о троичном Боге дано лишь в Новом Завете , но зачатки его, христианские теологи находят в ветхозаветном откровении. В частности фраза из книги Иисуса Навина «Бог богов Господь, Бог богов Господь» (Нав. 22:22) интерпретируется, как подтверждение триединой сущности Бога.

Указания на причастность Христа и Святого Духа к божественной природе христиане видят в учении об Ангеле Иеговы (Быт. 16:7 сл.; Быт. 22:17, Быт. 22:12; Быт. 31:11 сл.; Исх. 3:2 сл.; Исх. 63:8), ангеле Завета (Мал. 3:1), имени Божием, обитающем в храме (3Цар. 8:29; 3Цар. 9:3; 4Цар. 21:4), славе Божией, наполняющей храм (3Цар. 8:11; Ис. 6:1) и в особенности о Духе Божием, исходящим от Бога, наконец, о Самом Мессии (Ис. 48:16; Ис. 61:1; Зах. 7:12).

История формирования догмата

Доникейский период

Начало богословскому раскрытию догмата Троичности полагает св. Иустин Философ († 166 г.). В слове «Логос» Иустин находит эллино-философский смысл «разума». В этом смысле Логос является уже чисто имманентным божественным принципом. Но так как предметом божественного мышления у Иустина односторонне представляется лишь внешний мир, то и исходящей от Отца Логос становится в сомнительное отношение к миротворению. «Сын рождается, когда Бог в начале все создал через Него». Рождение Сына, следовательно, хотя и предваряет творение, но находится с ним в тесном соотношении и представляется совершающимся перед самым творением; а так как причиною рождения представляется воля Отца, и Сын называется служителем этой воли, то Он становится в отношение решительной субординации - έν δευτέρα χώρα (на втором месте). В этом воззрении можно уже усмотреть ошибочные направления, в борьбе с которыми в конце концов совершилось надлежащее раскрытие догмата. И иудейско-религиозное воззрение, воспитанное на ветхозаветном откровении, и греческо-философское одинаково тяготели к признанию абсолютной монархии в Боге. Различие заключалось лишь в том, что иудейский монотеизм выходил из понятия о единой божественной воле, а философское умозрение (нашедшее свое завершение в неоплатонизме) понимало абсолютное бытие в смысле чистой субстанции.

Постановка проблемы

Христианское учение об Искупителе, как воплотившемся Сыне Божием, ставило богословскому умозрению трудную задачу: как примирить учение о божественной природе Христа с признанием абсолютного единства Божества. В решении этой задачи можно было пойти двояким путем. Выходя из понятия о Боге, как субстанции, можно было пантеистически или деистически представить Логос причастным к божественному бытию; исходя из понятия Бога , как личной воли, можно было мыслить Логос как подчиненное этой воле орудие. В первом случае представлялась опасность превратить Логос в безличную силу, в простой принцип, неотделимый от Бога; во втором случае Логос являлся отдельною от Бога-Отца личностью, но переставал быть причастником внутренней божественной жизни и существа Отца. Отцами и учителями доникейского периода надлежащей постановки данного вопроса дано не было. Вместо выяснения внутреннего, имманентного отношения Сына к Отцу, они останавливались более на выяснении отношения Его к Миру; недостаточно раскрывая мысль о самостоятельности Сына, как отдельной божественной ипостаси , они слабо оттеняли мысль о полном Его единосущии с Отцом. Те два течения, которые замечаются у Иустина , - с одной стороны, признание имманентности и равенства Сына с Отцом, с другой, решительное поставление Его в подчинение Отцу, - еще в более резкой форме наблюдаются и у них. За исключением св. Ириния Лионского , все писатели данного периода до Оригена в раскрытии учения об отношении Сына к Отцу держатся теории различия Λόγος ένδιάθετος и Λόγος προφορικός - Слова внутреннего и Слова произнесенного. Так как эти понятия заимствованы были из философии Филона , где они имели характер не чисто богословских, а скорее космологических понятий, то и церковные писатели, оперируя с этими понятиями, обращали более внимания на последнюю - космологическую их сторону. Произнесение Отцом Слова, понимаемое как рождение Сына, мыслится ими не как момент внутреннего самооткровения Бога, а как начало откровения ad extra. Основание для этого рождения полагается не в самом существе Бога, а в Его отношении к миру, причем самое рождение представляется делом воли Отца: восхотел Бог сотворить мир и родил Сына - произнес Слово. Ясного сознания той мысли, что рождение Сына есть не только generatio aeterna, но и sempiterna (всегда настоящее) у этих писателей не выражено: рождение представляется актом предвечным, но совершающимся, так сказать, на границе конечного жития. С этого момента рождения Логос в становится действительною, отдельною ипостасью, тогда как в первый момент своего бытия, как Λόγος ένδιάθετος, он мыслится более как свойство лишь духовной природы Отца, в силу которого Отец есть существо разумное.

Тертуллиан

С наибольшей последовательностью и резкостью это учение о двойственном Слове развито было западным писателем Тертуллианом . Слову внутреннему у него противопоставляется не только Слово произнесенное, как у предшествующих писателей (Татиана , Афиногора , Феофила Антиохийского), но и Сын. С момента лишь произнесения - «рождения» - Слова Бог и Слово вступают между собою в отношение Отца и Сына. Было время, следовательно, когда не было Сына; Троица начинает существовать во всей полноте только с момента сотворения мира. Так как причиной рождения Сына у Тертуллиана представляется желание Бога создать мир, то естественно, что у него выступает и субординационизм, и притом в более резкой форме, чем у его предшественников. Отец, рождая Сына, определил уже и Его отношение к миру, как Бога откровения, и с этою целью в самом уже рождении немного унизил Его; к Сыну, именно, относится все то, что философия признает недостойным и немыслимым в Боге, как существе абсолютно простом и высшем всяких мыслимых определений и отношений. Нередко отношение между Отцом и Сыном представляется у Тертуллиана даже как отношение части к целому.

Ориген

Та же двойственность направления в раскрытии догмата замечается и у самого видного представителя доникейского периода - Оригена († 254), хотя последний и отрешается от теории различия Слова внутреннего и произнесенного. Примыкая к философскому воззрению неоплатонизма, Ориген мыслит Бога как начало абсолютно простое, как абсолютную энаду (совершеннейшее единство), высшую всяких мыслимых определений. Последние заключаются в Боге лишь потенциально; деятельное их проявление дается только в Сыне. Отношение между Отцом и Сыном мыслится, следовательно, как отношение энергии потенциальной к энергии актуальной. Однако, Сын не просто лишь деятельность Отца, актуальное обнаружение Его силы, а деятельность ипостазирующаяся. Ориген решительно приписывает Сыну особую Личность. Рождение Сына представляется ему в полном смысле слова присущим актом, совершающимся во внутреннейшей жизни Бога. В силу божественной неизменяемости, этот акт существует в Боге от вечности. Здесь Ориген решительно возвышается над точкою зрения своих предшественников. При данной им постановке учения не остается уже никакого места для мысли, чтобы Λόγος ένδιάθετος не был когда-нибудь вместе с тем Λόγος προφορικος. Тем не менее эта победа над теорией двойственного Слова не была еще решительною и полною: та логическая связь между рождением Сына и бытием мира, на которой держалась данная теория, не была окончательно порвана и у Оригена. В силу той же самой божественной неизменяемости, по которой Ориген признает рождение Сына вечным актом, он считает столь же вечным и творение мира и оба акта поставляет в столь тесную связь, что даже смешивает их между собою и в первом их моменте сливает до неразличимости. Творческие мысли Отца представляются не только содержащимися в Сыне - Логосе, но и отожествляются с самою Его ипостасью, как составные части одного целого, и Сын Божий рассматривается как идеальный мир. Силою, производящею тот и другой акт, представляется при этом вседовлеющая воля Отца; Сын оказывается только посредником, через которого становится возможным переход от абсолютного единства Бога ко множеству и разнообразию мира. В абсолютном смысле Богом Ориген признает только Отца; только Он - ό Θεός, αληθινός Θεός или Αυτόθεος, Сын же есть лишь просто Θεός, δεύτερος Θεός, Бог только по причастию к Божеству Отца подобно другим θεοί, хотя, как первый обожествившийся, и превосходит последних в безмерной степени своею славою. Таким образом, из сферы абсолютного Божества Сын низводился Оригеном в одну категорию с сотворенными существами.

Монархианизм

Свято-Троицкий Ионинский монастырь. Киев

С полною ясностью выступает противоположность указанных двух направлений, если мы возьмем их в одностороннем развитии с одной стороны в монархианстве, с другой - в арианстве. Для монархианства, стремившегося довести до рассудочной ясности представление об отношении троичности к единству в Божестве, церковное учение представлялось скрывающим в себе противоречие. Экономия, - догмат о Божестве Христа - по этому воззрению, была отрицанием монархии, - догмата о единстве Божества. Чтобы спасти монархию, не отрицая безусловно и экономии, представлялось два возможных пути: или отрицание личностного различия Христа от Отца, или отрицание Его Божества. Сказать ли, что Христос не есть Бог, или наоборот, что Он-то и есть именно Сам единый Бог, - в обоих случаях монархия остается не нарушенной. По различию этих двух способов решения вопроса, монархиан делят на два класса: модалистов и динамистов.

Монархианизм модалистический

Монархианизм модалистический в подготовительной своей стадии нашел выражение в патрипассианстве Праксея и Ноэта. По их воззрению, Отец и Сын различны только secundum modum. Единый Бог, поскольку мыслится невидимым, нерожденным, есть Бог-Отец, а поскольку мыслится видимым, рожденным, есть Бог-Сын. Основанием такой модификации является воля Самого Бога. В модусе нерожденного Отца Бог является до своего вочеловечения; в акте воплощения Он вступает в модус Сына, и в этом модусе пострадал (Pater passus est: отсюда самое название данной фракции модалистов патрипассианами). Свое завершение модалистический монархианизм находит в системе Савеллия , который впервые ввел в круг своего созерцания и третью ипостась Троицы. По учению Савеллия, Бог есть чуждая всяких различий монада, простирающаяся затем вовне в триаду. Смотря по требованию мироправления, Бог принимает на Себя то или другое лицо (πρόσωπον - маску) и ведет соответствующий разговор. Пребывающий в абсолютной самостоятельности, как монада, Бог, исходя из Себя и начиная действовать, становится Логосом, который есть ни что иное, как принцип, лежащий в основе дальнейших форм откровения Бога как Отца, Сына и Св. Духа. Как Отец, Бог открывал Себя в Ветхом Завете ; в Новом Завете Он принял на Себя лицо Сына; третья, наконец, форма откровения в лице Св. Духа наступает с момента сошествия Св. Духа на апостолов. Каждая роль кончается по миновании в ней нужды. Когда, поэтому, цель откровения в лице Св. Духа будет достигнута, прекратит свое существование и этот модус, и последует «сокращение» Логоса в прежнюю монаду, то есть возвращение последней к первоначальному молчанию и единству, равносильному полному прекращению бытия мира.

Монархианизм динамический

Совершенно обратным путем пытался согласить монархию в Боге с учением о Божестве Христа монархианизм динамический, представителями коего были Феодот кожевник , Феодот банкир, Артемон и Павел Самосатский , у которого эта форма монархиализма получила высшее свое развитие. Чтобы спасти монархию, динамисты прямо жертвовали Божеством Христа. Христос был простой человек, и, как таковой, если и существовал до своего явления в мир, то лишь в божественном предопределении. О воплощении в Нем Божества не может быть и речи. В Нем действовала та же самая божественная сила (δύναμις), которая раньше действовала в пророках; только в Нем она была в несравненно более полной мере. Впрочем, по Феодоту Младшему, Христос даже и не высшее явление истории, ибо выше Его стоит Мелхиседек , как посредник не Бога и человеков, а Бога и ангелов. В этом виде монархианизм не оставлял места уже и Троице откровения, разрешая троичность в неопределенную множественность. Павел Самосатский комбинировал это воззрение с понятием о Логосе. Логос , однако, у Павла ни что иное, как известная лишь сторона в Боге. Он является в Боге приблизительно тем же, чем является слово человеческое (понимаемое как разумное начало) в духе человека. О субстанциальном пребывании Логоса во Христе не может быть, следовательно, и речи. Между Логосом и человеком Иисусом могло лишь установиться отношение соприкосновения, соединения по знанию, по хотению и действию. Логос мыслится, следовательно, лишь как принцип воздействия Бога на человека Иисуса, под каковым совершается то нравственное развитие последнего, которое делает возможным применение к нему божественных предикатов [В этой форме монархианизма можно усматривать большое сходство с новейшими теориями германского богословия. Пользующаяся широким распространением теория Ричля в существе ничем не отличается от воззрений Павла Самосатского; богословы ричлианской школы идут даже дальше динамистов, когда отрицают и факт рождения Христа от Девы, признававшийся этими последними.].

Формирование символов веры

В восточном богословии завершительное слово принадлежало Иоанну Дамаскину , который пытался уяснить понятие о единстве существа при троичности лиц в Боге и показать взаимную обусловленность бытия ипостасей, учением о περιχώρησις - взаимопроникновении ипостасей. Богословие средневековой схоластики всю свою задачу в отношении догмата Т. полагала лишь в том, чтобы указать точные границы допустимых выражений и оборотов речи, преступать которые нельзя, не впадая уже в ту или другую ересь. Оторвав догмат от его естественной почвы - от христологии, оно способствовало тому, что он потерял для религиозного сознания верующих свой живой интерес. Этот интерес пробужден был вновь лишь германской новейшей философией, в особенности Гегелем . Но эта же самая философия как нельзя лучше показала, во что может обратиться христианское учение о троичном Боге, раз его отрывают от той почвы, на которой оно выросло, и пытаются вывести из одних лишь общих понятий разума. Вместо Сына Божия в библейском смысле у Гегеля является мир, в котором осуществляется Божественная жизнь, вместо Духа Св. - абсолютная философия, в которой Бог приходит к Самому Себе. Троичность из сферы бытия божественного здесь переносилась в область исключительного человеческого духа, и в результате являлось решительное отрицание Троицы. Надо отметить что данный догмат был принят на первом вселенском соборе голосованием, то есть поднятием рук, после того как на этом же соборе был издан догмат о божественной сущности Иисуса Христа.

христ.) – единый христианский бог, представляемый в трех ипостасях: Отец – безначальное первоначало, Сын – Логос, или абсолютный Смысл, воплотившийся в Иисусе Христе, и Дух святой – «животворящее» начало. Все они участвуют в сотворении и бытии мироздания по следующей формуле: все от Отца (ибо наделено через него бытием), через Сына (ибо устроено через его оформляющую энергию смысла) и в Духе (ибо получает от него жизненную целостность).

Отличное определение

Неполное определение ↓

ТРОИЦА

лат. Trinitas) - наименование Бога в христианстве, имеющее характер вероучительного утверждения. Представление о троичности Высшего бытия (Бога) существовало и в других религиях и философских концепциях, в частности в неоплатонизме, оказавшем значительное влияние на формирование христианского богословия. В христианстве учение о Боге-Троице имеет своей целью примирить библейское (иудейское) представление о Едином Боге с верой во Христа как Богочеловека, а поэтому оно генетически и логически связано с христологией. Будучи ядром христианского богословия, оно не имеет отдельной канонической формулировки, но недвусмысленно выражено в Никео-Константинополъском символе веры. Его разработка принадлежит богословам патриотической эпохи (4-8 вв.). Согласно учению о Троице, Единый Бог библейского Откровения троичен в Лицах: три Лица Троицы - Отец, Сын и Святой Дух. Отец есть начало, или источник. Божества: Он предвечно (т. е. до начала тварного времени, в вечности, «всегда») рождает Своего Сына и изводит Своего Духа (буквально: Свое «дыхание»). Вместе с тем Сын рождаемый и Дух исходящий являются равночестными Отцу по божественному статусу. Это антропоморфное описание не указывает на некий теогонический процесс (который немыслим вне времени), но призвано обозначить внутреннюю «структуру» Божества, которое является не запредельным божественным одиночеством (в отличие от иудаизма и ислама), но «триединством», т. е. сущностным единством Трех, пребывающих между собой в отношениях совершенного равенства, исключающего какую-либо субординацию. Применяемая к Богу парадоксальная формула «один равен трем» выражает различение в нем - точнее, в нетварном бытии Бога - сущности (или природы) и ипостасей (или лиц, личностей). Подобное различение переносится и на тварное бытие, т. е. на человеческий мир, сотворенный по образу божественного бытия, и поэтому, в свете представления о Боге-Троице, является универсальной онтологической моделью. Согласно этой модели, определение нетварного бытия Бога в терминах иной, по отношению к бытию человеческого мира, сущности (или природы) является слишком статичным и потому недостаточным для выражения динамики существования, открытого «бытию другого» (человеческие личности) и «другому бытию» (иному, сотворенному Богом). Бог, создавший иное бытие (см. Творение), который поэтому при всей своей сущностной самодостаточности способен на участие и любовь, не может быть «вещью в себе», т. е. существованием, замкнутым на себя. Характерное для греческой патристики различение, с одной стороны, логического содержания сущности, или природы, Бога (), а с другой - модуса, или способа, ее существования (личностное существование) выражает внутренне со-относительный характер бытийствования божественной сущности. О том, что это различение не должно выходить за пределы онтологии, свидетельствует тот факт, что древние христианские богословы для изложения учения о Троице использовали два близких, почти совпадающих по значению греческих термина, обозначающих сущность: Формула троичности гласит: в Боге одна сущность и три ипостаси. Термин «ипостась» здесь обозначает экзистенциальный, или личностный, аспект божественного бытия, которое характеризуется не только некоторым «логосом» (essentia), но и «отношением к другому» (communio). Другими словами, бытие Бога есть «бытие-в-общении». Бытие Триединого Бога имеет эк-статический характер, поскольку каждое Лицо Троицы бытийствует в модусе отношения и общения с двумя другими, ему едино-сущными и в то же время абсолютно иными «по ипостаси», экзистенциально отличными. Т. о., учение о Троице является онтологической моделью, в которой логически сопряжены единичное и всеобщее, экзистенциальное и эссенциальное. Оно определяет идеальное, телеологическое состояние человеческого социума: множество абсолютно различных человеческих личностей (=ипостасей), сотворенных по образу три-единого божественного бытия, т. е. имеющих тождественную человеческую природу и населяющих один физический (=природный) мир, должно, согласно христианскому представлению, разрешить межличностные противоречия через достижение того динамического состояния, или со-бытия, которое характеризует бытие троичного Бога как «вечное движение в любви». Из учения о Троице логически вытекает представление о человеческой личности как единичной экзистенции, характеризующейся абсолютной инаковостью по отношению к внеположному ей миру. С богословским понятием о личности генетически связано новоевропейское, в значительной степени секуляризованное, представление о человеке как суверенном индивидууме, чуждое дохристианскому античному мышлению.

Важнейшая роль ВЗ в формировании учения о Троице состояла в подчеркивании единства Бога. Бог Библии это не множество богов и не один из многих. Он единственный и неповторимый: "...Господь, Богнаш, Господь един есть" (Втор 6:4). Он Богревнитель и не потерпит никаких иных богов, крые могли бы соперничать с Ним. Поэтому здесь нет и не может быть никаких оснований длятритеизма.

В ВЗ содержатся ясные указания на триединство Бога, напр. частые упоминания Духа Божьего (Быт 1:2 и мн. др.) и обещания Бога послать Ангела (Исх 23:23). Следует указать на употребление формы мн.ч. применительно к намерениям и действиям Бога (Быт 1:26), на форму мн.ч. существительного "Бог" и на характер богоявления в эпизоде с Авраамом (Быт 18). Сила Его слова (Пс 32:6) и мудрости (Притч 8:12) тоже косвенно указывают на триединство, а известное место у Исаии (48:16), к-рое в контексте строжайшего монотеизма звучит поистине загадочно, в наибольшей степени приближается к представлению о Троице.

В НЗ нет ясно сформулированного учения о Троице (мы не принимаем во внимание 1 Ин 5:7б8а), однако тексты НЗ неизменно свидетельствуют о божественном триединстве. Бога попрежнему проповедуют как единого Бога (Гал 3:20), но Иисус уже провозглашает свою божественность (Ин 8:58), пробуждая веру и поклонение в своих учениках и принимая ее (Мф 16:16; Ин 20:28). Как Сын или Слово он может считаться равным Богу (Ин 1:1) и тождественным Отцу, что мы и встречаем в приветствиях ап. Павла (1Кор 1:3 и мн. др.). Однако и Дух, или Утешитель, входит в это же взаимное соотношение (ср. Ин 1416).

Поэтому неудивительно, что, хотя в НЗ и нет догматических определений триединства, в нем содержатся ясные указания на три лица Бога. Они упоминаются в эпизоде крещения Иисуса (Мф 3:1617). Его ученики получают повеление крестить во имя Отца, Сына и Св. Духа (Мф 28:19). В развернутой форме благословения ап. Павел желает всем верным благодати Сына, любви Бога и общения Св. Духа (2 Кор 13:13). Всвязисобетованием спасения о верующих говорится, что они избраны Отцом и освящены Духом "к послушанию и окроплению Кровию Иисуса Христа" (1 Пет 1:2).

Христианство подразумевает веру в то, что Иисус Спаситель и Господь; значит, представление о Троице довольно скоро вошло в вероучительные определения Церкви как исповедание веры в Бога Отца, Иисуса Христа Его единственного Сына и Св. Духа. Поэтому одна из важнейших задач, крые поставила перед собой патристика, особенно в контексте монотеизма сводилась к тому, чтобы раскрыть содержание этого исповедания, причем основной целью была здесь защита учения о Троице от тритеизма, с одной стороны, и от монархианства с другой.

В сформировавшемся учении о Троице представление о единстве Бога надежно ограждено от критических нападок указанием на то, что в Боге лишь одна сущность, или субстанция. При этом божественность Иисуса Христа утверждалась во всей полноте, вопреки тем, кто полагал, что Иисус был лишь впоследствии принят Богом на правах сыновства или что Он предсущий, но все равно сотворен Богом. Индивидуальность и взаимная соотнесенность ипостасей Троицы Отца, Сына и Св. Духа в корне пресекают любые попытки представить дело так, что три ее лица всего лишь способы проявления Бога, преследующего различные цели, связанные с человечеством в деле его творения и спасения. Бог един, однако сам в себе и от вечности Он есть Отец, Сын и Св. Дух триединый Бог.

Многие апологеты находят некрые аналогии троичности и в природе вообще, и в конституции человека. Это может представлять определенный интерес, но едва ли уместно придавать таким поискам слишком большое значение. Куда более глубокой представляется мысль Августина о том, что без Троицы не может быть общения или любви в Боге, ибо божественное триединство включает в себя взаимную соотнесенность, в крой божественные совершенства обретают вечное осуществление и выражение, независимо от того, сотворены ли мир и человек.

В рассуждениях рационалистически настроенных критиков учения о Троице легко найти слабое место, ибо они пытаются дать истолкование Творцу в терминах творения, т.е. объяснить единство Бога в терминах математического единства. Более научным будет подход верующего христианина, крый учится познанию Бога у самого Бога, действующего ради нас и свидетельствующего о своих деяниях в Св. Писании. Христианина ничуть не смутит, если элемент таинственного и необъяснимого не позволит до конца провести анализ исследуемого материала и прийти к полному пониманию, ибо он знает, что он всего лишь человек, а Бог есть Бог. Поскольку в божественных деяниях, засвидетельствованных в Библии, единый Бог открывает ся как Отец, Сын и Св. Дух, то в своей подлинной вере христианин должен " исповедовать славу вечной Троицы ".

G. W. Bromiley (пер. В. Р.) Библиография: К. Barth, Church Dogmatics, 1/1,811; J. F. BethuneBaker, An Introduction to the Early History of Christian Doctrine, 139ff.;W.H. Griffith Thomas, The Principles of Theology, 2031; J. Moltmann, The Trinity and the Kingdom; R. W. Jensen, The Triune Identity; P. Toon and J. Spiceland, One God in Trinity; E.J. Fortman, The Triune God; D. M. Baillie, God Was in Christ; C. W. Lowry, The Trinity and Christian Devotion; E. Jungel, The Doctrine of the Trinity; K. Rahner, What Is the Trinity? C.F.D. Moule, "The NT and the Doctrine of the Trinity", ExpT 78:16 ff.; T.F. Torrance, "Toward an Ecumenical Consensus on the Trinity", TZ 31:337 ff.

См. также: Бога, атрибуты; Бог, учение о Нем.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Аргам пишет:

Здравствуйте. Отец, Сын и Дух Святой - это один личность в разных проявлениях или это три разные личности? Спасибо.

Священное Писание говорит об ОДНОМ ЕДИНОМ Боге, однако при этом называет Богом и Отца, и Сына, и Святого Духа. Нам, людям, всё познающим в сравнении, невозможно понять физическую природу Бога, Его физическое устройство. Тем более, что Библия в запрещает нам это делать.

Если Отец, Сын и Святой Дух - это ОДИН ЕДИНЫЙ Бог, и в то же самое время эти три божественные Личности сосуществуют во времени и имеют общение между Собой, то напрашивается вывод, что это - три отдельные Личности ОДНОГО Бога.

Это не разные личности, это и не одна личность. Вы спросите, как такое возможно? Я не знаю. Бог намного выше человека, и ни одному человеку не возможно понять физическое устройство Бога, точно так же, как муравью, вскарабкавшемуся на мой ботинок, невозможно понять мое физическое устройство. Потому, я не скажу Вам большего, чем говорит мне Библия. И в то же самое время я не буду пытаться унижать одну из божественных Личностей, лишая Ее права быть Богом (как, например, это делают последователи общества Сторожевой башни, пытаясь извратить написанное в и других местах) лишь потому, что я не нахожу подобия среди людей и земного мира. Попытка принизить природу Бога до человеческого уровня есть прямое нарушение , когда славу нетленного Бога пытаются ограничить подобием тленному человеку.

Благословений!

Василий Юнак

Читайте еще по теме "Троица в христианстве":