Ну и чтобы завершить тему аукциона "Erotic: Passion & Desire", самая прекрасная из картин, на нём выставленных.
"Метаморфозы" Овидия, Юпитер встречает нимфу:
"Часто бывает он там, и вот поражен нонакринской
Девушкой, встреченной им, - и огонь разгорается в жилах.
Не занималась она чесанием шерсти для тканей.
Разнообразить своей не умела прически. Одежду
Пряжка держала на ней, а волосы - белая повязь.
Легкий дротик она иль лук с собою носила;
Воином Фебы была. Не ходила вовек по Меналу
Дева, Диане милей Перекрестной. Но все - мимолетно!
Уж половину пути миновало высокое солнце, -
Девушка в рощу вошла, что порублена век не бывала.
Скинула тотчас колчан с плеча и лук отложила
Гибкий, сама же легла на травою покрытую землю;
Так, свой расписанный тул подложив под затылок, дремала.
Только Юпитер узрел отдыхавшую, вовсе без стража, -
"Эту проделку жена не узнает, наверно, - промолвил, -
Если ж узнает, о пусть! Это ль ругани женской не стоит?"
В миг одеяние он и лицо принимает Дианы
И говорит: "Не одна ль ты из спутниц моих? На которых,
Дева, охотилась ты перевалах?"
Популярный в европейской живописи XVII-XVIII веков сюжет - Юпитер в образе Дианы соблазняет Каллисто - в исполнении Николаса Питера Берхема:
История, на самом деле, печальная, и речь не о соблазне, а о насилии и целой цепочке печальных его последствий.
"..И дева с лужайки
Встала. "Привет, - говорит, - божеству, что в моем рассужденье
Больше Юпитера, пусть хоть услышит!" Смеется Юпитер,
Рад, что себе самому предпочтен, и дарит поцелуи;
Он неумерен, не так другие целуются девы.
В лес направлялась какой, рассказать готовую деву
Стиснул в объятиях он, - и себя объявил не безвинно.
Сопротивляясь, она - насколько женщина может -
С ним вступает в борьбу, но Юпитера дева какая
(Если бы видела ты, о Сатурния, ты бы смягчилась!)
Может осилить и кто из богов? Победитель Юпитер
Взмыл в небеса. Опостылел ей лес - достоверный свидетель, -
Чуть не забыла она, удаляясь оттуда, колчан свой
Взять и стрелы и лук, на ветку повешенный рядом.
Вот с хороводом своим Диктинна по высям Менала
Шествуя, диких зверей удачным горда убиеньем,
Видит ее и, увидев, зовет; но в испуге сначала
Та убегает, боясь, не Юпитер ли вновь перед нею.
Но, увидав, что идут с ней вместе и нимфы, решила
Дева, что козней тут нет, и к легкой толпе их примкнула.
Как преступленья - увы! - лицом не выказать трудно!
Очи едва подняла, пошла, но не рядом с богиней,
Как то бывало; теперь из целого строя не первой.
Молча идет и свое выдает поруганье румянцем.
Девой когда б не была, могла бы по тысяче знаков
Видеть Диана вину; говорят, и увидели нимфы!
Лунные в небе рога возникали уж кругом девятым,
Как, от охоты устав, истомленная пламенем брата,
В свежую рощу придя, откуда струился с журчаньем
Светлый ручей и катил волною песок перетертый,
Местность одобрив, к воде стопою она прикоснулась
И, похваливши ручей, - "Далеко, - говорит, - соглядатай
Всякий; нагие тела струею бегущей омоем!"
Бросилась краска в лицо Паррасийки. Все сняли одежды,
Медлит она лишь одна. Со смутившейся платье снимают.
Только лишь спало оно, наготою был грех обнаружен.
Остолбеневшей, закрыть пытавшейся лоно руками, -
"Прочь, - сказала, - иди, родника не скверни мне святого!" -
Кинтия и отойти от своих приказала ей спутниц.
Знала об этом давно супруга Отца-Громовержца,
Но до удобнейших дней отлагала жестокую кару.
Медлить не стало причин: уж мальчик Аркад - он Юноне
Больше всего досаждал - у любовницы мужа родился.
Вот, обратившись туда свирепым взором и сердцем, -
"Этого лишь одного не хватало, беспутница, - молвит, -
Чтобы ты плод принесла и обиду сделала явной
Родами, всем показав моего Юпитера мерзость.
Это тебе не пройдет. Погоди! Отниму я наружность,
Вид твой, каким моему ты, наглая, нравишься мужу!"
Молвила так и, схватив за волосы, тотчас же наземь
Кинула навзничь ее. Простирала молившая руки, -
Начали руки ее вдруг черной щетиниться шерстью,
Кисти скривились, персты изогнулись в звериные когти,
Стали ногами служить; Юпитеру милое прежде,
Обезобразилось вдруг лицо растянувшейся пастью.
И чтоб душу его молений слова не смягчали,
Речь у нее отняла, - и злой угрожающий голос,
Ужаса полный, у ней из хриплой несется гортани.
Прежний, однако же, дух остался в медведице новой,
Стоном всечасным она проявлять продолжает страданья,
Руки, какие ни есть, простирает к звездам небесным,
И хоть не может сказать, но коварство Юпитера помнит.
Ах, сколь часто, в лесу не решаясь остаться пустынном,
В поле, когда-то своем, и около дома блуждала!
Ах, сколь часто меж скал, гонимая лаем собачьим,
Видя охотников, прочь - охотница - в страхе бежала!
Часто, при виде зверей, позабыв, чем стала, скрывалась
Или, медведицей быв, пугалась при встрече с медведем.
И устрашалась волков, хоть родимый отец был меж ними.
Вот, Ликаонии сын, не знавшее матери чадо,
Вдруг появился Аркад, почти что пятнадцатилетний.
Диких гоняя зверей, ища поудобней урочищ,
Только успел окружить он лес Эриманфский сетями,
Как натолкнулся на мать: та стояла, Аркада увидев,
Будто узнала его. Но он убежал и недвижных
Глаз в упор на него устремленных, - не зная, в чем дело, -
Перепугался и ей, подойти пожелавшей поближе,
Сам смертоносную в грудь вонзить стрелу собирался.
Не допустил Всемогущий и их с преступлением вместе
Поднял, пространством пустым на быстром ветре промчал их,
На небе их поместил и создал два рядом созвездья".
Что тут скажешь. Бессмысленно судить с современной точки зрения, но Юпитер симпатию своим отношением к женщинам редко когда вызывает.
Франсуа Буше «Юпитер и Каллисто»
Картина была написана в 1744 году по мотивам сюжета, взятого из античного мифа. Юпитер, полюбивший нимфу Каллисто, обращается в богиню Диану и в ее облике является к возлюбленной. На полотне изображены две флиртующие женщины, в этой двусмысленной ситуации заключается привкус утонченной эротики, что характерно для рококо. На картине можно увидеть лук и кочан со стрелами, символ богини охоты Дианы. Застреленные на охоте куропатка и заяц тоже рассказывают зрителю о том, кто изображен на полотне.
Персонажи напоминают фарфоровые статуэтки, сияющие и хрупкие. Пейзаж и похожие на свесившиеся цветы амуры - условны и искусственны. Художник использует розовые, дымчато-голубые и зеленые тона, цвет словно лежит на поверхности предметов, создается впечатление, что картина покрыта эмалью. Все линии, формы и краски в картине дышат изысканностью и красотой. Буще тщательно прописал структуру тканей, сделав ее необычайно реалистичной. Нагота превратилась в пикантное изображение, а округлая форма предметов позволяет взгляду зрителя оставаться в картине, мы словно попадаем в ловушку и наслаждаемся нежностью красок и изящностью линий.
В картине Никола Пуссена «Ринальдо и Армида» (1620-е) мы тоже можем наблюдать античный мотив. Отправившегося в крестовый поход молодого рыцаря Ринальдо усыпляет волшебным пением колдунья Армида. Она хочет убить молодого человека, но увидев его, девушка, пораженная красотой юноши, влюбляется и увлекает его в свои зачарованные сады.
В отличие от камерности и нежности картины Буше, мы наблюдаем вспышку, страсть, так ярко переданную цветом у Пуссена. В картине Буше герои спокойны, они пребывают в покое, в отличие от персонажей Пуссена. Все охвачены движением: колесница так и норовит умчаться вперед, сатир льет воду из кувшина, амуры, которые будто бы натягивают стрелы любви, Армида, тянущаяся к Ринальдо - все персонажи передают динамику картины. Здесь бушует страсть, ничто не сидит на месте, также присутствуют локальные цвета. Все говорит о любви, всепоглощающей, страстной, неистовой, способной смести все вокруг, а в картине Буше все дышит спокойствием и комфортом. Картины схожи сюжетом: они обе говорят о любви, но делают это совершенно разным способом.
Франсуа Буше «Женская головка».
«Женская головка» (1730-1740) пользовалась огромным успехом в свое время, о чем говорит огромное число повторений и копий этого произведения в XVIII веке. На полотне изображена девушка, откинувшая голову на синюю подушку. Здесь очень хорошо подобраны цвета. Синего цвета платье, синие камни в ушах, синие глаза и стена, все очень гармонично и приятно смотрится в картине. Матовая белоснежная кожа светится, словно фарфор, делая героиню визуально хрупкой и нежной. Девушка приоткрыла рот, что говорит о чувственности, она словно хочет заманить зрителя к себе. На ее лице прекрасно можно прочесть эмоции и желания. Картина проникнута чувством и изяществом.
В «Женском портрете» (конец 1690-х) Никола де Ларжильера героиня также прекрасна, даже черезчур. Изящный поворот головы, плавные линии покатых плеч, стройная шея, гладкая бархатистая кожа, выразительные глаза, яркие губы, аккуратный нос - все говорит об идеализации образа, а не об индивидуальных особенностях облика. Богатство цвета и сочная живопись вносят в образ чувственное обаяние. Все очень тщательно и аккуратно прорисовано. Героиня яркая, сочная, она наполнена глубокими цветами, в отличие от «Женской головки», где все говорит о нежности и изящности. Героиня смотрит на зрителя лукавым взглядом, она знает о своей привлекательности и смело смотрит вперед. Здесь присутствует характер некого торжества, прямоты и смелости, в отличие от картины Буше, где все камерно, скромно и скрыто от посторонних глаз. Тут нет такого яркого колорита. Картины рококо прекрасно вписываются в окружающий интерьер, почти сливаясь с ним и не привлекая особого внимания, когда как этот портрет вызывающе яркий, приглашающий зрителя посмотреть на себя и полюбоваться.
18 декабря 2015, 17:06Дорогие мои!
Сегодня я вам расскажу наинтереснейшую историю!
Кто из вас еще не знал о самой трагической истории на свете, где присутствует обман, переодевания и женское /мужское коварство?
Так внимайте же, мои наиумнейшие! Нет повести печальнее на свете...
Каллисто, Юпитер и Диана. В чем вина Каллисто?
Юпитер – главный из богов-олимпийцев, между прочим, женатый на Юноне, – парит над своими владениями.
И вдруг его – громовержца – как будто пронзает молния:
«Юпитер и Каллисто»П.П. Рубенс
Вот поражен... Девушкой, встреченной им, – и огонь разгорается в жилах. (Здесь и далее – цитаты из «Метаморфоз» Овидия.)
Эта девица – нимфа Каллисто из свиты Дианы – богини охоты.
Не занималась она чесанием шерсти для тканей,
Разнообразить своей не умела прически.
Одежду Пряжка держала на ней, а волосы – белая повязь.
Такая простушка, без претензий. Ну очень ленивая! Что в ней нашел Юпитер?
Девушка в рощу вошла, что порублена век не бывала. Скинула тотчас колчан с плеча и лук отложила
Гибкий, сама же легла на травою покрытую землю; Так, свой расписанный тул подложив под затылок, дремала. Только Юпитер узрел отдыхавшую, вовсе без стража...
Даже Юпитер предпочитал легкую добычу: без охраны.
«Эту проделку жена не узнает, наверно, – промолвил, – Если ж узнает, то пусть! Это ль ругани женской не стоит?»
Логика настоящего бога: миг с молодушкой стоит небольшого семейного скандала!
Вмиг одеяние он и лицо принимает Дианы
И говорит: «Не одна ль ты из спутниц моих?»
(Юпитер менял свою внешность не один раз, для него это было проще пареной репы.) Вопрос мнимой Дианы «Не одна ль ты из спутниц моих?» не удивил Каллисто – и это удивительно! Неужели у Дианы был настолько сильный склероз, что она не помнила своих нимф и регулярно спрашивала: «Не одна ль ты из спутниц моих?»
И дева с лужайки
Встала. «Привет, – говорит, – божеству, что в моем рассужденьи Больше Юпитера, пусть хоть услышит!»
Смеется Юпитер, Рад, что себе самому предпочтен, и дарит поцелуи; Он неумерен, не так другие целуются девы.
Рубенс изобразил момент, если можно так выразиться, сближения: Юпитер на подступах. Обнаженная нимфа еще сидит, опираясь на колчан со стрелами, на ее лице – какое-то недоверие. А Юпитер как бы нависает над ней (чуть поодаль – орел, символ Юпитера). Она принимает его поцелуи, потому что думает, что перед ним Диана. (Но из этого же следует, что она целовалась с Дианой и с другими девами – и неоднократно, для нее это было привычно. Что бы это могло значить?)
Есть одна деталь в этом рассказе, которая не вяжется с представлениями о Диане и ее свите: нимфа как бы не должна гулять в одиночку, не должна охотиться в одиночку. Почему вдруг Каллисто приспичило оторваться от массы? За каким лешим ее понесло в другой лес?
В лес направлялась какой,
рассказать готовую деву
Стиснул в объятиях он, – и себя объявил не безвинно.
Каллисто хотела ответить на вопрос, но не успела: Юпитер ее начал тискать, а потом – вот очень интересный оборот! – «себя объявил не безвинно». Иначе говоря, его подлая мужская сущность выдала его с головой!
Сопротивляясь, она – насколько женщина может – С ним вступает в борьбу, но Юпитера дева какая Может осилить...?
Прощай, невинность! А что соблазнитель (если не сказать – насильник)?
Победитель Юпитер
Взмыл в небеса.
Что называется, ни «спасибо», ни «до свидания»! Каллисто чувствует себя раздавленной, опустошенной, она обесчещена: Опостылел ей лес – достоверный свидетель – Чуть не забыла она, удаляясь оттуда, колчан свой Взять и стрелы, и лук, на ветку повешенный рядом. Но жизнь продолжается, она охотится, как прежде. Встречает своих подруг, Диану:
Вот с хороводом своим Диктинна, по высям Менала
Шествуя, диких зверей удачным горда убиеньем,
Видит ее и, увидев, зовет; но в испуге сначала Та убегает, боясь, не Юпитер ли вновь перед нею. («Диктинна по высям Менала шествуя» – Диана проходит по горному хребту Менал в Греции.) Диана зовет нимфу, а Каллисто напугана, боится снова оказаться наедине с Юпитером: Но, увидав, что идут с ней вместе и нимфы, решила Дева, что козней тут нет, и к легкой толпе их примкнула. Как преступленья – увы! – лицом не выказать трудно! Очи едва подняла, пошла, но не рядом с богиней, Как то бывало; теперь из целого строя не первой.
Видимо, Каллисто за какие-то заслуги занимала высокое место среди нимф.
Молча идет и свое выдает поруганье румянцем. Девой когда б не была, могла бы по тысяче знаков Видеть Диана вину; говорят, и увидели нимфы!
«Девой когда б не была, могла бы по тысяче знаков видеть Диана вину» – Диана была девственницей, поэтому она не смогла увидеть грех Каллисто. Но что интересно: «увидели нимфы»! Значит, нимфы не сохраняли себя! А как же их обеты девственности?
Лунные в небе рога возникали уж кругом девятым,
Как, от охоты устав, истомленная пламенем брата, В свежую рощу придя, откуда струился с журчаньем
Светлый ручей и катил волною песок перетертый, Местность одобрив, к воде стопою она прикоснулась И, похваливши ручей, – «Далеко, – говорит, – соглядатай Всякий; нагие тела струею бегущей омоем!» ...Все сняли одежды...
(«Лунные в небе рога возникали уж кругом девятым» – прошло 9 месяцев со дня падения Каллисто. «Истомленная пламенем брата» – пламя брата – это лучи солнца, олицетворением которого является Феб – Аполлон, брат Дианы. Сама Диана – олицетворение луны, поэтому в ее диадеме есть луна. Иными словами, Диана перегрелась на солнце.) За 9 месяцев только раз обмыться в чистом ручье? Представьте себе, как вся эта толпа почти год носится по лесу немытая!
На картине Рубенса «Диана и Каллисто» – купание Дианы и ее свиты. Ручей слева, Диана только что вышла из воды, ее отирает Келено (в переводе с греческого – мрак, темнота). Все уже выкупались, а Каллисто оттягивала до последнего свое разоблачение, и вся голая команда помогает ей снять хитон. Каллисто потупилась, еще секунда – и ее грех обнажится. Две нимфы раздевают ее, еще три наблюдают за этим (видимо, в предвкушении чего-то необычного). А справа еще одна, Майя (в переводе с греческого – кормилица), которая смотрит на все это с состраданием, сочувствием. По легенде, она выкормила сына Каллисто. Она тоже понесла от Зевса, ее сын – Гермес. Очень может быть, что Майя кормила своим молоком одновременно сына Каллисто и своего сына Гермеса. Остальных назвать невозможно, потому что общее число нимф 19, а показано только 8, включая Каллисто. Все они были любовницами Юпитера и рожали от него детей. ...
Медлит она лишь одна. Со смутившейся платье снимают. Только лишь спало оно, наготою был грех обнаружен. Остолбеневшей, закрыть пытавшейся лоно руками, – «Прочь, – сказала, – иди, родника не скверни мне святого!» – Кинтия и отойти от своих приказала ей спутниц.
Заметим, что нимфа с животом до самого последнего месяца беременности бегала по горам вместе со всеми, охотилась – и ни разу не попалась на глаза Диане! Может быть, ее покрывали товарки, прятали в толпе? Грех обнаружен. Диана прогнала Каллисто из своей свиты, лишила ее своего покровительства. Кончилось это печально: ревнивая Юнона не хотела повторения связи своего супруга Зевса с нимфой. Она обратила Каллисто в медведицу (Большую) , которую спустя почти пятнадцать лет чуть не убил ее собственный сын. А вся вина несчастной нимфы в том, что она понравилась властителю мира...
Однажды сын Калисто - Аркад вернулся с охоты и увидел в доме медведицу. Не зная, что это его родная мать, он натянул тетиву лука... Но Зевс не допустил, чтобы Аркад, хотя и невольно, совершил такое тяжкое преступление.
Еще до того, как Аркад выпустил стрелу, Зевс схватил медведицу за хвост и быстро взвился с нею в небо, где и оставил ее в виде созвездия Большой Медведицы. Но пока Зевс нес медведицу, ее хвост начал удлиняться, поэтому на небосклоне у Большой Медведицы такой длинный и изогнутый хвост.
Зная, как сильно Каллисто была привязана к своей служанке, Зевс и ее вознес на небо и оставил там в виде небольшого, но красивого созвездия Малой Медведицы. Зевс и Аркада перенес на небо и превратил в созвездие Волопаса.
Волопас навсегда обречен беречь свою мать - Большую Медведицу. Поэтому он крепко удерживает поводки Гончих Псов, которые ощетинились от ярости и готовы наброситься на Большую Медведицу и разорвать ее.
А Франческо Петрарка описал Большую Медведицу в своем 33 сонете так:
Уже заря румянила восток.
А свет звезды, что немила Юноне,
Еще сиял на бледном небосклоне
Над полюсом, прекрасен и далек.
А теперь, собственно говоря, те картины, из-за которых и возник пост. Очень уж они мне понравились и заинтриговали))) как этот сюжет видели остальные классики
Мадам де Помпадур, 1756
Изображения мадам де Помпадур во Франции - популярный жанр сам по себе, особенно он был популярен в середине 18 века. Франсуа Буше рисовал ее несколько раз. Мадам де Помпадур отдыхает, держит с легкостью книгу..... разбросанные письма - намек на ее переписку, и на ее отношения с коралем Франции - Людовиком XV...
Старая Пинакотека, Монако, Германия
Мадам де Помпадур, 1758
Картина хранится в Музее Виктории и Альберта, Лондон
Мадам де Помпадур, 1758
Жанна-Антуанетта Пуассон (1721-1764) стала маркизой де Помпадур, титулована Людовиком XV в 1745 году. Она щедро покровительствовала искусству французского стиля рококо. На этом портрете, маркиза стоит перед скульптурами любви и дружбы, что символизируют ее отношения с королем Франции-Людовиком XV. Картина Буше - Портрет маркизы де Помпадур, написан в 1758 году, для Bellevue замок.
Собрание Уоллес, Лондон
Похищение Европы 1732 - 1734 годы
Собрание Уоллес, Лондон
Некогда верховный бог Зевс влюбился в прекрасную царевну Европу. Она была дочерью царя Аченора, выходца из Египта, сына Ливии и Посейдона. Он переселился в страну Ханаан и жил в городе Тире.
Европа любила гулять с подругами на берегу моря (Средиземного). Там и увидел ее Зевс. Он превратился в прекрасного белоснежного быка с жемчужными рогами, очень ласкового. Европа решила прокатиться на нем. Но как только она села на его широкую спину, бык вошел в море и поплыл. Впереди сопровождал их сам владыка морей Посейдон.
Зевс с Европой добрался до острова Крит. (Здесь его некогда спрятала мать Рея, жена Крона, который пожирал своих детей, боясь, что они восстанут и свергнут его.) У них родилось три сына: Минос, Радамант и Сарпедон. Первый стал правителем Крита, где свято чтили быка.
Вулкан - представление Венере оружия для Энея, 1757 год.
Лувр, Париж
Согласно легенде, в молодости Анхиз был необычайно красив и, влюбившись в него, богиня красоты Венера родила ему сына Энея, взяв при этом с него обещание никому не рассказывать об их любви. Анхиз не удержался, похвастался об этом своим друзьям, за что и был наказан: бог-громовержец Зевс поразил его слепотой. Согласно древнеиталийских мифов Венера обратилась к своему мужу Вулкану, чтобы тот выковал волшебное оружие и доспехи для Энея, которому предстояло принять активное участие в Троянской войне. Согласно «Илиаде» Гомера, Эней избежал гибели в Троянской войне благодаря вмешательству богов, так как ему было предназначено продолжить династию троянских царей и возродить славу троянцев на другой земле. В битвах под Троей Эней принимал деятельное участие; в поединках с Диомедом (из-за трупа своего друга Пандара) и с Ахиллом он был избавлен от гибели в первый раз Венерой, во второй раз Посейдоном.
Венера и Вулкан с оружием для Энея
Летнее. Пастырское, 1749 год
Собрание Уоллес, Лондон
Осень. Пастырское, 1749 год.
Собрание Уоллес, Лондон
Рождение Венеры, 1740 год.
Национальный музей, Стокгольм
Купание Дианы, 1742 год
Музей Лувр, Париж
Юпитер и Каллисто, 1744 год
Музей изобразительного искусства, Москва.
В картине «Юпитер и Каллисто» Франсуа Буше обратился к «Метаморфозам» римского писателя Овидия, пересказавшего миф о боге Юпитере, который, влюбившись в нимфу Каллисто и желая ее соблазнить, принял облик богини Дианы.
Борей похищает Орейфию. 1769 год
Музей Кимбелл, Форт Уорт, Техас.
Борей, в греческой мифологии бог северного ветра, сын Астрея и Эос. Изображался сильным крылатым мужчиной. Жилище Борея находилось во Фракии, в нем царили холод и мрак. Оборачиваясь конем, Борей вступал в связь с кобылицами древнего аттического царя Эрихтония, от которых родилось двенадцать жеребят, от гарпий и эриний Борей также имел лошадиное потомство. Ряд мифов описывает похищение Бореем дочери афинского царя Орейфии. Будучи не в состоянии получить руку красавицы Орейфии, одной из дочерей царя Эрихтония, обычными средствами, бог Борей решил использовать свою истинную природу, свойственную божеству холодного и порывистого северного ветра. Эта история подробно рассказана Овидием в шестой книге Метаморфоз, и кисть живописца Буше превосходно передает страстное повествование античного автора. Борей, скрытый темными и бурными облаками, похищает Орейфию, в то время, когда она собирала цветы со своими сестрами. Борей по воздуху перенес Орейфию в свое северное царство, где она впоследствии родила ему двух сыновей-близнецов по имени Бореады. Поваленное дерево на переднем плане картины является одним из скрюченных дубов, которые Борей вырывал с корнями и разламывал, наводя страх и ужас на царские владения.
Юнона посещает хранителя ветров Эола, 1769 год
Музей Кимбелл. США
Богиня Юнона, поглощенная ревностью к Венере, всячески интриговала, чтобы не допустить прибытия флота ее сына Энея к берегам поселения, основанного троянцами в Италии. В переданном кистью Буше описании этого античного мифа Юнона посещает Эола, хранителя ветров, и убеждает его выпустить их на свободу, таким образом вызвав бурю и сильный шторм, который потопил бы флот Энея. В качестве платы за услугу и как искушение, Юнона предлагает Эолу свою самую красивую нимфу, Деяопею. Юнона направляет факел страсти непосредственно на сердце Эола, в то же время Купидон готовит стрелу, предназначенную для страсти и послушания нимфы, запястья которой связанны жемчугом. Безумно влюбленный Эол, внимая Юноне, готов освободить сонм ветров. Присутствие очаровательной морской нимфы и наяды, расположенных на переднем плане картины, говорит о том, что могущественный Нептун, бог моря, не даст разгуляться ветрам, и успокоит бурлящую морскую стихию.
Фонтан любви 1748 год.
Музей Гетти, Лос-Анджелес.
С темой сельских пейзажей тесно связаны пасторали Буше, строящиеся в основном по принципу театральной декорации: с площадкой для персонажей, пейзажным фоном и уподобленными, играющим на сцене актерам, молодыми, миловидными и идеализированными сельскими жителями, занятыми отдыхом, развлечениями с птицами или выяснением любовных отношений
Ловцы птиц 1748 год
Музей Гетти, Лос-Анджелес.
Портрет жены художника Мари-Жанне Бюзо 1743 год .
Собрание Фрик, Нью-Йорк.
Этот портрет в интерьере кисти мастера рококо известен также под названием «Мадам Буше». В 1733 году Франсуа Буше сочетался браком с семнадцатилетней прелестной девушкой, красавицей Мари-Жанне Бюзо. Жена художника послужила моделью для многочисленных богинь и нимф, созданных Буше в сценах картин мифологической тематики, а также моделью в ряде жанровых картин.
www.allartclassic.com
Загрузка...