ТЮМЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА ОБЩЕГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ

лексико-графическая деятельность в.и. даля

(реферат)

Выполнила:

студентка 131 гр.

Лушникова А.П.

Проверил:

Фролов Н.К.

Тюмень, 2006

Владимир Иванович Даль (1801–1872) вошёл в историю России как автор «Толкового словаря живого великорусского языка». Его полувековой труд можно с полным правом назвать подвигом, совершённым во славу русского народа. Горький, утверждая: у Даля «можно было научиться многому», имел в виду и воспитание патриотизма, и стремление сохранить народные промыслы, и борьбу за великий русский зык – за всё, что составляет основу русского национального характера. Эта оценка соотносится с принципом, сформулированным самим Далем: о человеке судить можно лишь «по делу глядя». О глубоком постижении Далем души «простого человека» восторженно сказал Белинский: «Как хорошо знает он его натуру! Он умеет мыслить его головой, видеть его глазами, говорить его языком».

Даля знала вся читающая Россия. О его сочинениях, подписанных псевдонимом «Казак Луганский», с добрым, тёплым чувством отзывался Гоголь: «Всё у него правда, каждая его строчка меня учит и вразумляет». Однако бесспорную славу России принёс его знаменитый Словарь, созданный неустанным трудом патриота и гражданина, знавшего в своей жизни «одну, но пламенную страсть» - бескорыстное служение родному народу. Словарь Даля, выдающийся памятник русской национальной культуры, почти полтора века служит людям.

Две трети жизни отдал Даль своему детищу, собирая по крупице несметные сокровища – слова, в которых «не меньше жизни, чем в человеке»: только словом, идущим из самого сердца, можно тронуть душу человека, работа по составлению словаря столь огромна, что, кажется, одной человеческой жизни на нее может не хватить – недаром словарями занимаются целые институты! Но Даль «решился», как он вспоминает, «очертя голову», чтобы спасти все собранные им сокровища, русского языка. И он смог это сделать – этот исключительно талантливый, высокообразованный, неутомимый в работе человек.

И самое примечательное в его жизни: не имея лингвистического образования, на деле превзошёл многих учёных-лингвистов.

По разносторонности интересов, знаний, способностей и дарований Даля можно сравнить разве что с человеком эпохи Возрождения. Он мог, умел и любил делать всё.

Когда труд его жизни Словарь спустя полвека увидел свет, можно было ожидать, каким линованием просвещённого общества – академиков, учёных, писателей – будет встречено его появление. Увы! Ожидания оказались напрасными. Отмечая огромное значение вклада В.И. Даля во славу русской культуры, академик М.П. Погодин на заседании Императорской академии наук в 1863г. сделал заявление, для присутствующих довольно неожиданное: «Словарь Даля закончен. Теперь русская академия без Даля немыслима. Но вакантных мест ординарного академика нет. Предлагаю: всем нам, академикам, бросить жребий, кому выйти из академии вон, и упразднившееся место предоставить Далю. Выбывший займёт первую, как откроется, вакансию». Однако желающих «выйти вон» не нашлось.

Представители кафедральной науки также не спешили с признанием свершившегося события. П.И. Мельников-Печерский с огорчением констатировал: «Хоть бы слово в каком-нибудь журнале! Ни один университет не выразил своего уважения к монументальному труду, не почтил составителя… хотя бы простым приветом неутомимому труженику, окончившему столь великое дело! На все обвинения в том, что Даль якобы стремится повернуть наш язык, и даже культуру «вспять», Владимир Иванович давал сдержанные пояснения: «Я утверждаю только, что мы должны изучать прямую и простую речь народа». Критики не желали знать, что Даль стремился осуществить идею создания литературного языка на народной основе. Дружные нападки на Словарь объясняются просто: «охранительную» критику оскорбляла «любовь» Даля к простонародью.

И только зарубежные лингвисты проявляли огромный интерес к труду Даля, получавшего письма учёных из Геттингена и Оксфорда с просьбой «скорейшей высылки последних тетрадей».

Лишь спустя несколько лет Словарь отметили наградами: Русское географическое общество удостоило его Золотой медали, Академия наук – Ломоносовской премии и звания почётного академика, а Дерптский университет присудил премию Геймбюргера.

Вполне применимо к далевскому Словарю его же утверждение, что в слове «не менее жизни, как и в самом человеке»: «счастье - /со-частье, доля, пай ср. рок, судьба, часть, талан, удача, успех, спорина в деле, благоденствие, жизнь без горя. Не может же русский человек быть счастлив в одиночку, ему нужно уЧАСТие окружающих, а без этого он не будет сЧАСТлив». Знание идеологии народа, умение её выразить – одно из основных достоинств труда Даля.

Словарь Даля – это, прежде всего словарь живого языка народа, и при этом он остаётся лучшим словарём русского языка. В нём 30 тысяч пословиц.

Во всех случаях жизни Даль оставался гражданином. «Только добрый и талантливый народ, - утверждал он, - может сохранить величайшее спокойствие духа в юмор в любых, и самых трудных, обстоятельствах...» И пословицы, и собственные объяснения слов Даль подбирал так, чтобы полнее показать исконно русские обороты речи – как он выражался, «дух языка». Он объясняет и приметы народного быта, поверья и приметы народного быта, поверья и приметы, связанные с сельскохозяйственным календарём, и разнообразные сведения из этнографии. Подбирая множество синонимов к следу, он даёт понять читателю, как безграничны возможности словообразования в русском языке.

Большой интерес проявил к Словарю академик Петербургской Академии наук Я.К. Грот, став учёным редактором первых двух изданий; третье издание редактировал член-корреспондент АН И.А. Бодуэн де Куртенэ – оба дополняли Словарь «по рукописи автора»; роскошным изданием отмечено 140-летие его.

Иноязычные слова, получившие распространение, Даль включал в Словарь с пометой «чужеслов».

Даль применил особый способ построения Словаря – гнездовой, и в этом его отличие от обычных филологических алфавитных словарей.

Даль выступает в защиту местных говоров: они указывают «на происхождение и сродство поколений». Последствия пренебрежительного отношения к этому явлению могут быть серьёзными: так «мы отделимся вовсе от народа». А ведь язык народа – это результат огромного исторического опыта, в котором сложилась национальная культура. К сожалению, русская речь «испещряется иноземными словами – это вошло уже в обычай, и мы сами погубим последние нравственные силы свои». Защищая исконно русский язык, Даль один создал труд, не имеющий себе равных в истории. В подвижнической, многотрудной жизни Даля Словарь стал главным его делом.

Преимущество народного языка перед европеизированным литературным, по мнению Даля, заключалось в следующем:

1) в большом количестве существительных и в неисчерпаемом запасе художественных и технических выражений, чуждых образованному классу и неудачно заменённых иностранными словами;

2) в богатстве уменьшительных и увеличительных имён;

3) в избытке местоимений и числительных;

4) в разнообразном и выразительном способе образования прилагательных;

5) в большом количестве глаголов, обладающих более определёнными формами;

6) в неисчерпаемом богатстве вспомогательных слов;

7) в богатстве пословиц, поговорок, аллегорий, известных только в «неиспорченном» народном языке.

Поэтому всеми силами своего ума и сердца Даль стремился возродить интерес общества к живому русскому слову, его фольклорно-этнографическим истокам, и в целом «к утраченному русскому духу».

Творчество Даля было во многом подготовлено эпохой предшествовавшего и современного ему языкового развития. Оно являлось, с одной стороны, последовательным продолжением возникшего ещё в XVIII в. Интереса к «коренным», «первообразным или первобытным» словам русского языка, а с другой – оно было отражением стремительного процесса сближения литературного языка с живой устной речью. В этих условиях возникает неудовлетворённость старыми словарями русского языка («Словари Академии Российской» 1789-1794 гг. и 1806-1822гг.), которые по преимуществу канонизировали лексику славяно-русского языка и столичной интеллигентской разговорной речи, крайне ограничивая материал из широких демократических масс, особенно из крестьянского языка и из профессиональных диалектов городского мещанства. Словарь Даля снимал эти ограничения. Являясь самым полным по словнику словарём русского языка (более 200 тыс. слов), словарь Даля представляет собой разнообразное собрание лексики живого разговорного языка первой половины XIX в., поскольку в нём нашли отражение не только территориальные диалекты, но и социальные (язык охотников, рыбаков, моряков, ямщиков, торговцев, шерстобитов и др. ремесленных групп). Используя слова В.Г. Белинского, можно с полным основанием сказать, что Словарь Даля явился «энциклопедией русской жизни», сокровищницей народной мудрости, народного быта, обычаев и традиций.

Действительно, в какую бы словарную статью мы ни заглянули, везде мы найдём, помимо собственно лингвистического, богатейший этнографический и фольклорный материал. Охватывая не только сферу языка, но и сферу культуры, Словарь Даля отразил специфику этнического сознания и культурного феномена русского народа. Толкуя то или иное слово или фразеологический оборот, Даль выходит за рамки обычной лексикографической традиции, поэтому его толкования слов отличаются энциклопедичностью: давая пояснения самим предметам народного быта, обычаям, ритуалам, иллюстрируя их нередко рисунками, он приводит множество поверий и примет, связанных с различными сторонами крестьянской жизни (сельскохозяйственным календарём, сопровождая его приметами о погоде, урожае, приплоде, календарных запретах и проч.; свадьбой, похоронами, проводами), даёт сведения о способах магического исцеления, гаданиях и проч. И сообщает множество других этнографических данных, рисуя тем самым картину материального быта и духовной культуры русского народа.

Говоря об этнографической школе Даля и её влиянии на отдельных писателей, следует иметь в виду не столько конкретные текстуальные связи, детали и частности в использовании материала, в манере письма, художественных приёмах, хотя это тоже существенно, сколько более широкое воздействие основных идейно-художественных принципов. Говоря о влиянии Даля, по-видимому, следует учесть историко-типологические связи, обусловленные объективным совпадением идей, тем, мотивов, стимулируемых историческим процессом, условиями общественно-исторического развития, духовной жизни эпохи (преобладанием и разработкой в литературе 1840-1850-х гг. крестьянской темы). Этим и объясняется идейное и тематическое сходство, созвучие образов и сюжетов, единство самого подхода к действительности, определённая типологическая общность, в свою очередь, основанная на идейно-тематической и художественно-эстетической устремлённости отдельных близких писателей, предполагающая литературное направление и школу. За Далем последуют Д.В. Григорович, затем, в 50-е гг., А.Ф. Писемский и П.И. Мельников-Печерский. «Записки охотника» И.С. Тургенева также будут восходить к очерковым циклам и повестям писателей натуральной школы.

Далю был сделан упрёк в недостоверности его материалов, а именно то, что многие слова являются плодом его фантазии, продуктом собственного языкотворчества. Как показали последние филологические явления, эти упрёки лишь отчасти имели под собой основания. В Словаре Даля действительно имеется немало слов (около 14 тыс.), которые являются его новообразованиями. Однако все эти имена существуют только в контексте словарной статьи, их породившей, и появление их следует расценивать как реализацию общей языковой программы Даля, имевшей своей целью реформирование литературного языка на основе русской народной речи.

В.И. Даль, по словам А.И. Герцена, «выдающимся талантом наблюдателя», как литератор и как гражданин стремился ознакомить читателя с мало известными тогда жизнью и бытом населения отдаленного от России края; он пытался при этом осмыслить своеобразный уклад жизни тюрков в историческом аспекте. Занятия эти отразились в его литературных сочинениях. Бытоописательные восточные повести Даля изобиловали этнографическими подробностями и соответственно этнографической лексикой, тюркизмами и ориентализмами.

Всегда особенно интересовавшая русских языковедов проблема тюркизмов и шире – ориентализмов – в Далевом словаре решается новаторски благодаря привлечению огромного диалектного материала, показаний живой народной речи на территориях России со смешанным населением (Поволжье, Астраханский край, Приуралье, Оренбуржье и др.). Проблему эту следует рассматривать как одну из составляющих проблемного блока «В.И. Даль и Восток», который требует широкого комплексного подхода к себе при учёте материала бытоописательных произведений учёного и писателя из жизни народов Приуралья и Казахских степей.

Давая первое словарное описание ориентализмов, этой своеобразной части лексики живого народного языка, диалектов, В.И, Даль тем самым заложил в отечественной лексикографии историко-культурологическую традицию их изучения, которая в тюркской лексикографии России пустила настолько глубоки корни, что оказалась жива и в наше время.

Многие из приведённых Далем слов живы и сегодня в русских диалектах. А поскольку Словарь Даля является словарём недифференцированного типа, то его можно рассматривать и как источник для решения такой чрезвычайно важной проблемы истории русского языка, как соотношение лексики литературного языка с лексикой русских народных говоров.

Словарь Даля предвосхитил многие направления в развитии отечественной диалектной лексикологии и лексикографии. Живое, полное любви и творческой силы отношение Даля к народному слову пробуждало этнического самосознание, способствовало развитию и укреплению интереса к русским диалектам, стимулировав тем самым собирательскую деятельность последующих поколений диалектологов.

Словарь Даля является не только одною из самых богатых сокровищниц речи человеческой, но кроме того сборником материалов для исследования и определения народного склада ума, для определения миросозерцания русского народа.

Притягательная сила словаря Даля заключается не только в замечательных примерах, но во всём его материале, в его структуре, в его манере беседовать с читателем.

В типологическом плане этот словарь занимает особое место среди других словарей. Представляет интерес уточнить, в чём состоит это своеобразие. Что касается типологии словарей, то целесообразно различать общий тип словаря и частную типологию решений определённой лексикографической задачи (например, отражение фонетики и грамматики в словаре, характер примеров, толкований, соотношение в нём синхронии и диахронии, представленность в нём системных отношений в лексике, экстралингвистического материала и т.п.). В каждом случае следует различать, что отражено в словаре и как это отражено, то есть содержание и способ представления, метаязык и дискурс словаря. Даль сам говорил, что его словарь не соответствует требованиям науки о словарях. Дело в том, что словарь его появился, когда эта наука не была ещё глубоко разработана, типология словарей ещё не была составлена, авторам давалось больше свободы для проявления индивидуальности. Можно сказать, что в наши дни словарь, подобный далевскому, вряд ли бы мог появиться, его тотчас бы «засушили» под предлогом унификации и т.п. Может быть, многие привлекательные черты словаря Даля связаны с тем, что он делался одним человеком вне каких-либо внешних установок по тем канонам, какие он сам себе поставил. Здесь уместно вспомнить Пушкина, который говорил, что писатель подчиняется тем законам, которые он сам себе устанавливает.

Существует множество разных типологий словарей, появились даже работы, касающиеся типологии типологий словарей. Мы обратимся к типологии Л.В. Щербы, которая была, по-видимому, первой типологией словарей. Типология словарей у Щербы включает шесть оппозиций.

Первая оппозиция: словарь академического типа (нормативный) – словарь-справочник. Словарь Даля не является нормативным, как это отмечает сам автор, поясняя, что он не производит отбора слов. Также он оставляет в стороне «искусственные» языки, всевозможные жаргоны, сжатый, но чёткий очерк которых Даль дал в статье. Автор также не даёт никаких помет относительно сферы и стилистического уровня употребления слова, поскольку, как он отмечает, словарь рассчитан на русского читателя, знающего язык. Щерба квалифицирует словарь Даля как словарь-справочник, мотивируя это также и тем, что в нём материал, свойственный всему языковому коллективу, объединяется с материалом, свойственным отдельным говорам.

Вторая оппозиция: энциклопедический словарь – общий словарь. Она проявляется в характере определений, в наличии специальной терминологии в словарях энциклопедического типа. Хотя словарь Даля избегает научных определений, он содержит в себе многие элементы словаря энциклопедического характера: подробные описания различных орудий и устройств, пояснение разновидностей предмета, обозначаемого словом-лексемой и др. Подробнее это будет рассмотрено ниже.

Третья оппозиция: тезаурус – обычный толковый словарь. Термин «тезаурус» используется в современной лингвистике в двух значениях. В первом значении тезаурусом называют полную сокровищницу слов данного языка, включающую гапаксы, обильные примеры и речения, призванные возместить трудности определения мёртвого языка. Другое понимание тезауруса, использованное английским лексикографом XIX в. Роджетом и широко распространившееся в настоящее время, имеет в виду организацию словаря, исходя из понятий. Щерба называет такой тип словаря идеологическим. Словарь Даля, безусловно, является тезаурусом в первом понимании термина. По крайней мере, он стремился создать такой словарь. Даль старался ничего не пропустить, фиксировал все слова (в пределах установленных им для себя отбора), включал областные варианты слов (с разными ударениями, например) и даже сомнительные лексемы, обозначая их знаком вопроса. Таким же знаком были отмечены толкования, в которых он сомневался. Не случайно, охватывая 200.000 слов, словарь Даля является до сих пор самым большим по собранию слов из словарей русского языка. Кроме того, в нём имеется много «скрытых» слов, которые употребляются в толкованиях и примерах, но не введены в отдельную лемму.

Четвёртая оппозиция: обычный толковый словарь – идеологический словарь. Различие между ними заключается, как известно, в том, что обычный словарь следует от формы к содержанию – в семасиологическом плане, тогда как идеологический словарь идёт в обратном направлении – ономасиологическом – от выражаемых понятий к словам, их выражающих. Словарь Даля содержит большие фрагменты ономасиологического словаря. Они занимают такое большое место в словаре, что вообще словарь Даля можно считать комбинацией алфавитного и аналогического словаря.

Пятая позиция: толковый словарь – переводной словарь. Разумеется, словарь Даля толковый одноязычный. Но в лингвистике используется термин диглоссия для обозначения ситуации, когда в обществе используются два языковых образования с различным социальным статусом, в том числе литературный общенародный язык и диалекты или арго. В этом плане словарь Даля, содержащий обильную диалектную, областную лексику, переводимую на обиходный русский язык, может рассматриваться как своего рода частично переводной словарь. К словарям такого рода (диглоссным) в некоторых типологиях относят словари, толкующие средствами современного общеупотребительного языка лексику особых ареалов – временных (например, словари старого языка), территориальных (диалектные словари), социальных (словари арго и т.п.). Во многих случаях в словаре Даля обнаруживаются элементы переводного словаря (диалектные слова переводятся на общеобиходный русский язык).

Шестая оппозиция: исторический словарь – неисторический словарь. Исторический словарь призван, по мнению Щербы, давать историю слов на протяжении определённого отрезка времени. Он отличается от этимологического словаря, который показывает лишь происхождение слова, не раскрывая его развития во всех его значениях. Словарь Даля является в принципе синхронным, но он даёт иногда интересные сведения об истории слов или истории обозначения данных понятий, то есть содержит вкрапления, характерные для исторического словаря.

Системность на уровне формы и содержания отражается, прежде всего, в словообразовательных связях. Этому вопросу Даль уделял особое внимание, как известно, гнездовой принцип он положил в основание организации своего словаря. Правда, заботясь об удобстве читателя, он принял паллиативное решение: приставочные слова следовали в алфавитном порядке. В конкретном исполнении этого принципа критики находили ряд недочётов. В одних случаях Даль неправомерно объединял в одно гнездо слова, относившиеся к различным гнёздам, в других, напротив, разносил по разным статьям слова, принадлежавшие к одному гнезду.

Существует два основных типа словаря синонимов: объяснительный словарь и словарь-репертуар. Словари-репертуары синонимы не поясняют совсем или уточняют очень рудиментарно, но они чрезвычайно полезны для носителей языка. Синонимические перечни в пояснениях словаря Даля очень напоминают фрагменты такого синонимического словаря-репертуара. Иногда Даль уточняет значение приводимых им синонимов.

Важнейшей особенностью словаря Даля является раскрытие системности слов, отражающей явления экстралингвистического мира. Здесь наиболее ярко прослеживается энциклопедическая направленность словаря. Основываясь по сути дела на упомянутых выше отношениях, Даль раскрывает разновидности, свойства, назначение предмета, его устройство, его соотношение с иными предметами. В связи с этим он описывает элементы народного быта, верований, поверья.

Чрезвычайно характерна ономасиологическая направленность: сначала указывается предмет с его признаками (они часто выделены курсивом), а затем уже даётся слово-название этого предмета. Это сделано для максимального удобства читателя, который ищет название для соответствующего предмета (понятия).

Труд В.И. Даля представляет собой словарь композитного типа. Будучи в основном алфавитным семасиологическим словарём-справочником тезаурусного характера, он является вместе с тем в своей значительной части ономасиологическим идеографическим словарём, содержит огромный материал энциклопедического характера, а также многочисленные комментарии исторического плана и может рассматриваться в своей значительной части как диглоссный русско-русский (областническо-литературный) словарь. Кроме того, в нём имеются большие фрагменты синонимического словаря.

ЛИТЕРАТУРА

1. Благова Г.Ф. Владимир Даль и его последователь в тюркологии Лазарь Будагов // Вопросы языкознания, 2001, №3.

2. Вендина Т.И. В.И. Даль: взгляд из настоящего // Вопросы языкознания, 2001, №3.

3. Гак В.Г. Словарь В.И. Даля в свете типологии словарей // Вопросы языкознания, 2001, №3.

4. Никитин О.В. «Я думаю по-русски» (к 200-летию со дня рождения В.И. Даля) // Русский язык за рубежом, 2001, №2.

5. Северикова Н.М. Лучшая книга о словах // Специалист, 2006, №4.

6. Фокеев А.Л. В.И. Даль – родоначальник этнографического направления в русском литературном процессе XIX века // Русская словесность, 2004, №4.

Дата рождения:
Место рождения:	Местечко Луганский завод, Екатеринославское наместничество, Российская империя
Дата смерти:
Место смерти:	Москва, Российская империя
Гражданство:	Российская империя
Род деятельности:	Врач, лексикограф
	Орден Святого Владимира I степени
Автограф:

Сфера научной деятельности

Естествоиспытатель

Литературная деятельность

Первые опыты

Признание

Военная деятельность

Пушкин и Даль

Оренбург

Снова в Санкт-Петербурге

Нижний Новгород

Критика В. И. Даля

Международное признание

Музей В. И. Даля в Луганске

Дом-музей В. И. Даля в Москве

В искусстве

Сочинения

(10 (22) ноября 1801 - 22 сентября (4 октября) 1872) - русский учёный и писатель. Прославился как автор «Толкового словаря живого великорусского языка».

Член-корреспондент Петербургской академии наук по физико-математическому отделению (избран 21 декабря 1838 года за естественно-научные труды), почётный член Академии по Отделению естественных наук (1863 год). При слиянии Петербургской академии с Российской Владимира Даля перевели в Отделение русского языка и словесности. Владимир Даль писал Я. К. Гроту:

Член Общества любителей Российской словесности (в почётные члены избран в 1868 году). Член Общества истории и древностей Российских.

Один из двенадцати членов-учредителей Русского географического общества, которое присудило ему Константиновскую медаль за «Толковый словарь живого великорусского языка».

Знал, по меньшей мере, 6 языков, понимал тюркские языки, считается одним из первых тюркологов.

Этнограф, собиратель фольклора. Собранные песни отдал Киреевскому, сказки - Афанасьеву. Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Даля поступило в Имп. публ. библиотеку и вошло впоследствии в издания Ровинского.

Семья

Владимир Даль родился в местечке Луганский завод (ныне Луганск) Екатеринославского наместничества 10 (22) ноября 1801 года в семье лекаря горного ведомства Ивана Матвеевича Даля и Марии Христофоровны Даль (урождённая Фрейтаг).

Его отец, датчанин Johan Christian von Dahl (1764 - 21 октября 1821), принял российское подданство вместе с русским именем Иван Матвеевич Даль в 1799 году. Он знал немецкий, английский, французский, русский, идиш, латынь, греческий и древнееврейский язык, был богословом и медиком. Известность его как лингвиста достигла императрицы Екатерины II, которая вызвала его в Петербург на должность придворного библиотекаря. Иоганн Даль позднее уехал в Йену, прошёл там курс врачебного факультета и возвратился в Россию с дипломом доктора медицины. Российская медицинская лицензия гласит: «Иван Матвеев сын Даль 1792 года марта 8 числа удостоен при экзамене в Российской империи медицинскую практику управлять».

Иван Даль в Петербурге женился на Марии Христофоровне Фрейтаг, у них родились четверо сыновей:

• Владимир;
• Карл (род. 1802), до конца жизни прослужил на флоте, проживал и похоронен в Николаеве, детей не имел;
• Павел (род. 1805), был болен чахоткой и по состоянию здоровья часто проживал вместе с матерью в Италии, где и похоронен в Риме, умер в ранней молодости, детей не имел;
• Лев (?-1831), убит польскими повстанцами.

Мария Даль свободно владела пятью языками. Бабушка по материнской линии Владимира Ивановича - Мария Ивановна Фрейтаг - происходила из рода французских гугенотов де Мальи, занималась русской литературой. Известны её переводы на русский язык С. Геснера и А. В. Иффланда. Дед Христофор Фрайтаг - коллежский асессор, чиновник ломбарда. Был недоволен филологическим образованием будущего зятя и фактически вынудил его получить медицинское образование, поскольку считал профессию врача одной из немногих «доходных и практических профессий».

Получив в 1814 году дворянство, Иван Матвеевич, старший лекарь Черноморского флота, получил право на обучение своих детей в Петербургском морском кадетском корпусе за казённый счёт.

По некоторым данным, род отца Даля по отцовской линии - исконно русский: его предки якобы были богатыми старообрядцами, которые при царе Алексее Михайловиче переехали в Данию.

Первые годы жизни

Псевдоним «Казак Луганский», под которым Владимир Даль вступил в литературный мир в 1832 году, в честь своей родины - Луганска. Родиной считал не Данию, а Россию. В 1817 году во время учебного плавания кадет Даль посетил Данию, и позже вспоминал:

В 1833 году В. И. Даль женился на Юлии Андре (1816-1838). Пушкин был знаком с нею в Оренбурге. Её впечатления об оренбургских днях поэта переданы в письмах Е. Ворониной («Русский архив», 1902, № 8. С.658.). Вместе они переезжают в Оренбург, где у них родятся двое детей. Сын Лев родился в 1834-ом, дочь Юлия в 1838-ом (названа в честь матери). Вместе с семьёй был переведён чиновником особых поручений при военном губернаторе В. А. Перовском.

Овдовев, женился в 1840-ом году на Екатерине Львовне Соколовой (1819-1872), дочери героя Отечественной войны 1812 года. У них родятся три дочери: Мария (1841-1903), Ольга (1843-?), Екатерина (1845-?). Екатерина Владимировна напечатала воспоминания об отце (журнал «Русский вестник» (1878), альманах «Гостиный Двор» (1995))

Осенью 1871 года с Владимиром Ивановичем случился первый лёгкий удар, после чего он пригласил православного священника для приобщения к Русской православной церкви и дарования таинства святого причащения по православному обряду. Таким образом, незадолго до кончины Даль перешёл из лютеранства в православие.

22 сентября (4 октября) 1872 года Владимир Иванович Даль скончался и был похоронен на Ваганьковском кладбище, вместе с супругой. Позднее, в 1878-ом году, на том же кладбище был похоронен его сын Лев.

Учёба

Начальное образование получил на дому. В доме его родителей много читали и ценили печатное слово, любовь к которому передалась всем детям.

В возрасте тринадцати с половиной лет, вместе с братом Карлом, младшим его на год, поступил в Петербургский морской кадетский корпус, где обучался с 1814 по 1819 годы. Выпущен 2 марта 1819 года мичманом в Черноморский флот, двенадцатым по старшинству из восьмидесяти шести. Позднее учёбу описал в повести «Мичман Поцелуев, или Живучи оглядывайся» (1841).

После нескольких лет службы во флоте, в 20 январе 1826 года Владимир Даль поступил в Дерптский университет на медицинский факультет. Жил он в тесной чердачной каморке, зарабатывая на жизнь уроками русского языка. Спустя два года, в январе 1828 года В. И. Даль был зачислен в число казённокоштных воспитанников. По словам одного из биографов Даля, он погрузился в атмосферу Дерпта, которая «в умственном отношении побуждала к разносторонности». Здесь ему прежде всего пришлось усиленно заниматься необходимым в то время для учёного латинским языком. За работу на тему, объявленную философским факультетом, он получил серебряную медаль.

Учёбу пришлось прервать с началом в 1828 году русско-турецкой войны, когда в связи со случаями чумы в задунайской области - действующая армия потребовала усиления военно-медицинской службы. Владимир Даль досрочно «с честью выдержал экзамен на доктора не только медицины, но и хирургии». Тема его диссертации: «Об успешном методе трепанации черепа и о скрытом изъязвлении почек».

Сфера научной деятельности

Научная деятельность Владимира Даля обширна: врач, естествоиспытатель, лингвист, этнограф. Наибольшую славу ему принёс Толковый словарь живого великорусского языка.

Врач

Как блестящий военный врач Владимир Даль показал себя в ходе сражений русско-турецкой войны 1828-1829 и польской кампании 1831 года.

С марта 1832 года В. И. Даль служит ординатором в Петербургском военно-сухопутном госпитале и вскоре становится медицинскою знаменитостью Петербурга.

Биограф Владимира Даля П. И. Мельников пишет:

Позднее, оставив хирургическую практику, Даль не ушёл из медицины, пристрастившись особенно к офтальмологии и гомеопатии (одна из первых статей в защиту гомеопатии принадлежит Далю: «Современник» 1838, № 12).

Естествоиспытатель

В 1838-ом году В. И. Даль избран членом-корреспондентом АН по отделению естественных наук за собрание коллекций по флоре и фауне Оренбургского края.

Литературная деятельность

Первые опыты

Одно из первых знакомств с литературой едва не завершилось плачевно. С сентября 1823 по апрель 1824 В. И. Даль находился под арестом по подозрению в сочинении эпиграммы на главнокомандующего Черноморским флотом Грейга и его гражданскую жену Юлию Кульчинскую (Лию Сталинскую) - еврейку, дочь могилёвского трактирщика, после первого брака выдававшую себя за польку. Был оправдан судом, после чего перевёлся из Николаева в Кронштадт.

В 1827 году журнал А.Ф. Воейкова «Славянин» публикует первые стихотворения Даля. В 1830-ом В. И. Даль выступает уже как прозаик, его повесть «Цыганка» печатает «Московский телеграф».

Признание

Прославили его как литератора «Русские сказки из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским. Пяток первый » (1832 год). Ректор Дерптского университета решил пригласить своего бывшего студента, доктора медицины Даля на кафедру русской словесности. При этом книга была принята в качестве диссертации на соискание учёной степени доктора филологии, но она была отклонена в качестве диссертации как неблагонадёжная самим министром просвещения.

Бенкендорф докладывает императору Николаю Первому. В октябре или начало ноября 1832 года, во время своего обхода в госпитале, где работал В. И. Даль, его арестовывают и привозят к Мордвинову. Тот сразу обрушивает на доктора площадную брань, тыча ему в лицо его книжку, и отправляет в тюрьму. Даля выручил Василий Жуковский, бывший тогда наставником сына Николая Первого, будущего освободителя крестьян императора Александра Второго. Жуковский описал наследнику престола всё происшедшее в анекдотическом свете, обрисовал Даля, как человека примерной скромности и больших способностей, упомянул о двух орденах и медали, полученных на войне. Наследник престола пошёл к отцу и смог убедить того, что власти в этой ситуации выглядят нелепо. И Николай приказал освободить Даля.

Тираж данной книги был изъят из продажи. Один из немногих оставшихся экземпляров Даль решил подарить А. С. Пушкину. Жуковский давно обещал их познакомить, но Даль, не дожидаясь его, взял «Сказки…» и пошёл сам - без всяких рекомендаций - представляться Александру Пушкину. Так началось их знакомство.

В 1833-1839 вышли в свет «Были и небылицы Казака Луганского».

Активно сотрудничал в журнале «Сельское чтение».

Толковый словарь живого великорусского языка

«Толковый словарь» - главное детище Даля, труд по которому его знает всякий, кто интересуется русским языком. Когда толковый словарь живого великорусского языка был собран и обработан до буквы «П», Даль решил уйти в отставку и посвятить себя работе над словарём. В 1859 году он поселяется в Москве на Пресне в доме, построенном историографом князем Щербатовым, написавшим «Историю Российского государства». В этом доме прошёл заключительный этап работы над словарём, до сих пор непревзойдённым по своему объёму. Две цитаты, определяющие задачи, которые поставил перед собой Владимир Даль: «Живой народный язык, сберёгший в жизненной свежести дух, который придаёт языку стройность, силу, ясность, целость и красоту, должен послужить источником и сокровищницей для развития образованной русской речи». «Общие определения слов и самих предметов и понятий - дело почти не исполнимое и притом бесполезное. Оно тем мудрёнее, чем предмет проще, обиходнее. Передача и объяснение одного слова другим, а тем паче десятком других, конечно, вразумительнее всякого определения, а примеры ещё более поясняют дело».

Великая цель, исполнению которой было отдано 53 года, достигнута. Вот что написал Котляревский о словаре: «…и русская наука, словесность, всё общество будут иметь памятник, достойный величия народа, будут вполне обладать произведением, которое составит предмет нашей гордости».

В 1861 году за первые выпуски «Словаря» получил константиновскую медаль от Императорского географического общества, в 1868 году выбран в почётные члены Императорской академии наук, а по выходе в свет всего словаря удостоен ломоносовской премии.

Военная деятельность

С 1814 по 1819 годы Даль учился в Морском кадетском корпусе в Петербурге. Окончив курс, он был произведён в мичманы, проходил офицерскую службу сначала на Чёрном (1819-1824), а потом на Балтийском морях (1824-1825). Причиной перевода из Николаева в Кронштадт стал арест по подозрению в сочинении эпиграммы, задевающей личную жизнь главнокомандующего Черноморским флотом (сент.1823- апр.1824). В 1826-ом оставил морскую службу и начал обучение на врача.

29 марта 1829 года В. И. Даль поступил в военное ведомство и был зачислен в действующую армию. Участвовал как военный врач в русско-турецкой войне. В качестве ординатора при подвижном госпитале, Даль принимает участие в ряде сражений, приобретает славу искусного хирурга.

В 1831 году участвовал как военный врач в польской кампании. Отличился при переправе Ридигера через Вислу у Юзефова. За неимением инженера, Даль навёл мост, защищал его при переправе и затем сам разрушил его. От начальства он получил выговор за неисполнение своих прямых обязанностей, но Николай I наградил его Владимирским крестом с бантом.

После наступления мира В. И. Даль служил ординатором в Петербургском военно-сухопутном госпитале.

В 1833 году переехал в Оренбург.

Участвовал в хивинском походе 1839-40 годах.

С военной дейтельностью Даля связаны ряд его литературных произведений мемуарного характера, в частности: "Донская конная артиллерия" и "Письма к друзьям из похода в Хиву".

Пушкин и Даль

Их знакомство должно было состояться через посредничество Жуковского в 1832-ом году, но Владимир Даль решил лично представиться Александру Пушкину и подарить один из немногих сохранившихся экземпляров «Сказок…», вышедших недавно. Даль так писал об этом:

Пушкин очень обрадовался такому подарку и в ответ подарил Владимиру Ивановичу рукописный вариант своей новой сказки «О попе и работнике его Балде» со знаменательным автографом:

Пушкин стал расспрашивать Даля, над чем тот сейчас работает, тот рассказал ему всё о своей многолетней страсти к собирательству слов, которых уже собрал тысяч двадцать.

Так сделайте словарь! - воскликнул Пушкин и стал горячо убеждать Даля. - Позарез нужен словарь живого разговорного языка! Да вы уже сделали треть словаря! Не бросать же теперь ваши запасы!

Пушкин поддержал идею Владимира Ивановича составить «Словарь живого великорусского языка», а о собранных Далем пословицах и поговорках отозвался восторженно: «Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей! Что за золото!» Пушкин вдруг замолчал, затем продолжил: «Ваше собрание не простая затея, не увлечение. Это совершенно новое у нас дело. Вам можно позавидовать - у Вас есть цель. Годами копить сокровища и вдруг открыть сундуки перед изумлёнными современниками и потомками!» Так по инициативе Владимира Даля началось его знакомство с Пушкиным, позднее переросшее в искреннюю дружбу, длившуюся до самой смерти поэта.

Через год, 18-20 сентября 1833-его В. И. Даль сопровождает А.С. Пушкина по пугачёвским местам. Пушкин рассказывает Далю сюжет «Сказки о Георгии Храбром и о волке». Вместе с Далем поэт объездил все важнейшие места пугачёвских событий. В воспоминаниях Владимира Даля:

Пушкин прибыл нежданный и нечаянный и остановился в загородном доме у военного губернатора В. Ал. Перовского, а на другой день перевёз я его оттуда, ездил с ним в историческую Берлинскую станицу, толковал, сколько слышал и знал местность, обстоятельства осады Оренбурга Пугачёвым; указывал на Георгиевскую колокольню в предместии, куда Пугач поднял было пушку, чтобы обстреливать город, - на остатки земляных работ между Орских и Сакмарских ворот, приписываемых преданием Пугачёву, на зауральскую рощу, откуда вор пытался ворваться по льду в крепость, открытую с этой стороны; говорил о незадолго умершем здесь священнике, которого отец высек за то, что мальчик бегал на улицу собирать пятаки, коими Пугач сделал несколько выстрелов в город вместо картечи, - о так называемом секретаре Пугачёва Сычугове, в то время ещё живом, и о бердинских старухах, которые помнят ещё «золотые» палаты Пугача, то есть обитую медною латунью избу. Пушкин слушал всё это - извините, если не умею иначе выразиться, - с большим жаром и хохотал от души следующему анекдоту: Пугач, ворвавшись в Берды, где испуганный народ собрался в церкви и на паперти, вошёл также в церковь. Народ расступился в страхе, кланялся, падал ниц. Приняв важный вид, Пугач прошёл прямо в алтарь, сел на церковный престол и сказал вслух: «Как я давно не сидел на престоле!» В мужицком невежестве своём он воображал, что престол церковный есть царское седалище. Пушкин назвал его за это свиньёй и много хохотал…

Вернулся домой и быстро написал «Историю Пугачёва». Признательный за помощь, он в 1835 году выслал в Оренбург три подарочных экземпляра книги: губернатору Перовскому, Далю и капитану Артюхову, который организовал поэту отличную охоту, потешал охотничьими байками, угощал домашним пивом и парил в своей бане, считавшейся лучшей в городе.

В конце 1836 года Даль приезжал в Петербург. Пушкин радостно приветствовал возвращение друга, многократно навещал его, интересовался лингвистическими находками Даля. Александру Сергеевичу очень понравилось услышанное от Даля, ранее неизвестное ему слово «выползина» - шкурка, которую после зимы сбрасывают ужи и змеи, выползая из неё. Зайдя как-то к Далю в новом сюртуке, Пушкин весело пошутил: «Что, хороша выползина? Ну, из этой выползины я теперь не скоро выползу. Я в ней такое напишу!» - пообещал поэт. Не снял он этот сюртук и в день дуэли с Дантесом. Чтобы не причинять раненому поэту лишних страданий, пришлось «выползину» с него спарывать. и здесь присутствовал при трагической кончине Пушкина.

Даль участвовал в лечении поэта от смертельной раны, полученной на последней дуэли, вплоть до смерти Пушкина 29 января (11 февраля) 1837 года. Узнав о дуэли Поэта, Даль приехал к другу, хотя родные не пригласили его к умирающему Пушкину. Застал погибающего друга в окружении знатных врачей. Кроме домашнего доктора Ивана Спасского поэта осматривал придворный лейб-медик Николай Арендт и ещё три доктора медицины. Пушкин радостно приветствовал друга и, взяв его за руку, умоляюще спросил: «Скажи мне правду, скоро ли я умру?» И Даль ответил профессионально верно: «Мы за тебя надеемся, право, надеемся, не отчаивайся и ты». Пушкин благодарно пожал ему руку и сказал облегчённо: «Ну, спасибо». Он заметно оживился и даже попросил морошки, а Наталья Николаевна радостно воскликнула: «Он будет жив! Вот увидите, он будет жив, он не умрёт!»

Под руководством Н. Ф. Арендта он вёл дневник истории болезни. Позже И. Т. Спасский вместе с Далем проводил вскрытие тела Пушкина, где Даль писал протокол вскрытия.

Владмиру Далю умирающий Александр Сергеевич передал свой золотой перстень-талисман с изумрудом со словами: «Даль, возьми на память». А когда Владимир Иванович отрицательно покачал головой, Пушкин настойчиво повторил: «Бери, друг, мне уж больше не писать». Впоследствии по поводу этого пушкинского подарка Даль писал поэту В.Одоевскому: «Как гляну на этот перстень, хочется приняться за что-либо порядочное». Владимир Иванович пытался вернуть его вдове, но Наталья Николаевна запротестовала: «Нет, Владимир Иванович, пусть это будет вам на память. И ещё я хочу вам подарить пробитый пулей сюртук Александра Сергеевича». Этот был тот самый сюртук-выползина. В воспоминаниях Владимира Даля

Оренбург

Владимир Даль поселился в Оренбурге в июле 1833 года и около восьми лет служил здесь на посту чиновника по особым поручениям при военном губернаторе В. А. Перовском. Здесь он дважды женился, у него родились пятеро детей (сын и четверо дочерей). Здесь по приезде Пушкина в этот город, происшедшем вечером 18 сентября 1833, Даль встретился с ним и в течение трёх дней, вплоть до отъезда поэта в Уральск, был постоянным его собеседником и проводником по достопамятным «пугачёвским» местам.

Снова в Санкт-Петербурге

В 1838 он выбран за свои естественно-исторические работы в член-корреспонденты Императорской академии наук; в 1841 назначен секретарём к Л. А. Перовскому, а потом заведовал (частно) особой канцелярией его, как министра внутренних дел. Вместе с Н. Милютиным составлял и вводил «Городовое положение в СПб.». За это время им напечатаны статьи:

• «Полтора слова о нынешнем русском языке» («Москвитянин», 1842, I, № 2)
• «Недовесок» к этой статье (там же, часть V, № 9)
• брошюры «О скопческой ереси» (1844, редкость (другая записка о законодательстве против скопцов напечатана в «Чтениях общ. ист. и др.» 1872, кн. IV.)
• повесть «Похождения X.X. Виольдамура и его Аршета» (1844)
• «Сочинения Казака Луганского» (1846).

• «В 40-е годы „по вызову главного начальства над военно-учебными заведениями он написал превосходные учебники ботаники и зоологии. Они высоко ценились и естествоиспытателями, и педагогами“. Так характеризует их биограф Даля А. Мельников-Печерский. Перед нами - учебник зоологии, изданный предположительно в 1847 г. Его отличает живой, образный язык. Под стать текстам 700 иллюстраций, выполненных на высочайшем художественном уровне А. П. Сапожниковым.»
• Тогда же Даль напечатал ряд повестей и очерков в «Библиотеке для Чтения», «Отечественных Записках», «Москвитянине» и сборнике Башуцкого «Наши», в том числе статьи:
• «О русских пословицах» («Современник», 1847, кн. 6)
• «О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа» («Иллюстрация», 1845-1846, 2-е изд. СПб., 1880)

Нижний Новгород

В 1849 назначен управляющим нижегородской удельной конторой и прослужил на этом посту, доставившем ему возможность наблюдать разнообразный этнографический материал, до 1859, когда вышел в отставку и поселился в Москве. За это время напечатаны статьи и сочинения:

• «О наречиях русского языка» («Вестник Императорского Русского Географического Общества», 1852, кн. 6; перепечатана в «Толковом Словаре»)
• «Матросские досуги», написанные по поручению князя Константина Николаевича (СПб., 1853)
• «В Нижнем Новгороде завершена его многолетняя работа „Сборник пословиц“. В 1853 г. цензура запрещает печатать сборник, и много повидавший в жизни, иногда слишком прямолинейный, а иногда и политично уступчивый Владимир Иванович начертал на титуле книги „Пословица не судима“. Только в 1862 г. бесценное издание, любимое детище Даля - этнографическая энциклопедия русской жизни - представлено читателю в своём первозданном виде.»
• ряд статей о вреде одной грамотности без просвещения («Русская Беседа», 1856, кн. III; «Отечественные Записки», 1857, кн. II; «СПб. Вед.», 1857 № 245)
• целая серия очерков (100) из русской жизни (отдельное издание «Картины из русского быта», СПб., 1861)

В Нижнем приготовил к изданию свои «Пословицы» и довёл обработку словаря до буквы П. Вскоре после переселения в Москву, начал выходить

• «Толковый словарь» (1-е изд. 1861 − 68; второе изд. СПб. 1880 − 82)

и напечатан другой капитальный труд всей жизни:

• «Пословицы русского народа» (М., 1862; 2 изд. СПб., 1879).

За это время появились в печати сочинения и статьи Даля;

• «Полное собрание сочинений» (СПб., 1861; 2 изд. СПб., 1878 − 1884)
• «Повести» (Спб., 1861)
• «Солдатские досуги» (2 изд. СПб., 1861)
• «Два сорока бывальщинок для крестьян» (СПб., 1862)
• записка о русском словаре («Русская Беседа», 1860, № 1)
• полемика с Погодиным об иностранных словах и русском правописании («Русский», 1868, № 25, 31, 39, 41)

Москва

Адреса, связанные с именем Даля в Санкт-Петербурге

1841-лето 1849 года - домовая Благовещенская церковь Министерства внутренних дел - Александринская площадь, 11.

Критика В. И. Даля

Против обучения крестьян грамоте

Живя в Нижнем Новгороде, Даль много повредил себе в глазах общества «Письмом к издателю А. И. Кошелеву» и «Заметкой о грамотности», в которых он высказался против обучения крестьян грамоте, так как оно «без всякого умственного и нравственного образования … почти всегда доходит до худа…». На страницах журнала «Современник» ему резко возразили Е.П. Карнович, Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов.

Фрагмент статьи о В. Дале из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1893 г.)

«Ни морской корпус, ни медицинский факультет не могли дать Далю надлежащей научной подготовки, и он до конца дней остался дилетантом-самоучкой. На свой настоящий путь Даль попал чисто инстинктивно, и собирание материалов у него шло сначала без всяких определённых научных целей. Только личные отношения к писателям пушкинской эпохи, а также к московским славянофилам, помогли ему сознать своё настоящее призвание и поставили определённые цели деятельности.

Его словарь, памятник огромной личной энергии, трудолюбия и настойчивости, ценен лишь как богатое собрание сырого материала, лексического и этнографического (различные объяснения обрядов, поверий, предметов культуры и т.д.), к сожалению, не всегда достоверного. Даль не мог понять (см. его полемику с А. Н. Пыпиным в конце IV т. Словаря), что ссылки на одно „русское ухо“, на „дух языка“, „на мир, на всю Русь“, при невозможности доказать, „были ли в печати, кем и где говорились“ слова в роде пособ, пособка (от пособить), колоземица, казотка, глазоем и т.д., ничего не доказывают и ценности материала не возвышают. Характеристичны слова самого Даля: „с грамматикой я искони был в каком-то разладе, не умея применять её к нашему языку и чуждаясь её не столько по рассудку, сколько по какому-то тёмному чувству, чтобы она не сбила с толку“ и т.д. (напутное слово к Словарю).

Этот разлад с грамматикой не мог не сказаться на его Словаре, расположенном по этимологической системе „гнёзд“, разумной в основе, но оказавшейся не по силам Далю. Из-за этого у него „дышло“ (заимствованное из нем. Deichsel) стоит в связи с дыхать, дышать, „простор“ - с „простой“ и т.д. Тем не менее, Словарь Даля до сих пор является единственным и драгоценным пособием для каждого занимающегося русским языком. Даль один из первых занимался также русской диалектологией и был превосходным практическим знатоком русских говоров, умевшим по двум-трём сказанным словам определить местожительство говорящего, но никогда не мог воспользоваться этим знанием и дать научную характеристику знакомых ему диалектических особенностей. Как писатель-беллетрист Даль теперь почти совсем забыт, хотя в своё время высоко ставился такими ценителями, как В. Г. Белинский, И. С. Тургенев и др.

Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошёл, и главная заслуга его в этой области заключается в широком пользовании этнографическим материалом. Своей этнографической ценности некоторые очерки Даля не утратили до сих пор.» (автор статьи о В.Дале в «Энциклопедическом словаре» - С.Булич).

Записка о ритуальных убийствах

«Розыскание о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их» (1844 г.) было издано тиражом в 10 экземпляров, для внутреннего пользования Министерства (переиздано в 1913 г. под названием «Записка о ритуальных убийствах» с именем Владимира Даля в качестве автора).

В том же 1844 году вышло тиражом 100 экземпляров неаутентичное анонимное издание «Сведения об убийствах евреями христиан для добывания крови», перепечатанное в 1878 году журналом «Гражданин» (№ 23-28). Редакция сообщила, что это сочинение тайного советника Скрипицына, директора Департамента духовных дел иностранных исповеданий, исполнившему эту работу «по распоряжению министра внутренних дел, графа Перовского для представления Государю Императору Николаю I, наследнику цесаревичу, великим князьям и членам Государственного Совета». Основная работа Валерия Скрипицына была связана с отношениями с римско-католической церковью и не была связана с уголовным розыском.

Американский публицист Семён Резник (бывший редактор ЖЗЛ) в статье «Кровавый навет в России» писал, что подлинным автором «Записки» является директор департамента иностранных исповеданий В.В. Скрипицын, что подтверждается текстологическим анализом, а напечатан и приписан Далю этот труд оказался лишь в 1913 году, «в преддверии дела Бейлиса».

Международное признание

• 2001 год в честь 200-летия со дня рождения В. И. Даля, ЮНЕСКО объявил годом В. И. Даля.

Музей В. И. Даля в Луганске

В Луганске, на родине Владимира Даля, в память о выдающемся человеке создан Литературный музей В. И. Даля. Научным сотрудникам музея удалось собрать в полном объёме прижизненные издания литературных произведений В. И. Даля. Музей рассказывает о личности В. И. Даля в контексте эпохи, рассказывает о современниках Даля - А. С. Пушкине, Т. Г. Шевченко, Н. В. Гоголе, Н. И. Пирогове. Около музея стоит памятник Далю и на улице Даля в Луганске, а в 2010 году был открыт третий памятник Далю около Восточноукраинского университета в Луганске. Имя В.Даля в Луганске носят улица, средняя школа № 5 и Восточноукраинский национальный университет.

• Сайт Литературного музея В. И. Даля в Луганске

Дом-музей В. И. Даля в Москве

Открыт в 1986 году.

• Адрес музея В. И. Даля в Москве

В искусстве

• В фельетоне Бориса Егорова «Непрошеные гости» Владимир Иванович дарит редактору газеты толковый словарь своего авторства.

Сочинения

• Цыганка. (1830)
• Русские сказки из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским. Пяток первый. (1832)
• Исследование о скопческой ереси. (1844)
• Картины из русского быта (1848)
• Пословицы русского народа. (1862)
• Толковый словарь живого великорусского языка (первое издание - 1867)

Исключительны заслуги Владимира Даля в истории русского языка. Его "Толковый словарь живого великорусского языка" и "Словарь пословиц русского языка" до сих пор являются бесценными пособиями в постижении русской культуры, России и русского народа. Признан вклад Владимира Даля и в русскую литературу, но значителен объем забытых и несобранных произведений писателя, о которых не знают даже специалисты. Не изучено его рукописное наследие. Отсутствуют научные издания его произведений. Последнее издание полного собрания сочинений В. Даля вышло в 1897-1898 годах. Недавняя попытка его нового издания под руководством В.Я. Дерягина остановилась со смертью редактора и прекращением деятельности издательства в финансовых неурядицах середины 90-х годов. И главное: наследие Владимира Даля не было предметом текстологического анализа.
Владимир Иванович Даль - незаурядное, во многом недооцененное явление в русской культуре. Все признают Даля выдающимся лексикографом, но в XX веке были и другие выдающиеся достижения - новые, более современные толковые словари. Многие признают Даля талантливым писателем, но его "этнографическое творчество" (а это сказки, повести, рассказы и очерки, солдатские и матросские досуги, картины русского быта) выглядит достаточно скромно среди художественных достижений и открытий великих современников. Между тем, и его труд собирателя, и его филологические разыскания, и его художественное творчество существуют не сами по себе, а в органическом единстве жизненного пути. В их совокупности меняются качество и значение духовного труда подвижника русской культуры. В этом смысле его труд вполне соизмерим с тем, что сделали для России Пушкин и Гоголь, Достоевский и Толстой.
Толковый словарь В. Даля не просто словарь, а непревзойденный словарь русского языка, в котором не только собраны и объяснены слова, систематизированы по корневым гнездам, но и сознательно рассчитан и достигнут особый эффект. Благодаря качественному отбору поясняющих примеров, а это пословицы, поговорки, живая речь русского народа, Словарь Даля имеет еще и выдающееся эстетическое значение: ко всему прочему его Словарь становится еще и художественным произведением, в котором отразилась личность великого русского филолога и писателя, его опыт познания России.
Если мерить значение Даля в русской литературе привычными категориями творчества, то очевидно, что Даль не стремился сочинять занимательные сюжеты и создавать новые литературные характеры. В его произведениях главным событием и действующим лицом становится живое русское слово. Писательский интерес Даля поглощен тем же, чем он был занят в лексикографическом труде, - осознанием Слова, усвоением его духовного смысла. В филологических трудах и художественном творчестве Даля выразился неутомимый интерес к живому русскому слову, его родовым корням, эстетическим и художественным возможностям.
Чистота русской речи, которая восхищала многих современников и потомков писателя, была сознательной установкой творчества и его проникновением в Божественный смысл русской речи, в корневую систему языка, и в этом смысле, конечно же, не случаен, а естествен и логичен результат его изучения русской речи и русского народа - осознанный переход В. Даля в конце жизни из лютеранства в Православие.
Электронное издание Полного собрания сочинений Владимира Даля, выполненное при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект 98- 04-12019в), подготовлено на основе текстологического изучения всех редакций его произведений. В результате обследования периодических изданий 20-70-х годов выявлен значительный объем забытых публикаций и рукописей писателя. Набраны все первые публикации произведений Владимира Даля в авторской орфографии и пунктуации. На их основе подготовлены другие редакции его произведений. Проведена многократная корректорская вычитка текстов, составлены своды редакций, дан текстологический анализ всех прижизненных редакций его произведений, подготовлены списки опечаток и вариантов прижизненных редакций.
Издание включает все обнаруженные на данный момент опубликованные и рукописные тексты выдающегося русского лексикографа и писателя, имеет гипертекстовую структуру и будет оснащено прикладными программами для углубленного и разностороннего филологического анализа наследия Владимира Даля.
Все это стало возможным благодаря тому, что с начала 90-х годов в Петрозаводском государственном университете была создана текстологическая группа для подготовки изданий русской классики русской классики (прежде всего Достоевского) в авторской орфографии и пунктуации. Текстологические принципы установления "канонического текста" реализованы в Полном собрании сочинений Достоевского. Начиная с четвертого тома, издание выходит по благословению Святейшего Патриарха.
За время работы над текстологическими проектами Петрозаводский университет издал четыре тома Полного собрания сочинений Достоевского, научное описание личного экземпляра Евангелия 1823 года, которое было подарено ему женами декабристов. С этой книгой он никогда не расставался в течение всей жизни, она всегда была под рукой, по ней он сверял судьбы героев и свою судьбу. Эта великая Книга сыграла главную роль в "перерождении убеждений" недавнего петрашевца. Эти и другие результаты нашей работы можно найти на сервере Philolog.Ru.
Наш опыт электронного издания сочинений Даля неизбежно ставит новую задачу. Чтобы достойно ответить на любовь Владимира Даля к России, к русскому народу и к русскому языку, необходимо издать академическое полное собрание сочинений великого русского писателя и филолога. Мы приглашаем к этому труду всех заинтересованных лиц.

Владимир Иванович Даль появился на свет в Луганске 10 (22) ноября 1801 года. В те времена нынешний город Луганск носил название поселка Луганский завод. Будущий лексикограф, этнограф, писатель и военный врач родился в интеллигентной высокообразованной семье.

Отцом Владимира Ивановича был Иоганн Кристиан Даль, обрусевший выходец из Дании. В 1799 году он принял российское подданство, а заодно и более привычное русским людям имя Ивана Матвеевича Даля. Он был невероятно одаренным лингвистом и прекрасно говорил на русском, французском, английском, древнееврейском, греческом языках, а также на латыни и идише. Кроме того, Иван Матвеевич обладал обширными познаниями в медицине и был прекрасным богословом.

Матерью Владимира Даля стала Мария Христофоровна Фрейтаг, на которой прославленный лингвист и врачеватель женился в Санкт-Петербурге. Мать Марии Даль много занималась русской литературой, переводила на русский язык труда Иффланда и Геснера и, кроме того, была одним из потомков французских гугенотов де Мальи. Отец Марии был коллежским асессором, и, по сути, именно он заставил будущего зятя получить качественное медицинское образование, поскольку филологию считал недостаточной для того, чтобы прокормить семью.

В семье Ивана и Марии Даль, помимо Владимира, родились также сыновья Павел, Карл и Лев, и дочери Александра и Паулина. Когда Владимиру было около четырех лет, вся семья отправилась в Николаев. Там Иван Матвеевич Даль, будучи старшим лекарем Черноморского флота, выслужил дворянство и получил возможность отправить своих детей на обучение в Петербургский морской кадетский корпус за счет государственной казны.

Образование

В ранние детские годы Владимир Даль получал домашнее обучение. Как и все дети именитой четы, он рано пристрастился к чтению и пронес любовь к печатному слову через всю свою жизнь. Когда мальчику было 13,5 лет, его отдали учиться в Петербургский морской кадетский корпус, из которого он вышел мичманом. В 1819-1825 годах Владимир Иванович служил на Черном и Балтийском морях.

Именно тогда он начал использовать свой литературный талант, причем весьма провокационным образом. Мичмана арестовали по подозрению в том, что он сочинял резкие изобличающие эпиграммы о связи главнокомандующего Черноморским флотом с еврейкой Лией Сталинской. По большей части именно из-за этого Владимира Даля из Николаева перевели в Кронштадт.

В 1826 году молодой писатель поступил на медицинский факультет Дерптского университета. При этом с финансами у новоявленного студента было весьма туго, и он начал подрабатывать, давая уроки русского языка. Во время учебы молодому человеку пришлось улучшить свои познания в латыни и даже овладеть философией. Впрочем, получать статус дипломированного врача ему пришлось уже в других условиях: из-за войны с турками, начавшейся в 1828 году, Даль сдал выпускные экзамены досрочно.

Военное время и госслужба

На протяжении всей войны 1828-1829 годов и последующей польской кампании, проходившей в 1831 году, Владимир Иванович Даль усиленно трудился на фронте как военный врач. Он спасал раненых, проводил блестящие операции в непростых условиях полевых госпиталей, а временами и сам участвовал в сражениях.

В это время Даль продолжал писать различные наброски, статьи, некоторые из которых стали основой для опубликованных впоследствии книг.

В 1832 году было опубликовано произведение Владимира Даля «Русские сказки. Пяток первый». Сказки были написаны на простом, понятном каждому языке и представляли собой первую серьезную книгу Владимира Ивановича. Но, увы, из-за доноса на Даля произведение посчитали неблагонадежным, и весь нераспроданный тираж книги уничтожили. Самого автора арестовали и чуть не предали суду, но заступничество поэта Жуковского его спасло.

В 1833 году писатель получил пост чиновника особых поручений, работающего при военном губернаторе (Петровском В.А.) в Оренбурге. Далю удалось немало попутешествовать по Южному Уралу и собрать множество уникальных фольклорных материалов, которые он впоследствии положил в основу ряда своих произведений. В том числе, с использованием этих данных писатель впоследствии создал и издал «Естественную историю Оренбургского края».

Знакомство с Пушкиным

С Пушкиным Владимира Даля хотел познакомить все тот же Жуковский, однако писатель решил представиться поэту сам, преподнеся в качестве подарка один из немногих «выживших» экземпляров «Русских сказок». Подарок пришелся по вкусу прославленному поэту, и в качестве ответного презента Даль получил рукописную сказку «О попе и работнике его Балде», да еще и с дарственной подписью самого автора.

Памятник Владимиру Далю и в г. Оренбурге

Впоследствии Владимир Иванович сопровождал поэта в его путешествии по местам пугачевских событий, расположенным в Оренбургском крае. В знак признательности за приятную компанию Пушкин в 1835 году выслал своему приятелю подарочный экземпляр изданной незадолго до этого «Истории Пугачева».

Впоследствии Даль присутствовал при смертельном ранении Пушкина Дантесом на дуэли и участвовал в попытках излечить поэта от полученной раны. В качестве последнего подарка умирающий друг подарил Владимиру Ивановичу свой талисман – золотой перстень с изумрудом.

Творчество

С 1841 по 1849 годы Даль проживал в Петербурге, работая секретарем Перовского Л. А., а затем и заведующим его особой канцелярией. В это время Владимир Иванович написал ряд «физиологических очерков», составил несколько интереснейших учебников по зоологии и ботанике, издал ряд статей и повестей.

Даля с давних пор интересовали пословицы, поговорки, фольклорные мотивы, предания. Когда писатель жил в Санкт-Петербурге, корреспонденты высылали ему подобные образцы народного творчества из разных уголков страны, но все же писатель чувствовал, что ему не хватает непосредственного контакта с народом.

Поэтому в 1849 году Владимир Иванович переехал в Нижний Новгород, где около десяти лет проработал управляющим удельной конторой. В этот период он завершил свой многолетний труд, направленный на изучение отечественных пословиц. Тогда же писатель вступил в конфронтацию со многими своими современниками, высказавшись против обучения крестьян грамоте, так как без должного умственного и нравственного образования она, по мнению Владимира, не доведет людей до добра.

Толковый словарь живого великорусского языка. Первое и последнее издание

В 1859 году вышедший в отставку Владимир Иванович Даль поселился в Москве и занялся публикацией своих долгоиграющих работ. В 1860-ых годах были изданы произведения «Пословицы русского народа» и «Толковый словарь живого великорусского языка». Последнее произведение широко используется и по сей день. Скончался писатель в 1872 году, в возрасте 70 лет. Он был предан земле на Ваганьковском кладбище.

Личная жизнь

В 1883 году Даль женился на своей первой супруге – Юлии Андре. В семействе родились дети: сын Лев и дочь Юлия. К сожалению, жена умерла раньше Владимира Ивановича, и в 1840 году он женился вновь: на Екатерине Соколовой. Она подарила супругу трех дочерей: Марию, Ольгу и Екатерину.

Владимир Даль с женой Юлией

Лев Даль впоследствии прославился как талантливый архитектор и исследователь отечественного деревянного зодчества. По его проектам в Нижнем Новгороде были возведены Церковь святых Космы и Дамиана и новый Ярморочный собор.

«Я зубы съел и поседел над врачебным искусством…»

(Врачебная деятельность В.И. Даля)

Рассматривая основные вехи биографии Владимира Ивановича Даля, трудно не согласиться с изречением «талантливый человек талантлив во всем». Если заслуги В.И. Даля перед отечественной филологией хорошо известны, то об исключительных способностях его в области медицины знают лишь знатоки его творчества. Вместе с тем, и здесь мы найдем немало ярких и любопытных страниц.

Владимир родился в семье выходца из Дании, врача морского ведомства Иоганна Христиана (Ивана Матвеевича) Даля. Возможно, именно стремлением продолжить дело отца объясняется его решение сменить профессию и стать врачом. После окончания Морского Кадетского корпуса и непродолжительной службы на Черном и Балтийском морях, В.И. Даль в 1826 году поступил своекоштным студентом в Дерптский университет, изучать медицину. Как заметил по этому поводу Н.И. Пирогов, «Даль переседлал из моряков в лекари». Сам же В.И. Даль так объяснял свои действия: «Я почувствовал необходимость в основательном учении, в образовании, дабы быть на свете полезным человеком».

В 20-е годы 19 века медицинский факультет Дерптского университета отличался подбором известных и талантливых педагогов, а также наличием подающих надежды слушателей, известных впоследствии деятелей отечественной медицинской науки и практики: Н.И. Пирогов, Ф.И. Иноземцев, Г.И. Сокольский, А.М. Филомафитский, А.П. Загорский.

Владимир был одним из лучших студентов Дерптского университета. Он проявил крайнее усердие во время учебы, за что уже через год был отмечен серебряной медалью. Его наставником был известный профессор И.Ф. Мойер, выдающийся преподаватель и хирург. Именно в доме Мойера происходит знакомство Владимира Ивановича с В.А. Жуковским, которое сыграло немаловажную роль в его дальнейшей судьбе. Под воздействием своего учителя, В.И. Даль увлекается хирургией. Общие интересы сближают его с Н.И. Пироговым и Ф.И. Иноземцевым. Высоко оценивал Н.И. Пирогов способности Даля как хирурга.

Еще будучи студентом, Владимир Иванович проявлял свои знания в лечении дизентерии, воспаления легких и перемежающейся лихорадки, умело проводил камнесечение и трепанацию черепа. При этом ему неизменно сопутствовал успех.

Однако учеба в университете была закончена В.И. Далем в 1828 г. досрочно. В связи с начавшейся Русско-турецкой войной, он заканчивает обучение на медицинском факультете со званием лекаря 1-го отделения (высшее). Кроме того, учитывая его заслуги и незаурядные способности, совет профессоров предоставляет ему возможность, в виде исключения, досрочно защитить диссертацию на степень доктора медицины. 18 марта 1829 г. состоялась защита «Диссертации на соискание ученой степени, излагающей наблюдения: успешной трепанации черепа и скрытых изъязвлений почек».

После успешной защиты В.И. Даль незамедлительно был определен во 2-ю действующую армию и с 21 мая 1829 г. работал ординатором подвижного госпиталя. Работать на поле боя приходилось очень много. Владимиру Ивановичу удалось выжить в этих невыносимых условиях, где смерть косила не только на поле боя, но и за его пределами. Именно во время Русско-турецкой войны, получив богатую хирургическую практику, В.И. Даль почувствовал свое призвание врача, что позволило ему в дальнейшем сказать о себе: «Я зубы съел и поседел над врачебным искусством».

Наблюдательность В.И. Даля и его аналитический ум не позволяют ему бездействовать в тяжелых походных условиях и как ученому. Как свидетельствуют сохранившиеся наброски статей за время боевой кампании, у В.И. Даля уже в то время возникали мысли, которые многим выдающимся ученым придут гораздо позже. В частности, он сопоставлял две ампутации ноги: одну на поле боя, удачную, а другую, неудачную, сделанную больному, долго лежавшему в госпитале, и объясняет неудачу госпитальными «нечистотами», отравляющими организм. Эти замечания относятся к 20-м годам 19 века, когда до введения асептики и антисептики оставалось еще не одно десятилетие.

За время боевой кампании, В.И. Далю удалось участвовать в осаде Силистрии, взятии Шумлы, Сливны, Адрианополя. За свои заслуги В.И. Даль был награжден» орденом и серебряной медалью на георгиевской ленте». Но после окончания войны Владимир Иванович не покидает расположение действующей армии, он был командирован ординатором в Ясский военный госпиталь, где занимался противоэпидемическими мероприятиями. С юга в Россию проникала холера.

В.И. Даль вернулся в Россию в начале 1830 г. Вначале он заведует сводным лазаретом в Умани, затем, учитывая полученный опыт, он был отправлен в Каменец-Подольск бороться с распространением холеры. После успешно выполненного задания В.И. Даль вновь участвует в боевых действиях. Его переводят лекарем в Костромской пехотный полк, который принимал участие в подавлении польского восстания 1831 г. В армии И.Ф. Паскевича он был назначен дивизионным врачом корпуса генерала Ф.В. Ридигера. Здесь Даль проявляет себя больше как военный инженер, нежели медик. Проявив инициативу и оперативно выбрав оптимальное решение, он спас гарнизон мостового укрепления и преградил путь польским войскам. Однако директор медицинского департамента Военного ведомства Я.В. Виллие не оценил этот геройский поступок. В результате, В.И. Даль получает выговор за уклонение от выполнения своих прямых обязанностей. В конечном итоге, справедливость восторжествовала и выговор был заменен боевым орденом Св. Владимира 4-й степени и знаком ордена Военного достоинства 3-й степени.

После возвращения в Санкт-Петербург, в марте 1832 г., В.И. Даль по собственной просьбе был определен ординатором в Военно-сухопутный госпиталь, располагавшийся на Выборгской стороне. В июле и августе он был временно прикреплен к Кронштадтскому морскому лазарету. В Санкт-Петербурге Даль взялся за дело с особым рвением, и вскоре это принесло свои плоды. Его хорошо знали не только в госпитале, но и в столице. Владимир Иванович специализировался в хирургии, но особый интерес он проявлял к офтальмологии. За время своей работы В.И. Даль произвел более сорока успешных операций по снятию катаракты.

Наравне с талантом хирурга и окулиста, В.И. Даль обладал и еще одним несомненным достоинством. Он мог производить операции как левой рукой, так и правой. Это ценили его коллеги, и неоднократно самые знаменитые в Петербурге врачи приглашали Владимира Ивановича.

Под псевдонимом «Луганский» В.И. Даль публикует не только литературные сочинения, но и статьи медицинского характера. В одной из них, «Слово медика к больным и здоровым», он обращает особое внимание на необходимость вести правильный образ жизни.

В.И. Далю хорошо было известно положение с оказанием медицинской помощи в столице. Несмотря на наличие крупных госпиталей, больниц, общий уровень практической медицины в Санкт-Петербурге был неудовлетворительным. Низким был и уровень просвещенности жителей, которые редко обращались к врачам, часто доверяя проходимцам. В.И. Даль выступал с резкой критикой невежд, и шарлатанов от медицины.

Скептично отнесся В.И. Даль к новому тогда направлению в медицине, гомеопатии. Он выступил с критическими статьями в «Северной пчеле» (1833 и 1835 гг.) и «Сыне Отечества» (1833 г.). В последнем был помещен едкий памфлет, характер которого во многом отражает название («Самуил Ганеман, Pseudomessiac Medicus, всеразводитель. Критическое очищение и омовение врачебных конюшен Авгия, наименованных «Органон Врачебной Науки, способ гомеопатического врачевания тож») эпиграф («Дураку закон не писан»). Подобная позиция была обусловлена скорее эмоциями, нежели основательными рассуждениями. В.И. Даль всецело положился на мнение известных петербургских ученых, противников гомеопатии. Врачи-аллопаты, боявшиеся конкуренции со стороны модных в то время конкурентов, восприняли с воодушевлением его шаг. Вскоре, однако, взгляды В.И. Даля на эту проблему кардинально изменились. Он провел собственные, длительные исследования. Он поставил целый ряд опытов, в том числе на себе. В 1838 г. он поместил в «Современнике» письмо «Об омеопатии», где признавал поспешность своего осуждения гомеопатии. В.И. Даль привел целый ряд аргументов в пользу гомеопатии, но высказал необходимость об испытании гомеопатических методов лечения в клинической обстановке, на научной основе.

Необходимо отметить, что В.И. Даль применял метод, сегодня называемый «плацебо», то есть назначение индифферентных веществ под видом лекарств, для того, чтобы отличить истинное действие лекарства от самовнушения.

Статья «Об омеопатии» вызвала живой интерес у В.Г. Белинского. Русский мыслитель увидел в ней большое нравственное значение.

Откликался В.И. Даль и позднее на злободневные вопросы медицинского сообщества. В 1843 г. он написал статью «О народных врачебных средствах». В ней автор останавливается на профессиональном долге врача, необходимости бороться за здоровье людей, пропагандировать и прививать гигиенические навыки, бороться с вредными привычками и обычаями.

Дружеские отношения связывали Владимира Ивановича Даля с Александром Сергеевичем Пушкиным. Их знакомство произошло в Санкт-Петербурге в 1832 - 1833 гг., продолжилось в Оренбурге и переросло затем в дружбу. А.С. Пушкина и В.И. Даля связывали в основном литературные интересы, хотя не исключено, что ему были известны и медицинские идеи Даля, которые тот высказывал в личной беседе, развивал в своих газетных и журнальных статьях. В качестве врача В.И. Даль выступил по отношению к поэту лишь однажды - в трагические дни после дуэли. Именно он констатировал смерть А.С. Пушкина. В своей статье «Смерть А.С. Пушкина» Даль подробно описал последние дни Пушкина, привел результаты вскрытия тела, ставшие единственным судебно-медицинским документом о гибели поэта. Эти свидетельства, ценные для изучения последних дней жизни великого поэта, вместе с тем, представляют значение и как уникальные документы истории медицины.

Несмотря на блестящие успехи в 1833 году В.И. Даль принимает решение оставить госпиталь, а затем и Санкт-Петербург. Тому было много причин, в том числе, та, которая не позволила великому русскому хирургу Н.И. Пирогову остаться в Медико-Хирургической академии. Владимир Иванович был человеком честным, которому претили бюрократические узы, не терпел он и злоупотреблений. Нежелание мириться с этим приводило Даля к постоянным конфликтам и, не желая больше терпеть все это, он прерывает свою столь успешную и полезную деятельность. Он уезжает из столицы чиновником особых поручений в Оренбург.

Вместе с тем, Владимир Иванович до конца своей жизни не расставался с медицинской практикой, помогая по мере возможности нуждавшимся. Интересен в данной связи случай, произошедший с Владимиром Ивановичем в Оренбурге. У отставного майора Соколова возникла опухоль на руке. Местные врачи не осмеливались проводить операцию и рекомендовали прибывшего чиновника из Санкт-Петербурга. В.И. Даль вначале отказывался, однако затем согласился помочь. Он удачно провел ампутацию предплечья и через неделю больной уже ходил. Стоит также отметить, что впоследствии пациент В.И. Даля стал и его тестем.

В последующем В.И. Даль, по мере возможностей, продолжал заниматься медициной. Он следил за медицинской литературой, публиковал научные статьи, в которых, в том числе обобщал сведения, полученные им за время многочисленных поездок по российским городам и селам. Известны его научные исследования по оперативной тактике при огнестрельных ранениях, организации медицинской службы на театре военных действий, по фармакологии и гомеопатии. Отдельную категорию научных трудов Даля составляют статьи «специально по офтальмологии». Кроме того, Владимир Иванович посещал конференции кружка Н.И. Пирогова. В 50-е годы Даль продолжил традиции пироговского кружка: один раз в неделю у него на дому собирались для обсуждения злободневных вопросов городские врачи.

В 1841-1849 гг., занимая пост начальника особой канцелярии Министерства внутренних дел и секретаря при министре уделов, В.И. Даль способствовал улучшению больничного дела в Санкт-Петербурге, продолжал заниматься врачебной деятельностью, делал хирургические операции.

В 1841 г. Даль опубликовал на немецком языке небольшой трактат о кумысе, в котором описывал его полезные стороны и способы приготовления. Своей работой В.И. Даль сделал кумысолечение известным и, отчасти, модным. Вскоре стали появляться специализированные кумысолечебницы в Самарской, Уфимской и Оренбургской губерниях, куда потянулись пациенты, разочаровавшиеся в других методах лечения.

В 1849 г. В.И. Даль был назначен управляющим удельной конторой в Нижнем Новгороде. И здесь, будучи чиновником, а не практикующим медиком, он не мог пройти мимо страждущих. Он стремился помочь крестьянам, давал советы по благоустройству жилищ, делал несложные операции. Видя неспособность приказной медицины, по инициативе Даля в городе для удельных крестьян в 1859 г. было построено каменное здание бесплатной больницы. Больница продолжала свою работу вплоть до 1863 года.

В «Толковом словаре живого русского языка», вышедшем в четырех томах в 1863 - 1866 гг., своеобразной «энциклопедии русской жизни», автор-составитель В.И. Даль поместил трактовку многих медицинских терминов, раскрывая свои способности опытного врача, фармаколога. «Толковый словарь» познакомил русское общество с народной медициной, которую автор называл «корнем» научной, современной ему, медицины. Одной из особенностей и несомненных достоинств словаря является размещение названия каждого растении не только на латинском языке, но и приводятся народные, местные обозначения, которые Даль заимствовал в деревнях и селах. В своем словаре автор показывает историческую основу терминов, отражающих представления русского народа о строении и отправлении человеческого организма. Кроме того, В.И. Далю принадлежит заслуга установления связей в истории происхождения наименований не только частей тела человека, но и названий болезней, их симптомов, различных средств и методов лечения, применявшихся издавна у различных народов России.

В 1861 - 1862 гг. был опубликован сборник «Пословицы русского народа». В.И. Далю удалось собрать пословицы, в которых аккумулировался богатейший опыт народов России, многовековую мудрость предков. В этом собрании есть особый раздел «Здоровье - Хворь». Можно назвать те из них, которые касаются гигиенических требований: «Ешь вполсыта, пей вполпьяна (не пей до полпьяна), проживешь век до полна», «Поганое к чистому не пристает», «Баня травит, баня парит, баня все поправит», «Баня - мать вторая. Кости распаришь, все тело поправишь», «Сляжешь, хуже разломает; а хоть ломайся, да обмогайся», «Зимой волка бойся, а летом мухи», «Кто свеж, тот больше ешь», «Кто ест лук, того бог избавит от мук», «Не мокай хлеб в сольницу, крошки туда попадут», «Есть и читать в одно и тоже время не годиться: память проглотишь», «Новорожденную должны купать в белом белье, чтоб была бела и нежна». Были собраны Далем и поговорки, касавшиеся его коллег, врачей: «Кто лечит, тот и увечит», «Где много лекарей, там много и больных», «Не спрашивай здоровья, а глянь в лицо. Суди не по годам, а по зубам».

Наряду с этим, В.И. Даль собрал богатейшую коллекцию бытовых народных картинок XVII - XVIII вв., в которых основное внимание уделено медико-санитарным аспектам. Сегодня коллекция Даля - ценнейший источник по истории отечественной медицины, ее важной составляющей, народной медицине. На гравюрах нашли отражение болезни тех лет, подлинные бедствия для живших в то время: оспа, тиф, трахома и пр.

Отдавая много сил для сохранения здоровья больных и раненых, Владимир Иванович, между тем, уделял крайне мало внимания здоровью собственному. Работа отнимала у него очень много сил, исчерпав которые, 22 сентября (4 октября) 1872 года, В.И. Даль умирает от инсульта.

Медицине Владимир Иванович Даль отводил, хотя и не первостепенное внимание, но ставил ее на одно из первых мест. Немаловажно и то, что благодаря своим знаниям и способностям, он сумел избавить от страданий, а иногда и вернуть жизни, многим людям.